Правозащитник Евгений Жовтис нашел рациональное зерно в реформе правоохранительных органов, которую задумал президент Назарбаев, выразив, впрочем, сомнение в том, что она приведет к гуманизации правоохранительной системы в целом.
Напомним, на прошлой неделе Нурсултан Назарбаев предложил реформировать правоохранительную систему Казахстана. Реакция на инициативу, как водится в Казахстане, самая разная — от восторженной в официальных СМИ до критической в оппозиционных. Мы же решили обратиться за комментарием к правозащитнику Евгению Жовтису, человеку, который не понаслышке может рассказать о проблемах правоохранительной системы Казахстана и, соответственно, указать на причины, которые не позволят реформе, предложенной Назарбаевым, быть эффективной.
- Евгений Александрович, в чем смысл реформы правоохранительных органов, по вашему мнению?
- Думаю, что та система правоохранительных органов, которая существует сейчас в Казахстане, не соответствует задачам, стоящим перед государством, поскольку в условиях развивающейся рыночной экономики ключевым вопросом является поддержание правил игры. То есть эффективных институтов, которые поддерживали бы правила игры, нет. Причем не только на уровне споров, которые должны решаться в суде, но и на уровне правоохранительных органов.
- В чем причина, на ваш взгляд, подобного положения дел?
- Сейчас система, по большому счету, не отличается от советской. Она сохранила практически все ее черты, и не только структурные, но и психологические. Достаточно отметить, что одним из ключевых показателей эффективности работы органов является показатель раскрываемости преступлений. Ничего похожего нигде в мире нет. Понятно, что когда ключевой показатель — раскрываемость, то возникает интерес добиться его улучшения любыми средствами, а не строго следуя надлежащей правовой процедуре и процессуальным гарантиям.
Также нужно отметить и возникающие иногда конфликты между силовыми структурами. Они тоже связаны с проблемами пересечения компетенции, пересечения полномочий, и пока не урегулированы с точки зрения баланса государственного управления.
То есть правоохранительные структуры Казахстана действительно нужно приводить в соответствие с очень сильно изменившимся вокруг них миром. Отсюда и появилось желание и решение реформировать систему. Другой вопрос — к чему это приведет?
- Одной из целей реформы заявлена гуманизация всей правоохранительной системы, например...
- Давайте разберемся, что под ней понимать. Гуманизация означает, что отношения правоохранительных органов и общества должны стать более гуманными. При этом мы не говорим о пенитенциарной системе, где вопрос стоит о снижении наказаний за преступления небольшой степени тяжести или за экономические преступления. То есть речь должна идти о глобальных вопросах, об эффективности правоохранительной системы и взаимоотношении ключевых государственных институтов с обществом.
Я могу оттолкнуться, например, от ситуации в пенитенциарной системе. До той поры, пока пенитенциарная система, или, как мы ее называем, тюремная, будет нацелена на охрану, а не на социальную реабилитацию, ничего хорошего не будет. У нас она пока главный охранник, а не воспитатель, или социальный работник, или психолог.
Далее, пока в системе правоохранительных органов не будет четкого разделения на тех, кто нацелен на поддержание общественной безопасности, и на тех, кто борется с преступностью, тоже ничего хорошего не будет. В Казахстане сейчас вся полиция, по сути, работает по профилактике преступности, правонарушений и т.д. То есть она работает по принципу презумпции подозрительности. Установка такая: каждый гражданин что-то совершил, просто его не поймали. Пока это будет оставаться главной целью, очень трудно рассчитывать на какие-либо позитивные изменения.
Кроме того, один из важнейших показателей эффективности системы — это уровень доверия. Если он не достаточный к органам внутренней безопасности, прокуратуры, то очень трудно рассчитывать на эффективную борьбу с преступностью. Посмотрите, любой человек, которого пытаются, так сказать, привлечь в качестве свидетеля, бежит от этой чести как черт от ладана, потому что неизвестно, чем это кончится.
Реформа — это вопрос не только перераспределения функций и кадров, это больше вопрос психологических установок, которые должны получить правоохранительные органы.
