Казахстан обыграл демократию

Автор: Ирина МЕДНИКОВА, Асхат АХМЕТБЕКОВ

Казахстан сделал все для того, чтобы остаться в истории ОБСЕ как самый авторитарный и недемократичный председатель организации. Такой вывод можно сделать из выступлений независимых правозащитников и политиков на конференции, посвященной предстоящему председательствованию Казахстана в ОБСЕ, которая прошла накануне в столице Австрии, Вене.
More...
Присутствовавшие на мероприятии чиновники пытались возразить, но внятных аргументов против приведенных экспертами фактов у них не нашлось.

Организатором конференции выступила международная правозащитная организация «Фридом Хаус». Обрисовать ситуацию, сложившуюся в стране накануне восхождения на пост председателя организации, должны были директор Центра исследования правовой политики Вера Ткаченко, директор Казахстанского Международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгений Жовтис, президент фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева и директор ОФ «Хартия за права человека» Жемис Турмагамбетова.

Пытки — рядом!

Доклад Жемис Турмагамбетовой был посвящен ситуации с пытками. Законодательно жестокое обращение с заключенными в Казахстане запрещено, но только за последнее время были осуждены 7 сотрудников правоохранительных органов, которые применяли пытки. Причем цифра эта, по заверению правозащитника, не показывает истинного положения дел. Уже набившее оскомину слово «пытки» на самом деле значит больше, чем кажется на первый взгляд.

- Часто получается так, что человек не имеет права на встречу, на переписку с родными, нарушено право коммуникации, — сообщила г-жа Турмагамбетова и сразу же привела пример: — Взять, допустим, громкое дело Мухтара Джакишева и условия его содержания. У него фактически нет права на адвоката, у него нет права уведомления родственников. Нет сведений о том, как его содержат, родным ничего не сообщается о его состоянии. Они вообще ничего не знают об арестованном!

Более подробно о ситуации вокруг экс-главы АО «НК «Казатомпром» Мухтара Джакишева рассказала собравшимся его супруга Жамиля Джакишева. Она испробовала все возможные способы если не увидеть мужа, то хотя бы получить достоверную информацию о том, что он, по крайней мере, жив. Но ее попытки пробить оборону КНБ успехом пока не увенчались.

Изменить ситуацию, сложившуюся вокруг Мухтара Джакишева и других попавших в жернова машины силовиков, могла бы, по мнению правозащитников, передача изоляторов МВД и КНБ в ведение Министерства юстиции. Независимые эксперты разработали ряд предложений, которые хотят внести в законодательство. Проблема лишь в том, что к их рекомендациям власти, как правило, не прислушиваются.

На первом месте в ОБСЕ

Евгений Жовтис подготовил основательный доклад по правам человека в Казахстане. Когда принималось решение о председательствовании Казахстана в ОБСЕ, напомнил он, у правозащитных организаций не было сомнений в том, что республика не соответствует требованиям ОБСЕ в области человеческого измерения. Но зато появилась надежда, что оставшееся до заветного 2010 года время будет потрачено с пользой — ситуация с правами человека придет в соответствие с требованиями ОБСЕ.

- И вот в 2007 году, когда окончательного решения о председательствовании еще не было, были приняты поправки в Конституцию, которые сделали страну еще более авторитарной, — изложил г-н Жовтис хронологию событий. — В этом же году прошли «исторические» парламентские выборы. Таким образом, ОБСЕ в 2010 году возглавит, во-первых, не член Европейского союза, и во-вторых, страна с однопартийным парламентом.

Тем, кто еще сомневается в «демократичности» нашей страны, Евгений Жовтис предложил просмотреть мониторинг ситуации с правами человека — 138 страниц (рекорд для страны — члена ОБСЕ!) с указанием нарушений прав на свободу совести, вероисповедания, свободу собраний и так далее. Этот документ самый большой — больше, чем в любой другой стране — члене ОБСЕ.

- В газетах появляется все больше сравнений с ситуацией в стране с 30-ми годами прошлого века. Гражданское общество и пять других партий, кроме «Нур Отана», внесли свои предложения в закон «О выборах», но все они были проигнорированы властью, — рассказал еще об одном «шаге на пути к демократии» правозащитник. — Отдельное слово стоит сказать и про закон о митингах. Права на мирные собрания в стране фактически нет. Чтобы провести даже самый безобидный митинг, нужно месяцами просить разрешения у местных властей. И — если повезет — митинг позволят устроить на окраине города, подальше ото всех.

Так где свобода слова?

Следующей слово взяла глава фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева. Независимым журналистам в Казахстане, по ее мнению, с каждым годом все сложнее работать. А потому и оценка, данная экспертом, была крайне негативной:

- Наше законодательство в сфере массмедиа одно из самых жестких на постсоветском пространстве, — констатировала она. — В феврале этого года президент подписал поправки в закон «О СМИ», которые на самом деле изменили законодательство только в худшую сторону, потому что у нас два журналиста отбывают наказание в местах лишения свободы, а один находится под судом уже полгода.

Возразить Тамаре Калеевой, причем крайне эмоционально, решилась представительница Минкультуры Бану Нургазиева. По ее мнению, не нужно представлять Казахстан только в негативном свете, акцентировав свое внимание на действующем законе «О СМИ». Она пыталась уверить собравшихся, что в этом законе тоже есть положительные моменты, он либерален и предоставляет журналистам больше свободы:

- Вы, Тамара Мисхадовна, тоже были участницей рабочей группы по законопроекту об Интернете и о СМИ, и не надо все сгущать! На самом деле есть положительные моменты. Например, теперь при регистрации СМИ необходим только один документ!

- Конечно, не все так плохо. Журналисты, к примеру, получили право не спрашивать разрешения на включение диктофона. Но чтобы использовать потом эту запись, нужно обязательно поставить спикера в известность, и еще не факт, что он согласится, — парировала г-жа Калеева. — Я, конечно, не умаляю всех положительных моментов, но отмечаю отрицательные тенденции.

Отдельно рассказала Тамара Калеева про законопроект об Интернете. Документ, де факто устанавливающий цензуру в Сети, одобрен обеими палатами парламента и уже лег на подпись на стол президента. Между тем противников законопроекта с каждым днем становится все больше. Как сообщила активистка кампании «За свободный Интернет!» Евгения Плахина, уже 8 тысяч человек (немало для аполитичных обычно казахстанцев) публично выразили недовольство этой законодательной инициативой. Люди ждут реакции президента на этот закон.

Вопрос одной ночи

Сюрпризом для присутствующих на конференции стало и выступление лидера незарегистрированной партии «Алга, ДВК!» Владимира Козлова. Его рассказ о том, как власти уже 1000 дней не регистрируют неугодную партию, ликвидируют через суд общественное объединение и привлекают к ответственности его лидера, вызвал немало удивления.

- Я был судим как лидер партии и каждый раз, когда представляюсь именно как лидер находящейся в процессе регистрации партии, на меня накладывают штраф, — «добил» политик европейцев.

Официальная сторона, естественно, не смогла промолчать:

- Закон о партиях был изменен, подайте на регистрацию еще раз, — предложила представительница Минкультуры.

- Закон не имеет обратной силы, мы подали на регистрацию еще при том законе, и он был законом, он должен действовать, — напомнил ей прописную истину Владимир Козлов.

В заключение представитель МИДа, видя столкновение прямо противоположных позиций представителей гражданского общества и официальных властей, постаралась дипломатично поставить точку:

- Мы все граждане Казахстана, мы все переживаем за страну, все хотим лучшей доли, но нельзя за одну ночь сделать демократию! Не получится проснуться утром, и чтобы в стране было все прекрасно.

Евгений Жовтис ответил ей:

- За одну ночь нельзя ничего сделать, но было бы хорошо, чтобы к Джакишеву допускали адвокатов, регистрировали оппозиционные партии, журналистов выпустили из тюрьмы.

...Конференция заняла около полутора часов. Вопросов было немного, больше было реплик со стороны официальной делегации из Казахстана. Сказать, что атмосфера была напряженной, нельзя. Но чувствовалась конфронтация между двумя сторонами.

Жамиля шокировала Вену

Автор: Татьяна ТРУБАЧЕВА

Австрийская пресса вчера опять была шокирована. Возмутителем спокойствия на этот раз был не «венский сиделец», бывший зять президента Рахат Алиев, а жена экс-президента «Казатомпрома» Жамиля Джакишева. Вместе с казахстанскими адвокатами и правозащитниками она провела пресс-конференцию, на которой рассказала, как страна, собирающаяся председательствовать в ОБСЕ, втаптывает в грязь права своих граждан.
More...
«Запевалой» на встрече с западными журналистами был известный в Казахстане правозащитник Евгений Жовтис. То, что он рассказывал собравшимся, для казахстанского уха, увы, привычно. Зато австрийские наши коллеги записывали за ним каждое слово.

Правозащитник перечислил самые симптоматичные признаки «демократизации» в Казахстане. Это принимаемый закон об Интернете, который поставит жирный крест на свободе выражения казахстанцев. Это судебное решение о взыскании 30 миллионов тенге с оппозиционной газеты «Тасжарган», из-за которого изданию пришлось прекратить свою деятельность. Это находящийся под арестом редактор газеты «Алма-Ата ИНФО» Рамазан Есергепов, который осмелился опубликовать компрометирующие материалы о работе казахстанских спецслужб.

«В общем, в Казахстане тяжелая ситуация с правами человека», — подытожил г-н Жовтис все вышесказанное.