- Вы, судя по всему, не верите, что реформа будет результативной?
- Сейчас трудно говорить о результате. Не превратится ли она в технический эксперимент? Вспомните создание государственного следственного комитета. Была ведь радикальная перестройка — все следствие собрали под одной крышей. Потом поняли, что это не очень работает, вернулись к предыдущему опыту. То есть всегда существует очень большая опасность, как бы реформа не превратилась в кампанию технического плана. Туда полномочия передали, сюда функции передали, там поменяли людей, сверху сократили, снизу добавили... И под такими техническими изменениями может быть погребена ключевая цель реформирования системы — повышение уровня доверия к правоохранительным органам.
- Сейчас Минюсту собираются отдать дела, связанные с административными правонарушениями. А помните реформу, когда СИЗО отдали в Минюст? Как это отразилось, по вашему мнению, на эффективности работы?
- Сама идея полностью соответствует международным стандартам. Главная цель этой передачи была отделить следствие от содержания. То есть те, которые расследуют, не должны быть частью той же структуры, которая задерживает. В чем-то это разделение помогло. Во всяком случае пыток именно в следственном изоляторе со стороны МВД стало, я думаю, меньше. Но и только. Большей эффективности мешает сама система Минюста, которая продолжает оставаться военизированной организаций, что недопустимо.
Что касается передачи ему дел об административных правонарушениях, то, в принципе, это достаточно логичный шаг. Это небольшие правонарушения, зачем ими вообще морочить голову МВД? Ведь не возникло проблем, в плане безопасности, когда все колонии и СИЗО передали Минюсту. Так что пусть штрафуют да контролируют.
- Назарбаев ждет предложений от правительства по сокращению управленческого аппарата центрального и областного звеньев правоохранительных органов. На ваш взгляд, означает ли это, что органы ждет кадровая чистка, и насколько масштабными предположительно могут быть сокращения?
- Любое сокращение есть тайная форма чистки. В любом случае объективные факторы очень сильно перемешиваются с субъективными, как бы мы ни хотели этого избежать. Другой вопрос: какова цель этого сокращения — перенос центра тяжести с точки зрения финансирования и повышения статусности, престижности работы в низших звеньях органов внутренних дел? Если это так, если поднимут уровень заработной платы, то, может быть, будут достаточно позитивные результаты. Но это неоднозначно. Подобного рода оптимизация управленческого аппарата, по-моему, несколько раз проводилась уже в разных областях.
- И каков был результат?
- Трудно сказать. Я не очень знаком с анализами и статистическими выкладками. Может быть, они известны на уровне тех, кто принимает политические решения, но до широкой общественности такие данные не доходят.
- А какими вы видите реформы правоохранительной системы Казахстана?
- Как ни парадоксально, но чем больше я смотрю на основные проблемы того, что мы называем верховенством права и закона в нашей системе, то тем больше убеждаюсь, что самая главная проблема — в суде. Если судебная система будет работать в независимом режиме — объективном, стороннем, рассматривающем все сомнения в пользу подсудимого, то она будет очень эффективно действовать и на прокуратуру, и на органы внутренних дел. Будет менять их установки, приоритеты. А пока все дела проходят по старой, накатанной дорожке. Как ни призывай расследовать тщательнее, лучше собирать доказательства, представлять более обоснованные доводы, ничего не меняется. Сдвигов не произойдет, пока не будут реформированы обе руки судебного процесса — пока их не выровняют в возможностях влияния с точки зрения участия в судебном процессе, и прокуратура будет иметь точно такое же значение для судьи, как и адвокатура.
- Что, на ваш взгляд, необходимо изменить, чтобы суд стал действительно независимым? Вот нынче предлагают, например, ввести выборность судей. Это поможет?