Ничем не порадовал журналистов и адвокат Данияр Канафин. Будучи защитником Мухтара Джакишева, он так и не допущен к делу Комитетом национальной безопасности. Каждое его заявление на этом пресс-брифинге было сродни смертному приговору несправедливой судебной системе Казахстана.

Г-н Канафин заявил, что «практика уголовного правосудия носит неоправданно репрессивный характер, количество оправдательных приговоров не превышает 1%», и это означает, что казахстанские суды становятся на сторону гособвинения. Под это обвинение все чаще стали попадать политики, политические партии и журналисты.

Данияр Канафин особо нажимал на то, что в Казахстане нарушают основное право граждан — право на защиту.

В республике спецслужбы «выписывают стоп» практически всем адвокатам, которых приглашают обвиняемые по так называемым секретным делам. Это, по словам юриста, противоречит нормам международного права, которое гарантирует каждому возможность выбора адвоката по своему усмотрению.

Но и это еще полбеды, самих адвокатов преследуют за осуществление профессиональной деятельности, за ними устанавливают наружное наблюдение, давят на них психологически. Например, самого Данияра Канафина с трудом выпустили из страны в Вену.

Но бомбой для западных журналистов на венской пресс-конференции стало выступление Жамили Джакишевой.

Она рассказала, что не может встретиться с супругом с мая, с тех самых пор, как его арестовали. Она не знает о состоянии здоровья своего мужа, может только об этом догадываться. Жамиля предполагает, что у Мухтара не все в порядке со здоровьем. Почему? Потому что для мужа просили передать обувь 45-го размера, хотя он всегда носил 41-й. Потому что для мужа просили принести чуть ли не мешок лекарств, но он раньше никогда лекарствами не увлекался.

Кроме того, Жамиля не в состоянии обеспечить супругу достойную защиту, так как нанятых ею адвокатов на пушечный выстрел не подпускают к делу. КНБ даже пошел на то, что аннулировал допуск к секретным материалам одному адвокату, как только он подал ходатайство о защите Джакишева, хотя сам комитет этот допуск и выдавал!

Г-жа Джакишева не преминула отметить, что в Казахстане идет страшная информационная атака на ее мужа.

По национальному телевидению Мухтара Джакишева без зазрения совести называют преступником, хотя окончание предварительного следствия еще даже не маячит на горизонте, а о судебном еще даже никто не заикается.

Также идет беспрецедентное давление на саму Жамилю Джакишеву, ей угрожают уголовным делом, если она и дальше будет публично выступать в защиту своего супруга. По словам г-жи Джакишевой, «прессуют» и жен арестованных соратников Мухтара Джакишева, женщинам тоже пытаются «заткнуть рот».

Во время выступления Жамили Джакишевой в пресс-зале царило гробовое молчание. Об этом нам рассказала наша корреспондент Ирина Медникова, которая также присутствовала на брифинге.

- Когда слушаешь о «деле Джакишева» как бы со стороны, за пределами республики — это страшно, — поделилась своими наблюдениями Ирина. — Каждая реплика Жамили просто поражала присутствующих. Она говорила дольше всех, но за время ее выступления никто не обронил ни единого слова. Журналисты, у которых до этого «дымились перья», перестали делать записи, они как один подняли головы и слушали ее, боясь пошевелиться.

После выступлений на спикеров посыпались вопросы. По словам Ирины Медниковой, характер вопросов выдавал непраздный интерес собравшихся журналистов к событиям в Казахстане, который уже в следующем году «сядет» в кресло председателя ОБСЕ.

Первый вопрос был адресован г-же Джакишевой, у нее интересовались, обоснованно ли обвинение, предъявленное ее мужу. Она отрезала: нет — и объяснила:

- Не обоснованно, потому что все решения принимались коллегиально, он не мог единолично принять решение о передаче рудников и растрате средств.

- Тогда почему его арестовали? — недоумевали журналисты.

- Он независимый менеджер, — сказала Жамиля Джакишева.

Г-н Жовтис добавил к этому, что у этого дела есть политическая подоплека. К сожалению, Мухтар Джакишев оказался не в том месте не в то время — на значимой должности во время раздела сфер влияния на урановом рынке.

Еще одной «виной» Джакишева в глазах власти могла стать его дружба с Мухтаром Аблязовым. Евгений Жовтис пояснил собравшимся, кто такой Аблязов: что он занимал независимую позицию, за это был судим, сидел в тюрьме, потом вышел (говорят, что ходатайство Джакишева перед президентом страны сыграло положительную роль в вопросе освобождения банкира), создал крупнейший банк в Казахстане — «БТА Банк», после был опять преследуем властями и вынужден был уехать из страны.

Следующий вопрос касался законов «О политических партиях» и «О СМИ». Журналисты интересовались, действительно ли власти Казахстана, как заверял министр иностранных дел Марата Тажина, внесли существенные изменения в эти законы? «Это был лишь «макияж», — ответил правозащитник.

Обескураженные известием о «косметической операции» журналисты попросили растолковать им, почему же страны — участницы ОБСЕ голосовали за председательствование Казахстана в этой уважаемой организации? Евгений Жовтис рассказал, что среди правозащитников ходит такая шутка: у демократических ценностей есть четыре врага — нефть, газ, борьба с терроризмом и региональная интеграция. Казахстан всем этим обладает в полной степени. Однако, заметил г-н Жовтис, теперь Франция, Германия, Испания, которые лоббировали председательствование, «стали нервничать, потому что ситуация по правам человека у нас ухудшается начиная с 2009 года».

...Остается надеяться, что шоковая терапия в Вене выведет европейские страны из нефтегазового забытья, а наши коллеги ткнут свои правительства и заодно Казахстан носом в ситуацию с правами человека. Кардинально это помочь, может, и не поможет, но в «Ак орде» хоть об имидже задумаются...

Источник: Газета "Республика - деловое обозрение" №25 (130) от 10 июля 2009 года

Метаморфозы Назарбаева

Автор: Александр БАРАНОВ

В последнее время казахстанцы привыкли к всевозможным юбилеям. Кажется, совсем недавно мы отмечали 15-летие независимости, а в этом нам уже говорят о 15-летии столицы. В будущем году, понятное дело, страна отметит 70-летие главы государства, а еще через год – очередной юбилей независимости.
More...
Но за всей этой чередой годовщин и круглых дат мы как-то подзабыли еще одну и очень важную. Ровно двадцать лет назад первым секретарем ЦК Компартии Казахстана и лидером страны стал наш уважаемый Нурсултан Абишевич Назарбаев. Чем не повод вспомнить начало его политической карьеры.

Сегодня, когда монолитная масса нуротановцев и чиновников клеймит позором любого инакомыслящего, мало кто любит вспоминать, что наш президент в середине восьмидесятых начинал свое восхождение к вершинам власти именно как оппозиционер. И сегодняшние лидеры либеральных партий, рассуждающие о свободе слова, демократии, коррупции в высших эшелонах власти — просто школьники по сравнению с ним.

В 1987 году член ЦК КПСС и председатель Совета министров Казахской ССР Нурсултан Назарбаев дал интервью журналу «Дружба народов» под характерным названием «Исцеление», в котором будущий бессменный президент независимого Казахстана предельно жестко говорил об авторитаризме, культе личности и очковтирательстве. Странные метаморфозы с тех пор произошли, не правда ли?

Между прочим номер журнала — библиографическая редкость. Из библиотечных подшивок он предусмотрительно изъят несколько лет назад. Мы предлагаем читателям вспомнить самые яркие места из перестроечного интервью Нурсултана Абишевича, сопоставить их с реалиями сегодняшнего дня и оценить масштаб политической эволюции нашего лидера.

О народных миллионах и роскошных дворцах

«...Каждый должен делать то, что он может делать хорошо, высокий пост занимать не по протекции, а по способностям и получать не за должность, а за дело. К сожалению, привычка брать больше, чем ты заслужил, прочно въелась в иных руководителей. Чем иначе объяснить, что в то время, когда в Казахстане остро ощущалась нехватка больниц, поликлиник, родильных домов, огромные деньги разбазаривались на строительство помпезных административных зданий, музеев, бань (возведение одной такой бани обошлось в несколько миллионов рублей!..), дворцов и других так называемых престижных объектов. А сколько в областных центрах возникло разного рода резиденций, роскошно обставленных, шикарно отделанных! На их строительство незаконно отвлекались средства из госбюджета, все это скрывалось от глаз народа, тщательно камуфлировалось...»

О круговой поруке и очковтирательстве

«...Зачастую на должности выдвигались «свои» люди, угодники, подхалимы, а партийные органы на местах не только не давали отпор нечистоплотным кадрам, но и выдвигали их и утверждали, приближая тем самым к себе. О каком уж тут контроле, гласности, критике и самокритике можно было рассуждать, когда «рука руку мыла», когда никто не интересовался деловыми качествами должностных лиц, а главным было умение угодить, втереть очки. Вот и существовала подпольная бухгалтерия, двойная мораль, когда за умение вести дело почиталось зачастую умение приписать дутые цифры, обмануть государство, с «честью» выйти из проблем...»

«... Д. Кунаев как-то сказал: поздно мне перестраиваться, добавив, что уходит он не потому, что стоит на пути перестройки, а потому, что Назарбаев его подсидел, сместил. А ведь это не так! Ведь если бы он воспринял критику положения дел в республике не как личную обиду, а по-государственному, начал бы работу по перестройке, ему бы это в заслугу пошло! Ничего подобного не было! Амбиция взяла верх! Привычка годами, какой там — десятилетиями жить вне критики, вера в свою непогрешимость — все это сказалось...»