- Выборность судей существует в некоторых странах. В какой-то степени это приблизит судей к тем конкретным гражданам, которых они судят. Но все же значительно важнее политическая воля убедить общество и чиновников в том, что суд — священная корова, куда лезть — себе дороже. То есть должна быть четко выражена позиция власти о невмешательстве на всех уровнях властной пирамиды в деятельность суда. Причем воля не декларативная, не на уровне законов о суде и статусе судей, а на уровне психологической установки для всех — от министров до акимов. До тех же пор, пока суд на практике находится под давлением «телефона и кошелька», трудно предположить, что выборность судей что-то кардинально изменит.
- Евгений Александрович, в чем смысл реформы правоохранительных органов, по вашему мнению?
- Думаю, что та система правоохранительных органов, которая существует сейчас в Казахстане, не соответствует задачам, стоящим перед государством, поскольку в условиях развивающейся рыночной экономики ключевым вопросом является поддержание правил игры. То есть эффективных институтов, которые поддерживали бы правила игры, нет. Причем не только на уровне споров, которые должны решаться в суде, но и на уровне правоохранительных органов.
- В чем причина, на ваш взгляд, подобного положения дел?
- Сейчас система, по большому счету, не отличается от советской. Она сохранила практически все ее черты, и не только структурные, но и психологические. Достаточно отметить, что одним из ключевых показателей эффективности работы органов является показатель раскрываемости преступлений. Ничего похожего нигде в мире нет. Понятно, что когда ключевой показатель — раскрываемость, то возникает интерес добиться его улучшения любыми средствами, а не строго следуя надлежащей правовой процедуре и процессуальным гарантиям.
Также нужно отметить и возникающие иногда конфликты между силовыми структурами. Они тоже связаны с проблемами пересечения компетенции, пересечения полномочий, и пока не урегулированы с точки зрения баланса государственного управления.
То есть правоохранительные структуры Казахстана действительно нужно приводить в соответствие с очень сильно изменившимся вокруг них миром. Отсюда и появилось желание и решение реформировать систему. Другой вопрос — к чему это приведет?
- Одной из целей реформы заявлена гуманизация всей правоохранительной системы, например...
- Давайте разберемся, что под ней понимать. Гуманизация означает, что отношения правоохранительных органов и общества должны стать более гуманными. При этом мы не говорим о пенитенциарной системе, где вопрос стоит о снижении наказаний за преступления небольшой степени тяжести или за экономические преступления. То есть речь должна идти о глобальных вопросах, об эффективности правоохранительной системы и взаимоотношении ключевых государственных институтов с обществом.
Я могу оттолкнуться, например, от ситуации в пенитенциарной системе. До той поры, пока пенитенциарная система, или, как мы ее называем, тюремная, будет нацелена на охрану, а не на социальную реабилитацию, ничего хорошего не будет. У нас она пока главный охранник, а не воспитатель, или социальный работник, или психолог.
Далее, пока в системе правоохранительных органов не будет четкого разделения на тех, кто нацелен на поддержание общественной безопасности, и на тех, кто борется с преступностью, тоже ничего хорошего не будет. В Казахстане сейчас вся полиция, по сути, работает по профилактике преступности, правонарушений и т.д. То есть она работает по принципу презумпции подозрительности. Установка такая: каждый гражданин что-то совершил, просто его не поймали. Пока это будет оставаться главной целью, очень трудно рассчитывать на какие-либо позитивные изменения.
Кроме того, один из важнейших показателей эффективности системы — это уровень доверия. Если он не достаточный к органам внутренней безопасности, прокуратуры, то очень трудно рассчитывать на эффективную борьбу с преступностью. Посмотрите, любой человек, которого пытаются, так сказать, привлечь в качестве свидетеля, бежит от этой чести как черт от ладана, потому что неизвестно, чем это кончится.
Реформа — это вопрос не только перераспределения функций и кадров, это больше вопрос психологических установок, которые должны получить правоохранительные органы.
- Вы, судя по всему, не верите, что реформа будет результативной?