«...Вы знаете, я часто задумываюсь о судьбе бывшего первого секретаря ЦК Компартии Казахстана. Он в свое время немало сделал для республики. Нельзя сказать, что он все время стоял в стороне от дел и только сведением счетов занимался. В его активе есть хорошее: строились заводы, осваивались новые земли, выполнялись планы. Но вот то, что он не поставил заслон воинствующему «вождизму», что был вне критики, считал себя непререкаемым авторитетом во всем, что с его ведома происходили злоупотребления, которые им же и санкционировались, — это многое перечеркивает».

О портретах вождей и упоении властью

«...Вот оно-то, время, и проверило многих наших руководителей на прочность! В том числе и Кунаева. Протекционизм, упоение властью, самовосхваление — было. Огромные его портреты во всех городах и селах, конторах, школах, вузах — даже в бомбоубежищах! — в какой-то мере отождествляли его имя с судьбой Казахстана. Отсюда безнаказанность, нарушение законности, затушевывание проблем, нарушение норм социальной справедливости. Грубое пренебрежение ленинскими нормами подбора и расстановки кадров, выдвижение земляков, угодников, подхалимов — было. А с другой стороны — благодушие, просчеты в интернациональном воспитании молодежи — все это не могло не вызвать деформации общественного сознания...»

О гласности и общественном контроле

«Гласность — вот лучшее лекарство от всех этих бед... Не должно быть полуправды, тем более замалчивания ее. Мы на этом уже обжигались, и не раз. Правда должна быть одна и полная. Очень хорошо обо всем этом сказал на июньском Пленуме М. С. Горбачев: «Демократизацией недовольны те, кто боится оказаться под гласным контролем общества. Они хорошо знают: от начальства еще можно отговориться, а вот перед народом надо отвечать полной мерой. Демократия все расставляет по своим местам — становится видно: кто есть кто и кто на что способен...».

О пышных юбилеях и парадном стиле руководства

«...Пышные юбилеи, парадный стиль руководства, помпы, фимиам — вот антураж авторитарности. Гласность ей не нужна, гласность обнажает ее ничтожность, казенщину, серость, неспособность оригинально мыслить, принимать смелые решения, идти по революционному пути. Эволюция, медленная, затратная — вот ее удел...».

Об ореоле непогрешимости и своевременной смене власти

«...Авторитарность — тормоз прогресса, демократизации общества. В экономике же она оборачивается застоем, топтанием на месте, затхлостью. Она порождает приписки, нарушения, плодит угодников, очковтирателей, корыстолюбцев. Инициативные, смелые люди, те, кто мог бы двигать прогресс, оказываются неудобными, ведь авторитарности не нужны ни смелость, ни инициатива...».

«...Руководитель не должен десятилетиями занимать один и тот же высокий пост. Нет той мобильности. Желание «казаться» на своем месте создает в конечном итоге ореол непогрешимости. Тут нужен временный ценз. И, само собой разумеется, гласность. Это лекарство от всех болезней!.. К чему приводит ее отсутствие, мы имели возможность убедиться много раз. Повториться это не должно...».

Источник: Газета "Республика - деловое обозрение" №25 (130) от 10 июля 2009 года

Страна идет по самому краю

Автор: Нурахмет КЕНЖЕЕВ

О том, что развернувшаяся в стране кампания по борьбе с коррупцией привела к деморализации государственного аппарата, говорят сегодня многие политологи. В интервью на прошлой неделе политолог Досым Сатпаев объяснил эту деморализацию тем, что прежние правила «игры» перестали действовать, а новые никто чиновникам не объяснил.
More...
Неудивительно, что в стране в этих условиях начались гадания, что же происходит в стране сейчас и что будет дальше?

Самая распространенная версия, что некие группы влияния в окружении Нурсултана Назарбаева вырвались из-под его контроля и начали уничтожать на корню своих политических противников — в первую очередь тех, кто был слишком самостоятелен и независим и мог в момент передачи верховной власти в стране оказать сопротивление преемникам первого президента. Именно в этом ракурсе рассматриваются и оцениваются уголовные преследования Рахата Алиева, Серика Буркитбаева, Жаксыбека Кулекеева, Мухтара Аблязова, Мухтара Джакишева и многих других.

Свой вклад в эту версию внесла не только наша газета, так думают многие политики и политологи. Но не все. У президента фонда «Гражданская активность» экономиста Муратбека Кетебаева есть на этот счет своя точка зрения.

Нам негде взять «американцев»

- Муратбек Камалбаевич, Вы не согласны с теми политиками из оппозиционных сил, кто считает, что происходящее в стране — дело рук некой группы, рвущейся к власти?

- Основной недостаток современной казахстанской политологии заключается в том, что она основывается на двух фундаментальных, но противоположных версиях. Первой придерживаются провластные политики. Она заключается в тезисе, что Назарбаев самый умный, дальновидный, авторитетный, талантливый и так далее политик и государственный деятель в стране, равного которому нет и быть не может.

- Под второй версией Вы имеете в виду мнение оппозиционно настроенных политиков?

- Да, и они считают, что глава государства хотя и имеет определенные заслуги перед Казахстаном, но его время закончилось, а сам он превратился в авторитарного правителя, который стал основным препятствием на пути дальнейшей демократизации страны. Понятно, что вариантов и подвариантов этих двух основных версий существует множество, и все они имеют право на жизнь. Но на поверхности получается, что обе эти версии применительно к кампании по борьбе с коррупцией приводят к одному и тому же результату.

Провластные политики, чтобы снять ответственность с Нурсултана Абишевича за то, что творят его назначенцы, и за то, что под удар попадают не самые худшие, а скорее лучшие чиновники и топ-менеджеры госкомпаний, обвиняют во всем некие группы влияния и олигархов. Оппозиционные политики говорят примерно то же самое: Назарбаев-де перестал управлять страной, а реальное управление перешло в руки тех, кто рвется к власти. Причем объясняют это тем, что президент стар, болен и вот-вот уйдет на покой.

- А с чем Вы тут не согласны?

- Мне кажется, причиной этих версий стало устойчивое заблуждение, что глава государства всесилен, способен управлять всем и вся. Именно поэтому казахстанская политика в основном рассматривается и анализируется с точки зрения персоналий, и именно они находятся в центре внимания политологов, СМИ, общественности. Между тем Нурсултан Назарбаев всего лишь человек, а не бог, пусть и оказавшийся на высшей должности в государстве. Он является заложником времени и обстоятельств не меньше, чем какой-нибудь бомж в далеком Аркалыке. Просто полномочий и возможностей у него столько, что это затмевает все.

Что же касается самого Назарбаева, то он это прекрасно понимает. Помните его слова, что ему неоткуда взять 15 миллионов американцев в Казахстан, чтобы одномоментно улучшить ситуацию в стране?

Поскольку газетные площади и терпение читателей ограниченно, не буду развивать вышесказанное, а попробую дать ответы на вопросы, почему нынешняя кампания по борьбе с коррупцией неизбежна, чего добивается первый президент и какими будут приблизительно новые правила «игры» в Казахстане.

Выиграли «нотабли»

- Вы имеете в виду новые правила «игры» в первую очередь для элиты? Хотя еще вопрос, кто у нас подпадает под это понятие...

- Формирование новой казахстанской элиты происходило на наших глазах, поэтому нет смысла уделять этому вопросу много внимания. Скажу только, что этот процесс далеко не завершен, хотя процесс вхождения в нее и закрепления там стал намного труднее. Но то, что элита представляет собой единое целое, пусть и раздробленное на кланы, блоки, провластный и оппозиционный лагеря, — несомненно.

- А в чем это выражается?

- На поверхности в том, что лидер оппозиции, которого днем судят, может вечером сидеть в одном зале вместе с генеральным прокурором и председателем Верховного суда, отмечая день рождения члена правительства.

Чтобы уйти от слова «элита», которое явно вызовет раздражение у некоторых ваших читателей, назову тех, кто выиграл от суверенитета, рыночной экономики, приватизации «новыми казахстанцами», или «нотаблями». Так вот эта группа людей, численность которой можно оценить в несколько десятков тысяч человек, является управленцами. Через собственность, которой они владеют. Через должности, которые они занимают. Через знания и влияние, которыми они располагают.

Причем не имеет значения, является ли данный «нотабль» государственным служащим, депутатом или бизнесменом. В силу относительной узости элитного круга, ограниченности людей с более чем средними способностями специализации в Казахстане нет. Поэтому вчера данный индивидуум мог быть предпринимателем, потом стать депутатом, затем волей судьбы-индейки быть причисленным в политики проназарбаевской ориентации, а усилиями врагов быть выбитым в стан оппозиции. Или наоборот.

Главное, что всех этих людей отличает от основной массы населения, так это то, что они выиграли во время правления Нурсултана Назарбаева. И мне кажется, что пресловутая общественно-политическая, межнациональная, межконфессиональная стабильность, которой так сильно кичится Астана и которую полностью относят в заслугу первому президенту, во многом обеспечена именно этой группой.

- Вы думаете, Назарбаев это понимает?

- Да, более того, судя по его действиям, он всегда старался обеспечить себе эту поддержку. Не углубляясь в детали, хотел бы обратить внимание на три обстоятельства.

Первое: массовая приватизация через ПИКи очень скоро была подменена приватизацией по индивидуальным проектам, в результате которой основная часть государственной собственности перешла в руки немногих. И только после этого началась стабилизация общественно-политической ситуации в стране. Похоже, «нотабли» скорее в своей массе неосознанно, чем осознанно, выступили в поддержку того, кто сделал их богатыми и мог гарантировать необратимость процесса первичного накопления капитала.

Второе: решение о введении частной собственности на земли сельскохозяйственного назначения было принято после острейшего общественно-политического кризиса, вызванного созданием ДВК. Но это на поверхности, а в глубине — после раскола в элите из-за непримиримых идеологических расхождений по вопросу о будущем страны и ее политическом устройстве. Тогда передача земли в бесконтрольное разбазаривание привела к тому, что «нотабли» в основном поддержали Назарбаева и обеспечили устойчивость внутриполитической ситуации вплоть до 2007 года.

Третье: решение первого президента перенести столицу из Алматы в Акмолу привело не только к тому, что Астану стали связывать с именем Назарбаева, но и к коренному обновлению той части казахстанской элиты, которая состоит из чиновников и госслужащих. В ней резко сократилась доля алматинцев, в том числе тех, кто был выходцем из традиционно служилых семей и, соответственно, помнил первого президента как одного из членов ЦК, но не как единоличного лидера, и возросла доля представителей других регионов, которые автоматически должны были ориентироваться на Назарбаева, который дал им шанс.

- То есть можно предположить, что основной опорой первого президента были те несколько десятков тысяч человек, которые стали новой казахстанской элитой, «нотаблями»?

- И которых в обмен на политическую поддержку Назарбаев наделил правом преимущественного доступа сначала к общенародной, а потом к государственной собственности. Именно они в ходе приватизации получили большую часть приватизированного. Именно они захватили большую часть земель сельскохозяйственного назначения после введения частной собственности на нее. Именно они благодаря должностям имели возможность обогащаться за счет госбюджета и госсобственности.

Кризис сломал систему

- Вы назвали цифру в несколько десятков тысяч человек. Но вряд ли при таком количестве состав «нотаблей» был однороден...

- Конечно, нет. Среди них давно и сразу выделилась верхушка, которых по российскому примеру принято называть олигархами. Нет смысла перечислять, кого относят к ним, — фамилии и деяния их на слуху, а споры, кто может носить это непочетное прозвище, — бессмысленны.

Но среди «нотаблей» выделилось несколько групп не в том смысле, как это принято понимать в Казахстане, а в другом — люди, которые, возможно, даже не знакомы друг с другом лично, но которых жизненные реалии, практический опыт, стиль мышления и прочие вещи заставляют думать одинаково.

Причем отщепление от корпуса «нотаблей» сначала одиночек, потом групп происходит в Казахстане давно. Не будем повторять фамилии тех, кто ушел из госаппарата или которых «ушли» оттуда, которые превратились в оппозиционеров идейных или по интересам. Важно другое — казахстанская элита, как группа, профессионально управляющая страной, постоянно генерировала иные идеи, чем те, что выдвигал, пропагандировал и реализовывал Назарбаев. До последнего времени число отщепенцев было невелико, потому что большинство устраивало то, что происходит в стране и курс первого президента.

- Что же произошло вдруг такого, что перестало устраивать большинство?

- Произошел кризис. Экономический рост и избыток денег сглаживали внутренние противоречия и давали возможность разрешать конфликты без большой крови. Но как только в Казахстане летом 2007 года начался масштабный экономический и финансовый кризис, ситуация изменилась коренным образом.

Во-первых, сокращение экономики привело к тому, что Назарбаеву пришлось выбирать, кого спасать, кому помогать госресурсами. Закономерно, что эффективная господдержка, как прямая за счет выделение средств, так и косвенная — девальвацией, налоговыми послаблениями, досталась верхушке «нотаблей». Остальным пришлось утешаться крохами под обильные разговоры.

Во-вторых, традиция общипывать госбюджет и госсобственность вошла в жесткое противоречие с задачей противодействовать кризису и выводить экономику на подъем — то, что было допустимо в годы «жирных коров», стало стратегической проблемой, когда «коровы стали тощими».

В-третьих, «сокращение кормовой» базы вызвало несанкционированные сверху процессы перераспределения собственности, сфер влияния и доходов в экономике, которые приобрели такой размах, что стало понятно — глава государства мало того что ничего не может дать «нотаблям» в условиях кризиса, но и не может гарантировать неприкосновенность их самих и их собственности.

Таким образом, экономический кризис привел к тому, что возможности подкупа «нотаблей» в обмен на политическую поддержку с их стороны у Назарбаева иссякли.

- Неужели Назарбаев не видел этого и не пытался компенсировать или исправить ситуацию?

- Мы все помним, как происходили странные трансакции между «Казахмысом» и ENRC, как из страны вытеснялись американские, канадские, западноевропейские инвесторы, а их место занимали госкомпании из России и Китая. То есть первый президент доступными ему методами восстанавливал контроль над «нотаблями» через собственность, которая им принадлежала. Но так можно было сделать только с ограниченным кругом лиц и ограниченным кругом собственности. Что касается основной части «новых казахстанцев», то Назарбаев мог отвести в суд любого из них, но не способен справиться с ними со всеми — отсюда позорные провалы, когда его указание очистить природоохранные зоны и прибрежную полосу рек в Алматы было откровенно проигнорировано.

В этих условиях, чтобы обеспечить управляемость страны и вернуть себе политическую поддержку элиты, Назарбаеву не остается ничего иного, как попытаться ее «построить» силовыми методами. В этом отношении он попытался повторить практику Иосифа Виссарионовича Сталина и Мао Цзедуна, но только в иных конкретно-исторических условиях.

Неважно, кого посадят

- Все-таки страх перед Назарбаевым не так силен, как был в свое время перед

Сталиным...

- Да, на условиях все и спотыкнулось. Выяснилось, что запугать «нотаблей» репрессиями можно, но для этого требуется иное настроение в обществе, атмосфера окруженного врагами лагеря, железный информационный занавес, мощная идеологическая подпитка и некоррумпированный госаппарат. А всего этого в наличии не оказалось. В результате давно требуемая общественностью борьба с коррупцией превратилась в кампанию, где отдельные элитные группы расправляются со своими оппонентами — политическими и деловыми, но делают это с общей санкции Назарбаева.

- То есть Назарбаеву не очень важно, кого посадят?

- Главное, чтобы «нотабли» испугались и стали управляемыми, как это случилось в СССР в тридцатых-пятидесятых годах и в Китае в пятидесятых-шестидесятых годах прошлого века. Но тут есть другая проблема.

- Какая?

- «Новые казахстанцы», будучи уязвимы индивидуально, как масса, как социальная группа неуязвимы в принципе. Более того, даже если Назарбаеву удастся провести обновление госаппарата и завести на ведущие должности поколение тридцатилетних, это ничего не решит. Как только молодые чиновники станут «нотаблями», они окажутся перед выбором, чей интерес обеспечивать в первую очередь — президента или свой.

Ответ на этот вопрос в условиях современного Казахстана очевиден: Назарбаев, как бы он ни был велик и могуч, не способен видеть каждого, адекватно оценивать его работу и успехи, а возможности сохранить должность и левые заработки минимальны. В результате нынешняя кампания по борьбе с коррупцией с произволом правоохранительных органов, непонятным выбором жертв, непонятными целями помимо страха вызвала и озлобление. Причем даже более сильное, чем чувство страха.

В этих условиях политические процессы в Казахстане приобрели крайне неустойчивый характер. Да, государственная машина и ее репрессивный аппарат работают и даже стараются, но результат нулевой.

- Потому что Назарбаев стремительно теряет поддержку «нотаблей»?

- Тех самых «нотаблей», что управляют страной через свою собственность, должности, знание и влияние. Обойтись без них президент не может, заменить также не способен, остается только подавить и запугать.

Трагедия Назарбаева заключается еще и в том, что, закручивая гайки и пытаясь выстроить управление государством, как в корпорации — строго вертикальное, он и его окружение собственными руками выхолостили все политические институты, которые позволяют вовлечь «новых казахстанцев» в управление государством. Местное самоуправление умерло не родившись. Провластные партии оказались загнанными в «Нур Отан», а тот превратился в часть госаппарата и не способен выполнять функции политической партии. Выборы в маслихаты потеряли свое значение, потому что маслихаты стали придатком акиматов. Выборы по партийным спискам уничтожили доступ к парламенту, минуя Администрацию президента.

- Слушая Вас, появляется ощущение полной безнадеги. Вообще кто-то понимает, куда страна будет двигаться дальше?

- На сегодняшний день казахстанская элита стоит перед выбором. Она может пойти за той ее радикальной частью, которая требует демократизации политической системы и перехода к парламентско-президентской республике. В этом случае произойдет не только реальное разделение ветвей власти, но и реальное гарантирование прав собственности и личной неприкосновенности «нотаблей». Тогда политическая надстройка придет в соответствие с экономическим базисом — рыночной в своей основе экономикой.

Основным препятствием на этом пути является страх «нотаблей», что они могут лишиться всего, поэтому есть ожидания человека или структуры, которые стали бы гарантом того, что не произойдет кардинального передела — экономического, политического, социального, который бы угрожал элите в целом.

Элита может пойти и за теми, кто стоит сегодня за репрессиями и кто с санкции Назарбаева, в этом я не сомневаюсь, пытается запугать «нотаблей» и гражданское общество, чтобы сохранить статус-кво. Тут есть риск оказаться очередной жертвой, лишиться собственности в пользу тех, в чьих руках оказалась сегодня государственная дубинка. Тогда будут продолжаться процессы, начавшиеся года два назад и выражающиеся в огосударствлении экономики и сужении всех видов свобод — от экономической до доступа в Интернет.

Есть и третий вариант: элита может топтаться на месте в надежде, что все рассосется само собой.