- Сейчас трудно говорить о результате. Не превратится ли она в технический эксперимент? Вспомните создание государственного следственного комитета. Была ведь радикальная перестройка — все следствие собрали под одной крышей. Потом поняли, что это не очень работает, вернулись к предыдущему опыту. То есть всегда существует очень большая опасность, как бы реформа не превратилась в кампанию технического плана. Туда полномочия передали, сюда функции передали, там поменяли людей, сверху сократили, снизу добавили... И под такими техническими изменениями может быть погребена ключевая цель реформирования системы — повышение уровня доверия к правоохранительным органам.
- Сейчас Минюсту собираются отдать дела, связанные с административными правонарушениями. А помните реформу, когда СИЗО отдали в Минюст? Как это отразилось, по вашему мнению, на эффективности работы?
- Сама идея полностью соответствует международным стандартам. Главная цель этой передачи была отделить следствие от содержания. То есть те, которые расследуют, не должны быть частью той же структуры, которая задерживает. В чем-то это разделение помогло. Во всяком случае пыток именно в следственном изоляторе со стороны МВД стало, я думаю, меньше. Но и только. Большей эффективности мешает сама система Минюста, которая продолжает оставаться военизированной организаций, что недопустимо.
Что касается передачи ему дел об административных правонарушениях, то, в принципе, это достаточно логичный шаг. Это небольшие правонарушения, зачем ими вообще морочить голову МВД? Ведь не возникло проблем, в плане безопасности, когда все колонии и СИЗО передали Минюсту. Так что пусть штрафуют да контролируют.
- Назарбаев ждет предложений от правительства по сокращению управленческого аппарата центрального и областного звеньев правоохранительных органов. На ваш взгляд, означает ли это, что органы ждет кадровая чистка, и насколько масштабными предположительно могут быть сокращения?
- Любое сокращение есть тайная форма чистки. В любом случае объективные факторы очень сильно перемешиваются с субъективными, как бы мы ни хотели этого избежать. Другой вопрос: какова цель этого сокращения — перенос центра тяжести с точки зрения финансирования и повышения статусности, престижности работы в низших звеньях органов внутренних дел? Если это так, если поднимут уровень заработной платы, то, может быть, будут достаточно позитивные результаты. Но это неоднозначно. Подобного рода оптимизация управленческого аппарата, по-моему, несколько раз проводилась уже в разных областях.
- И каков был результат?
- Трудно сказать. Я не очень знаком с анализами и статистическими выкладками. Может быть, они известны на уровне тех, кто принимает политические решения, но до широкой общественности такие данные не доходят.
- А какими вы видите реформы правоохранительной системы Казахстана?
- Как ни парадоксально, но чем больше я смотрю на основные проблемы того, что мы называем верховенством права и закона в нашей системе, то тем больше убеждаюсь, что самая главная проблема — в суде. Если судебная система будет работать в независимом режиме — объективном, стороннем, рассматривающем все сомнения в пользу подсудимого, то она будет очень эффективно действовать и на прокуратуру, и на органы внутренних дел. Будет менять их установки, приоритеты. А пока все дела проходят по старой, накатанной дорожке. Как ни призывай расследовать тщательнее, лучше собирать доказательства, представлять более обоснованные доводы, ничего не меняется. Сдвигов не произойдет, пока не будут реформированы обе руки судебного процесса — пока их не выровняют в возможностях влияния с точки зрения участия в судебном процессе, и прокуратура будет иметь точно такое же значение для судьи, как и адвокатура.
- Что, на ваш взгляд, необходимо изменить, чтобы суд стал действительно независимым? Вот нынче предлагают, например, ввести выборность судей. Это поможет?
- Выборность судей существует в некоторых странах. В какой-то степени это приблизит судей к тем конкретным гражданам, которых они судят. Но все же значительно важнее политическая воля убедить общество и чиновников в том, что суд — священная корова, куда лезть — себе дороже. То есть должна быть четко выражена позиция власти о невмешательстве на всех уровнях властной пирамиды в деятельность суда. Причем воля не декларативная, не на уровне законов о суде и статусе судей, а на уровне психологической установки для всех — от министров до акимов. До тех же пор, пока суд на практике находится под давлением «телефона и кошелька», трудно предположить, что выборность судей что-то кардинально изменит.
0 коммент.:
Отправить комментарий