- Но насколько готова наша элита действовать как группа, объединенная общими интересами и целями? Да и есть ли они у нее? Ведь сегодня ни одной политической партии, ни одному политику не удалось не то что объединить ее, даже навязать ей предмет для дискуссии.

- При нынешнем состоянии политического самосознания и активности граждан, результатом которых стала очевидная слабость гражданского общества, именно от «нотаблей», а не от Назарбаева зависит, куда двинется Казахстан и двинется ли вообще. Потому что не исключен вариант, что под грузом проблем, противоречивых клановых интересов, коррупции, взаимного недоверия и страха страна будет топтаться на месте, пока не сгниет до конца. И тогда, как в случае с Советским Союзом, на нашей территории что-нибудь прорастет снова, но это будет уже не тот Казахстан, двадцатилетие которого мы собираемся праздновать.

Ну а что касается того, кто виноват в том, что кампания по борьбе с коррупцией превратилась в репрессии, выскажу собственное мнение — Нурсултан Абишевич Назарбаев.

Так и сказал

«Могу предположить, что если Назарбаев продержится еще год-другой, то те, кого так боятся в стране, сами станут жертвами репрессий — такова логика выживания любого авторитарного режима. Кто не верит, рекомендую перечитать историю правления Сталина: как он балансировал между группами влияния, приближал к себе и отдалял от себя, как репрессиями снимал один за другим слой тогдашней элиты, отдавая предыдущих палачей на расправу текущим и готовя будущих палачей. История повторяется. Даже если репрессии осуществляются отдельными группами в собственных целях и по собственному выбору, их главная цель — заставить элиту бояться и подчиняться, а значит, дать первому президенту еще посидеть в кресле главы государства. Отсюда и выбор жертв — не самых виноватых, но самых заметных, чье жертвоприношение будет замечено и войдет страхом в умы тысяч.

Источник: Газета "Республика - деловое обозрение" №25 (130) от 10 июля 2009 года

Мы в ФАС верим

Автор: Алан ХУРУМОВ

Антимонопольная служба продолжает победное шествие по российскому бизнес-полю. Если прежде, для того чтобы избавиться от ненужной конкуренции, предприниматели обращались главным образом к судьям и силовикам, то теперь стало модным натравливать на соперников ФАС.
More...
Говорят, все течет, все меняется. Это заблуждение. Меняются мода и антураж — суть остается прежней. Сильно ли изменилось российское бизнес-сообщество со времен лихих 90-х? Тренировочные штаны вышли из моды — рэкетиры натянули форменные мундиры. Хотя в трениках выглядели приличнее. Разбойники статусом повыше — те влезли в дорогие костюмы и личные самолеты. Опять же, Brioni надели, а побриться в спешке забыли. Хотя оказалось, что так даже удобнее для географической идентификации. В том смысле, что где-нибудь в Европе костюм и нефтяная вышка не всегда ассоциируют человека с российским бизнесом. А вот пятидневная небритость, особенно если вкупе с футбольным клубом, отметает все сомнения.

Конкуренция тоже изменилась незначительно. Еще несколько лет предприниматель, которому мешал или нравился чужой бизнес, нанимал следователей. Те изыскивали нарушения закона в ходе приватизации, а затем открывали «маски-шоу»: в офисы вламывались силовики в масках и с автоматами, сгребали в служебные автомобили сотрудников и документы и все это скопом увозили.

Сейчас принцип тот же, но уже без масок. Вроде как неловко, вроде как бизнес становится более цивилизованным. Сегодня мешает или нравится сеть магазинов — извольте задействовать нужные рычаги, чтобы владельца объявили в международный розыск. А можно еще изящнее — например, пожаловаться на конкурента в Федеральную антимонопольную службу.

Табу на китайские сковородки

Изобрести повод для жалобы не проблема. Предположим, вы производите бытовую технику. Скажем, электрочайники штампуете. И вам мешает конкурент. Что делать? Ответ простой — наябедничайте в ФАС, скажите, что он свои чайники лепит в Китае. Вариант безошибочный, поскольку все лепят чайники в Китае — даже те, кто лепит их в Европе.

«Группа СЕБ Восток» (входит во французский холдинг SEB Groupe, выпускающий бытовую технику под марками Tefal, Rowenta, Moulinex) так и поступила. Она инициировала расследование ФАС в отношении производителя бытовой техники Bork (Германия) и двух компаний, специализирующихся на посуде, — Vinzer (Швейцария) и Vitesse (Франция). Как написали «Ведомости», антимонопольная служба обвиняет эти компании в том, что они вводят покупателей в заблуждение, указывая, что производят свои товары в Европе, а это форменное нарушение Закона «О защите конкуренции».

Как заявили «Ведомостям» в «Группе СЕБ Восток», у всех трех обвиняемых компаний фабрик в Европе нет, при этом на коробках Bork написано: «Сделано в Германии». А нужно, чтобы было написано: «Сделано в Китае» — как на многих товарах SEB.

Нет, тут все понятно. Организовать для Bork сложности проще, чем конкурировать с ним в открытую. Только вот зачем при этом ссылаться на защиту потребителей? Потребители не идиоты, они прекрасно знают, что и Bork и SEB производят свои товары в Китае. А кто их там не производит?

«Уралсиб» защитят от себя самого

А вот интересно, сколько стоят услуги ФАС? Нет, не в смысле подкупить — боже упаси! ФАС, разумеется, неподкупна. Во что обходится налогоплательщикам каждое дело ФАС с учетом, понятное дело, зарплат ее сотрудников? Вот, например, сколько будет стоить акция ФАС против двух кредитных организаций — банка «Уралсиб» и «Тойота Банка»? Они заключили соглашение, согласно которому банк «Уралсиб» обязуется не рекомендовать физлицам получение у себя кредита для приобретения автомобилей Toyota у официальных дилеров концерна. По мнению ФАС, это нарушает Закон «О защите конкуренции». То есть антимонопольную службу возмутило поведение «Уралсиба» — на основании чего он, собственно, ущемляет свои права, отказываясь от клиентов? Надо его за это срочно наказать. Чтобы впредь даже и думать не смел добровольно отказываться от конкуренции.

Так вот, хочется узнать, сколько денег в рамках этого расследования будет выброшено на ветер. Потому что практической пользы от него для потребителей нет абсолютно. Банк «Уралсиб» не запрещает физлицам брать у себя деньги под Toyota, он лишь рекомендует их не брать. И рекомендация эта здравая, учитывая то, что организации, аффилированные с автопроизводителями, обычно предлагают довольно приличные условия. Тот же «Тойота Банк» дает долларовый кредит под 9,5% годовых при $200 комиссии. При этом «Уралсиб» предлагает 21,9% годовых при комиссии в $250.

Напрасно ФАС так уж тревожится на предмет того, что потребители предпочтут взять менее выгодный для себя кредит, а «Уралсиб» не порекомендует этого делать. Потребители (см. выше) не идиоты. Вот о чем ФАС могла бы побеспокоиться — так это о том, что автомобильный рынок в России просел почти на 50%, а иностранные автопроизводители еле дышат из-за 30%-ной девальвации и 30%-ной пошлины на ввоз новых иномарок. В нынешних условиях усложнять жизнь банкам, предоставляющим автокредиты, — все равно что пинать тяжелобольного.

Конкуренция на рынке отпевания

Надо заметить, что мода жаловаться на конкурентов в ФАС охватывает самые разные слои бизнеса. Так, на днях Нижегородская епархия Русской православной церкви (РПЦ) заручилась помощью антимонопольной службы в борьбе с «Нижегородской ритуальной компанией», которая раздает листовки с рекламой услуг отпевания. По мнению епархии, собственник этой компании не имеет права оказывать подобные услуги — налицо нарушения Закона «О рекламе».

Ну насчет права — тут вопрос сложный. В Законе «О защите прав потребителей» ничего не сказано о том, что отпевание вне церковных стен незаконно и отпеваемый может потребовать, чтобы ему вернули деньги. Священники говорят, что отпевание, указанное в рекламных материалах «Нижегородской ритуальной компании», незаконно. По их словам, отпевание и поминовение могут осуществлять только представители официальной церкви, а индивидуальный предприниматель, владеющий «Нижегородской ритуальной компанией», таковым не является. Но это, опять же, вопрос спорный. Мы в «Республике» поставили весь Интернет с ног на голову, но закона, согласно которому отпевание и поминовение могут осуществлять только представители официальной церкви, так и не нашли.

Нижегородская епархия, скорее всего, его тоже не нашла. Но видно, что напряженно искала. Сначала священники обратились с заявлением в Министерство поддержки и развития малого предпринимательства, потребительского рынка и услуг Нижегородской области. Затем просили помощи в рекламном совете при Торгово-промышленной палате Нижегородской области. И вот, наконец, нашли поддержку в ФАС. Теперь можно не сомневаться — предпринимателя накажут, чтобы впредь неповадно было отпевать без санкции РПЦ.

Но тут возникает еще один вопрос. ФАС проверяет информацию, когда проводит расследование? Делает, так сказать, контрольные закупки? Вот Rowenta жалуется на Bork — это повод купить пару кофеварок да и проверить, насколько хорошую технику тот штампует в Китае. Заодно и кофейку испить. Возникли сомнения в «Тойота Банк» — почему бы не взять в кредит Toyota Camry и посмотреть, насколько хороши условия у банка? Заодно повод поездить на отличной машинке (да не сочтет ФАС эти слова рекламой, нарушающей конкуренцию). Опять же церковь пожаловалась на частного предпринимателя, отпевающего граждан. Ну... в общем... можно, наверное, как-то проверить, насколько его отпевание эффективно. Неужто нельзя провести какое-нибудь контрольное отпевание и потом посмотреть на результаты? Да можно, конечно. Мы в ФАС верим.

Манна небесная в обмен на… признания

Автор: Борис ФИЛАТОВ

В Москве задержана бывший начальник управления корпоративного бизнеса «БТА Банка» Вероника Ефимова. Об этом в начале недели сообщили казахстанские информагентства. Сотрудники российского МВД отказываются разглашать детали задержания, но, по неофициальной информации, арест Ефимовой вызвал переполох в КНБ и Генпрокуратуре Казахстана.
More...
Впрочем, в этом как раз нет ничего удивительного: если верить нашему источнику в российских кругах, казахстанские правоохранители испытывают серьезные трудности с «железными доказательствами» вины бывшего руководства «БТА банка», так что для них арест еще одного потенциального «члена ОПГ» как манна небесная.

Видимо, вышеупомянутыми серьезными трудностями и вызваны появившиеся слухи, что вопрос об экстрадиции Вероники Ефимовой был предметом разговора заместителей генеральных прокуроров двух стран и уже в ближайшее время в Москву высадится десант сотрудников КНБ и Генпрокуратуры, чтобы допросить ее и добиться ее быстрейшей выдачи в Казахстан. Можно предположить, что внутри страны ей предложат на выбор или стать «свидетелем», содержащимся на конспиративной квартире (помните, вице-президентов урановой компании?!), или признать себя соучастником «ОПГ Аблязова».

«Меня удивила повышенная активность...»

Наша версия, как выяснилось, имеет под собой основания — не от хорошей жизни уехала несколько месяцев назад Вероника Ефимова из Алматы. Об этих причинах и о том, как произошло задержание, нам удалось расспросить ее российского адвоката Константина Барановского.

- Константин, Вы уже встречались со своей подзащитной?

- Да.

- Как ее состояние и настроение?

- Ну какое может быть настроение в такой ситуации? Мягко говоря, она неприятно удивлена фактом задержания. Что касается состояния, то этот вопрос весьма актуален. Дело в том, что Вероника Владимировна страдает тяжелым заболеванием, не так давно перенесла инсульт. В момент задержания ее состояние здоровья ухудшилось, у нее резко поднялось давление. Сотрудники изолятора временного содержания Московско-Рязанского линейного управления внутренних дел дважды вызывали врачей для оказания медицинской помощи. Состояние здоровья Ефимовой не позволяло ей общаться даже с адвокатом, давление было настолько высокое, что врачи отправили ее в больницу. Там ее немного привели в порядок, но состояние по-прежнему вызывает тревогу. Тем более что она пока лишена лекарств: те, что были при ней, закончились, а порядок передачи лекарств лицам, содержащимся в следственных изоляторах, довольно-таки сложный.

- Расскажите, как и почему ее задержали?

- Она собиралась поехать в Краснодар поездом. Когда вошла в купе поезда, туда зашли сотрудники уголовного розыска транспортной милиции и сообщили ей, что она находится в международном розыске и что она задержана. После чего доставили ее в изолятор временного содержания Московско-Рязанского ЛУВД на Казанском вокзале.

- Участвовали ли в задержании казахстанские сыщики?

- Нет. Но они присутствовали при задержании, а в дежурной части ЛУВД Веронику Владимировну ожидал представитель казахстанской прокуратуры. Позднее ваши оперативники неоднократно с ней разговаривали, только я их не видел. Все беседы с ней они почему-то старались проводить без моего участия. В целом меня несколько удивила их повышенная активность: помимо того, что они присутствовали при задержании, они ездили с Ефимовой в больницу, присутствовали при ее этапировании в следственный изолятор. То есть находились постоянно в здании ЛУВД, однако с защитником Ефимовой встретиться не посчитали нужным.

- А о чем они с ней разговаривали, неизвестно?

- Как сказала Вероника Владимировна, они уговаривали ее согласиться на экстрадицию и дать показания против бывшего руководства «БТА Банка» в обмен на освобождение от уголовного преследования. В принципе, ничего необычного в таком поведении оперативников нет, если бы не одно но. Все подобные разговоры они старались вести в отсутствие защитника Ефимовой, несмотря на то что я уже вступил в дело, что прямо противоречит российским законам.

Манна небесная от КНБ?

В сообщениях о задержании Веронику Ефимову, видимо, с подачи казахстанских правоохранительных органов, назвали топ-менеджером «БТА Банка» и обвинили в соучастии в похищении более миллиарда долларов.

- Как Вы это можете прокомментировать?

- Вероника Владимировна работала в банке начальником управления и права подписи документов не имела. Все, что делала она и ее подчиненные, было лишь исполнением решений вышестоящих органов управления: совета директоров, правления, кредитного комитета. Поэтому очевидно, что отнести ее к категории топ-менеджеров БТА нельзя, она — всего лишь исполнитель. Но казахстанские следователи, судя по их вопросам, будут добиваться от нее показаний против бывшего руководства банка.

- Очевидно, что казахстанская сторона будет настаивать на экстрадиции из России, как этот процесс проходит обычно и какова позиция защиты?

- Во время опроса Вероники Владимировны сотрудником прокуратуры на вопрос, является ли ее дело политическим, она ответила: да. Сказала, что давно работает с Мухтаром Аблязовым и подвергалась преследованиям еще во время его первого уголовного дела в 2001 — 2003 годах, однако после того как его освободили в мае 2003 года, все преследования в один момент прекратились.

Что касается экстрадиции, то решение — выдавать лицо или нет — принимает генеральный прокурор России, и его решение может быть обжаловано в суде. На мой взгляд, процедура международного сотрудничества по таким вопросам не в достаточной мере урегулирована российским уголовно-процессуальным кодексом и изобилует пробелами. Не так давно сам генеральный прокурор обращался за разъяснениями вопроса соответствия Конституции РФ отдельных процедур при экстрадиции в Конституционный суд РФ.

- Как Вы сами оцениваете дело, оно уголовное или политическое?

- По тому, что мне известно из средств массовой информации, дело политическое. К тому же Вероника Владимировна рассказала, что перед тем как она уехала из Казахстана, она по состоянию здоровья попала в больницу. Так вот, там к ней приезжали заместитель генерального прокурора республики и заместитель председателя Комитета национальной безопасности и уговаривали дать показания на Аблязова в обмен на освобождение от уголовного наказания. Обещали манны небесные, если она согласится. Как вы понимаете, такое в обычном уголовном деле, где есть какие-либо доказательства вины фигурантов, невозможно.

- Насколько активна российская сторона и возможны ли нарушения прав Ефимовой?

- Российские правоохранительные органы оказывают содействие казахстанским коллегам в рамках запроса об оказании правовой помощи согласно Минской конвенции. Пока все происходит вполне корректно и не вызывает тревоги. Как будет дальше, посмотрим.

Вместо резюме

В отличие от уголовного дела Мухтара Джакишева межведомственная оперативно-следственная группа по делу Мухтара Аблязова и других топ-менеджеров «БТА Банка» испытывает явный недостаток в свидетелях. Похоже, в этот раз следователям повезло, при условии, конечно, что Генпрокуратуре РК удастся добиться быстрой экстрадиции Вероники Ефимовой в Казахстан, где по понятным причинам уже нетрудно будет получить от нее нужные показания.

Однако дело осложняется тем, что при всей готовности российских правоохранительных органов идти навстречу казахстанским коллегам, в Москве куда более щепетильно относятся к соблюдению законности. Поэтому варианты с принуждением задержанной согласиться на добровольную выдачу вряд ли пройдут. Это означает, что будет задействован медлительный бюрократический механизм, который еще больше затянет уголовное расследование по делу «БТА Банка», которое и без этого уже не раз продлялось.

Кроме того, обвинения, на основании которых была задержана в Москве Ефимова, прямо связаны с Мухтаром Аблязовым, а он уже заявлял о том, что «БТА Банк» был захвачен государством в интересах отдельных лиц и, соответственно, уголовное преследование его и его коллег со стороны Казахстана носит политический характер. Это приведет к тому, что дело об экстрадиции Ефимовой будет неизбежно политизироваться, причем уже не только на Западе, но и в соседней России.

...Когда верстался номер, редакции сообщили, что сотрудниками КНБ задержан еще один из менеджеров БТА Банка, но не бывших, а работавший там до последнего момента, Генриг Холодзинский. Узнать, так это или не так, мы решили в «БТА Банке», но когда наш корреспондент позвонил в пресс-службу с вопросом, в ответ услышал от некой Раушан Мусабаевой, что ничего нам не скажут без... официального запроса. По информации на сайте банка, Генриг Холодзинский является (или являлся) заместителем председателя правления «БТА», но подтвердить эту информацию в пресс-службе нам тоже отказались!

Источник: Газета "Республика - деловое обозрение" №25 (130) от 10 июля 2009 года

Два разных ТВ – два разных Казахстана

Автор: Сергей ДУВАНОВ

Казахстанское информационное поле можно сравнить с резервуаром, в который одновременно вливаются несколько информационных потоков. Самый мощный из них – российский с его высокопрофессиональными телепрограммами, ретрансляцией ряда радиостанций, газетами, имеющими устойчивого читателя, и относительно развитым Рунетом.
More...
Примерно равный ему по аудитории – казахстанский, представленный обилием местных радио и телестанций, газет и набирающим обороты Казнетом. Остальные на потоки не тянут.

Остальные — это, скорее, ручейки. BBC, CNN и прочие не понятны для казахстанцев. Незнание языков делает их изначально неконкурентоспособными. Так уж сложилось, поэтому конкуренция за зрителя и читателя идет только внутри русскоязычного пространства. В то же время для казахстанцев телевидение является основным источником информации.

А журналистика — прицепом!

Как это не обидно для нас, но российские телепрограммы на порядок выше, интереснее, зрелищнее и оригинальнее казахстанских. С этим наши телевизионщики давно уже смирились и живут по остаточному принципу, подбирая (в смысле аудитории) то, что осталось от москвичей. Можно сказать, что здесь принцип вторичности стал нормой и никто против этого даже не пытается роптать: мол, выше головы не прыгнешь.

Более того, ушлые телевизионные деятели по примеру газет-вкладышей без зазрения совести берут тот же российский «Первый канал», вставляют в него свои новости, кроят его по своему усмотрению и выдают под логотипом «Евразия».

Здесь нужно уточнить, что все вышесказанное справедливо только в части русскоязычного казахстанского телевидения. С ТВ на казахском языке совершенно другая ситуация. У этого телевидения нет конкуренции в лице российских или других программ. Оно имеет свою устойчивую казахскоговорящую аудиторию. Не будем говорить об уровне и качестве — об этом уже много писалось специалистами, но скажем, что качество программ не влияет на уровень популярности этого ТВ, потому что у аудитории просто нет выбора. Данная специфика ТВ на казахском языке не позволяет рассматривать его в контексте данной статьи.

А на газетных лотках лежат другие образцы вторичности казахстанской журналистики. «АИФ-Казахстан», «Известия-Казахстан», «Новая газета — Казахстан» — это так называемые газеты-вкладыши, когда в популярные российские издания местные журналисты вкладывают свою продукцию. Человек покупает АИФ или «Известия», открывает, а там — своеобразный довесок. Помнится, в советское время так продавцы избавлялись от неходового товара. Называлось «продать с нагрузкой». Точно так же и телеканал «Евразия» втюхивает свои новости и передачи в качестве обязательной нагрузки к популярным российским программам.

А ведь это откровенная демонстрация этой самой вторичности, неспособности выпускать свои газеты и создавать свои телепрограммы, способные конкурировать с зарубежными. Зачем что-то делать свое, стараться завоевывать зрителя или читателя, когда можно сбагрить свою второсортную продукцию под вывеской первоклассного раскрученного бренда и... заработать на этом. С точки зрения бизнеса — блеск. С точки зрения журналистики — позорище.

Динамика на выдавливание

А теперь посмотрим на динамику этих двух основных информационных потоков. Не секрет, что в стране очень большое количество людей либо вообще не смотрит местные телевизионные каналы (в силу их низкого качества и явной неконкурентоспособности), либо это делает крайне редко. Для таких людей основным каналом становится «Евразия» с его рейтинговыми программами.

Однако вдруг этот зритель узнает, что «Евразия» на его эфирном телевизоре — это не совсем «Первый канал», что есть программы, фильмы, которые идут по «Первому», но их нет на «Евразии». Что делает нормальный человек, который не хочет довольствоваться эрзацем, а хочет оригинал и в полном объеме? Уходит на спутник или подключается к кабельному телевидению. Все! С этого момента он как объект информирования и идеологического воздействия потерян для официоза.

Теперь он попадает под воздействие кого угодно, но только не отечественного ТВ. С утра до вечера человек получает поток информации, не имеющий никакого отношения к его родной стране. Он живет событиями других стран, смотрит их фильмы, их познавательные, развлекательные и юмористические программы. Он получает выбор, при котором возврат к отечественному ТВ (вторичному по сути) уже не возможен.

Кто вытолкнул его из отечественного информационного потока? Это сделало само государство, которое не предприняло никаких усилий для создания отечественного конкурентоспособного ТВ. Своей неумной политикой в течение последних десяти лет власть делала все, чтобы отвратить своих граждан от отечественного телевидения и переориентировать на чужое. И этот процесс продолжается.

Динамика неутешительна — казахстанцы все меньше смотрят свое ТВ, предпочитая ему иностранное. С точки зрения приобщения к европейским культурным, демократическим и гуманистическим ценностям — это, безусловно, очень хорошо. Это огромный плюс, который, как это ни парадоксально, мы должны записать в актив именно казахстанских чиновников.

Однако с точки зрения будущего отечественного телевидения, без самодостаточного развития которого нельзя говорить о полноценном суверенитете (и не только информационном), это большой минус. Наше телевидение, выпав из конкурентного поля и вынужденное решать прежде всего вопросы информационного обеспечения деятельности власти, обречено.

В угоду политике

Другой пример антипатриотичной информационной политики государства — это принятие закона о регулировании Интернета. Вместо государственных мер по поощрению открытия новых ресурсов в казахстанском сегменте Интернета принимается драконовский закон, который вызовет удорожание себестоимости интернет-бизнеса в Казахстане, а также приведет к росту миграции казахстанских пользователей Интернета в зону ru.

То есть казахстанский Интернет, итак представляющий собой слабый ручеек в нашем информационном пространстве, станет еще тоньше. Кто от этого выиграет? Опять только чужие. Мы опять выталкиваем людей из своего информационного потока, усиливая тем самым чужие сегменты Интернета. Действительно, зачем работать в жестких условиях политической цензуры в Интернете, если то же самое можно делать без опаски в соседнем Рунете.

Это что за патриотизм у нашей власти такой шиворот-навыворот? Почему во власти так много говорят о необходимости серьезной национальной информационной политики, об обеспечении информационной безопасности, но при этом откровенно разбазаривают наше информационное пространство? Оглянитесь! Посмотрите, что мы смотрим, слушаем и читаем! Кроме пяти-шести газет («Время», «Караван», «Республика», «Свобода слова», «Литер»), еще сохраняющих конкурентоспособность, и стольких же популярных веб-сайтов, у нас ничего нет. И это лучшее, что пользуется спросом у казахстанцев, постоянно находится под угрозой закрытия, блокировки или разорения по судебным искам. Ну не любят у нас тех, кто высовывается!

Помните, как выдавили из страны талантливого театрального режиссера Бориса Преображенского с его ТЮЗом? А что вместо? Дырка от бублика.

Видите, как на глазах у всех умирает первый казахстанский театр мюзикла Булата Атабаева? А ведь это явный прорыв в нашем театральном искусстве. Думаете, власть поможет? Никогда! Для нее такие как Атабаев с его подозрительными сценическими аллегориями — опаснее оппозиции.

А в области телевидения, которое, как известно, является основным источником информации, не за горами день, когда последний казахстанец поставит спутниковую тарелку и... начнется эра казахстанского русскоязычного телевидения без зрителя. И ведь к этому все и идет.

По разные стороны пропаганды

Создается ощущение, что произошла подмена понятий и государственная информационная политика в понимании ответственных за это в «Ак орде» — это прежде всего исключение критики существующего режима. То есть вся информационная безопасность свелась к одному — созданию политической цензуры.

Это хорошо объясняет, почему на казахстанском ТВ нет серьезных острых публицистических передач. Становится понятным, зачем вытравили с телеэкранов объективные, не тенденциозные информационные программы. Ясно, зачем понадобилось принимать закон, ухудшающий положение казахстанского Интернета. Наконец, это дает ответ на вопрос, почему во власти никому нет дела до ухода телезрителей на чужие экраны, а интернет-пользователей — с Казнета.

Если это называется государственной информационной политикой, то тогда что такое государственное вредительство? Очевидно, что никто во власти не думает ни о будущем нашего ТВ, ни о театре, ни об Интернете. Вся их нынешняя информационная политика — это политика ограничений и запретов. Вместо серьезной продуманной работы по усилению отечественной информационной составляющей в жизни общества основной упор делается на то, чтобы общество получало идеологически фильтруемую информацию.

Но мир изменился, люди не могут потреблять идеологическое пойло, когда есть альтернативные источники. При такой государственной политике «Ак орда» в конце концов потеряет информационный контакт с русскоговорящими гражданами. То, что будут говорить в «Ак орде», не будут слышать. То, что будут думать граждане, не будет знать «Ак орда». Соответственно, идеологически люди станут зависимы от тех, чьи программы они смотрят, чьи газеты читают. И тогда может возникнуть ситуация, когда половина страны мыслит совершенно иначе, чем другая.

Более того, есть ощущение, что этот процесс уже зашел настолько далеко, что мы можем его, что называется, пощупать руками. Так, нынешняя телевизионная дифференциация казахстанцев на смотрящих преимущественно казахстанское телевидение (а это в основном казахскоговорящие зрители) и тех, кто ориентирован на иновещание, заметно проявляется в политических ориентациях.

Аул с его жесткой заточенностью на «Хабар» и «Казахстан» традиционно ориентирован на поддержку власти, тогда как город с его кабельным и спутниковым ТВ — напротив, демонстрирует относительное критическое отношение к власти. Можно прогнозировать, что если указанная тенденция сохранится и все большая часть русскоговорящих будет уходить из под влияния отечественных телевизионных каналов, то указанная биполярность мышления в Казахстане усилится.

На одном полюсе будут концентрироваться казахскоязычные (преимущественно сельские) казахи, находящиеся в сфере влияния отечественного ТВ, на другом — все русскоязычные граждане (преимущественно горожане), малоподверженные идеологической обработке официальной пропаганды. И вот это уже может стать очень серьезной проблемой для казахстанского общества в разрезе формирования его политической и идеологической ориентации.

Источник: Газета "Республика - деловое обозрение" №25 (130) от 10 июля 2009 года

Восточный Туркестан на грани пожара

Автор: Анатолий ИВАНОВ

Официальная Астана ныне в явном ступоре. Пожалуй, еще ни разу со времени приобретения независимости власти не попадали в столь затруднительную ситуацию. В случае если межэтнические столкновения в соседнем Синьцзяне получат свое продолжение, на многих планах руководства не только Казахстана, но и соседних центральноазиатских государств можно будет ставить жирный крест.
More...
Если учесть, что столкновения между уйгурами и ханьцами принимают все более ожесточенный характер, данная перспектива вполне реальна.

Непосредственно в самом Китае о столкновениях в Синьцзяне почти два дня предпочитали не распространяться. Средства массовой информации КНР, предназначенные для внутреннего потребления, если и говорили о событиях в Урумчи, то крайне сдержанно. Отчасти их сообщения напоминали те небольшие заметки, которые промелькнули в центральной прессе Советского Союза в конце декабря 1986 года.

Вот, например, что появилось 6 июля на страницах достаточно влиятельного в КНР издания Shanghai Daily: «Три человека ханьской этнической группы были убиты вчера в ходе беспорядков в Урумчи, столице Синьцзян-Уйгурского автономного района, расположенного на северо-западе Китая. Как заявили источники из администрации автономного района, в ходе инцидента более 20 человек получили ранения, сожжено большое количество автотранспортных средств. Региональные власти не говорят, сколько всего людей было вовлечено в беспорядки, однако заявили, что отдельные люди незаконно собрались в нескольких районах города и приняли участие в избиениях прохожих, грабежах и поджогах зданий. Правительство СУАР направило полицию, чтобы разогнать толпу. Арестованы некоторые демонстранты».

Все дело в экономическом кризисе

Лишь спустя почти сутки, когда, видимо, руководство Китая после появления в Интернете видеоматериалов, снятых на мобильные телефоны на месте событий, дало соответствующий вердикт, китайские газеты стали более «объективными». И вот уже сообщается о 156 погибших и более 1000 раненых. При этом газеты уже не говорят о национальной принадлежности пострадавших в ходе беспорядков, за них это делают электронные средства массовой информации, как бы невзначай демонстрируя на весь мир окровавленные лица женщин и мужчин именно ханьской национальности.

Свою лепту вносит и председатель правительства Синьцзян-Уйгурского автономного района Нур Бекри. Выступая в эфире государственных каналов КНР, он без каких-либо сомнений заявил, что за волнениями в Урумчи стоит Всемирный конгресс уйгуров во главе с Ребия Кадир.

Все это результат китайской коммунистической пропаганды, считает один из активных членов незарегистрированной в Казахстане уйгурской общественной организации по имени Назым:

- Скажите, разве можно обвинять в попытках дестабилизировать ситуацию в Синьцзяне человека, который является правозащитником и несколько раз номинировался на Нобелевскую премию мира? На самом деле корни происходящих сейчас в Урумчи, Кашгаре, Кульдже и других городах Синьцзяна событий имеют не столько политическую, сколько экономическую основу. Пока власти Китая не отключили в Урумчи связь, доступ в Интернет, а в уйгурских районах города — и электричество, я общался со своими родственниками. И все они говорили мне, что не выступление Кадира и не события в провинции Гуандун стали основными причинами выхода людей на улицу. Мало кто знает, но все началось на вещевых рынках города еще 2 июля, когда торговцы уйгурского происхождения узнали, что их места заняты ханьцами. Стали выяснять причины, но никто ничего не желал объяснять. И такое можно было увидеть и 3, и 4 июля. Разве не обидно? Вот люди и пошли на улицу за правдой.

Здесь стоит заметить, что аналогичную информацию удалось получить и от нашего источника в правительственных кругах Казахстана еще 5 июля. По его данным, Астана располагает сведениями, что первые столкновения, отмеченные массовыми драками, произошли 2 и 3 июля на оптовых рынках Урумчи.

Есть у Назыма и еще один весьма весомый аргумент в пользу экономической подоплеки начавшихся в Синьцзяне волнений:

- Безусловно, китайцы сделали очень много для развития региона. Тот, кто бывал в Урумчи или Кульдже лет 15 назад, знает, на что похожи были эти города. Фактически они находились в запущенном состоянии. Бурный рост начался, когда Китай открыл двери для западных инвестиций. Он начался по всему Китаю, но в Синьцзяне это было особенно заметно. Ну, понимаете, дешевая рабочая сила, большое количество полезных ископаемых. Появились небоскребы, эстакады, различные автомобильные развязки. И какое-то время все было нормально. Недолго, но было. Никто из уйгуров не возражал. Радовались даже, не придавая особого значения появлению все большего количества ханьцев. Жили дружно, никто никого не трогал. Проблемы начались два года назад. Они связаны с мировым кризисом. Это власти Китая только говорят, что у них все нормально, никакого кризиса нет. Полная ерунда! Вы просто подумайте, куда шел огромный поток ширпотреба, произведенного в Китае?

Не согласиться с Назымом в данном случае трудно. Действительно, за последние годы КНР стала крупнейшим мировым экспортером не только всевозможного текстиля, игрушек и товаров повседневного быта, но и электроники и даже сложной техники. Нет сомнения, что предметы с надписью Made in China сегодня есть в доме не только каждого жителя стран бывшего Советского Союза, но и Европы, и Америки, и, естественно, Азии. Соответственно, когда начался мировой финансово-экономический кризис, вслед за падением покупательской способности основной массы людей снизился и спрос на товары, произведенные в Китае.

Насилие порождает насилие

По данным Назыма, никто из молодых людей не выдвигал политических требований. Они просили от властей пояснений происходящих в СУАР массовых увольнений рабочих-уйгуров с промышленных предприятий и непонятных перераспределений торговых мест на оптовых рынках города. И долгое время манифестантов толком никто даже не замечал, отмечает Назым:

- Урумчи очень большой город. Он больше Алматы и больше Ташкента. Зимой там постоянно живет 5 миллионов, а летом, когда увеличивается приток челноков, в основном из Казахстана, Кыргызстана и России, население города до 8 миллионов доходит. И что такое тысяча человек для такого огромного города? Ничто, песчинка в море. До вечера никто никого не трогал, а потом появились полицейские. Насилие порождает насилие. Молодых уйгуров стали избивать — они ответили. В ход пошли камни, палки, железные прутья. И думаю, что в тот момент появилась и политическая мотивация происходящего, но не со стороны Рабии Кадир, которая якобы через Интернет распространила свои призывы. Откуда у людей, влачащих полунищенское существование, средства на доступ в Интернет? Люди провели параллели и вспомнили и про июньские события в провинции Гуандун.

Не спрятаться, не скрыться

По мнению Назыма, если власти КНР не сделают правильных выводов из возникшей ситуации в Синьцзяне и предадут казни тысячи людей из числа задержанных участников волнений в Урумчи, то вспыхнуть может весь Синьцзян-Уйгурский автономный район. Последствия этой эскалации напряженности предсказать далеко не сложно не только для самого Китая, но и для соседних центральноазиатских государств.

Своего стабильного дохода лишатся десятки тысяч людей и небольших коммерческих компаний, которые строили свой бизнес на торговле недорогими китайскими товарами и техникой, закупаемыми в основном на оптовых рынках и базах Урумчи. Серьезный удар будет нанесен и по поставкам в Россию и Казахстан сельскохозяйственных культур, выращенных в различных китайских провинциях.

Можно будет подвергнуть сомнению и безопасность автомобильных и железнодорожных перевозок из Западной Европы через Казахстан и СУАР далее в центральные регионы Китая. Соответственно, уже Республика Казахстан и соседний Кыргызстан могут потерять сотни предполагаемых миллионов долларов США за транзит грузов. В случае если Восточный Туркестан окажется в огне, неизбежные сложности возникнут и при эксплуатации нефтегазовых трубопроводов, идущих с запада Казахстана и Туркмении на крупнейшие в Китае химические комбинаты СУАР.

Что ни говори, а ситуация на самом деле очень и очень серьезная. И в этой связи сильно удивляет позиция, занятая официальной Астаной. Этакий подход страуса! Отчасти понять казахстанских правителей можно: еще и года не прошло с тех пор, как Пекин объявил о выделении Астане $10 млрд. Но ведь никто и не требует от властей Казахстана критиковать внутреннюю политику Поднебесной. Достаточно было ограничиться оперативным выражением публичного беспокойства в связи с событиями, произошедшими в Урумчи, и параллельным предложением своих посреднических услуг в процессе урегулирования межэтнического конфликта в СУАР.

Впрочем, похоже, Астану подобные перспективы не прельщают. Значительно проще выступать в роли миротворца за тридевять земель от Казахстана, где-нибудь на Ближнем Востоке. И спокойнее, и ответственности поменьше будет — тот же Палестино-Израильский конфликт даже великим державам пока не удается разрешить. Но если Синьцзян окажется в огне, китайские миллиарды окажутся пшиком...

...Назым не оправдывает насилие, совершенное по отношению к китайским женщинам и детям. Этому, по его мнению, нет оправдания. Но главной причиной нынешнего обострения конфликта между уйгурами и ханьцами, он считает, стала внутренняя политика Пекина, направленная на постоянное ущемление прав коренного населения Синьцзяна. — Уже сегодня коренные жители Синьцзяна, не только уйгуры, но и другие тюркские народы, по сути, и в Урумчи, и в Кульдже, и в Кашгаре живут в гетто. Заметили, какие районы блокировали китайские войска в Урумчи, предварительно лишив их электричества? Южные районы! Те, в которых проживает тюркоязычное население. Население, которое больше не желает быть униженным на своей земле.

Источник: Газета "Республика - деловое обозрение" №25 (130) от 10 июля 2009 года