Автор: Виктор ЛЕРНЕР
Мирная «революция избирателей», вот уже почти месяц продолжающаяся в Иране невзирая на запреты и репрессии со стороны властей, со всей очевидностью доказывает, что народ отвратился от лидеров исламской революции, которые неустанно подчеркивали «народность» своего движения.
More...
Может быть, когда-то сегодняшние руководители страны и выступали за народ, свергая ненавистного заокеанского ставленника-шаха, но на сегодняшний день они превратились в своего рода исламских «темных джедаев»: абсолютная власть, в полном соответствии с известной максимой, развратила их абсолютно.
Тегеран четвертую неделю живет на военном положении. Несмотря на жестокое подавление, невзирая на смерти и аресты, протест против режима продолжается. За кулисами многотысячных демонстраций представители власти пытаются склонить лидеров «восстания избирателей» к компромиссу, но до сих пор последние не хотят идти на уступки ни аятолле Хаменеи, ни президенту Ахмадинежаду.
За что боролись?
О том, что иранцы считают своих официальных лидеров «перерожденцами», говорит любопытный факт, отмеченный одной из британских газет: в данный момент под арестом или под наблюдением по обвинению в участии в беспорядках в Иране находятся более 70 знаменитых революционеров 1979 года — тех, кто штурмовал американское посольство, брал заложников и свергал ненавистного шаха. Один из этих «зеленых бунтарей» — 51-летний Аббас Абди. Когда такой человек, как он, испуганно озирается, давая интервью западному журналисту — это говорит о многом. Он — известный в стране герой исламской революции. Одним из первых перебрался 30 лет назад через забор посольства США в Тегеране, неся вместо оружия начертанный на зеленом знамени Пророка лозунг: «В бой против мирового жандарма!». Пожалуй, именно Абди является самым знаменитым из тех, кто целых 444 дня удерживал в заложниках 50 американцев.
Впрочем, в передних рядах оказался Аббас Абди и тогда, когда речь зашла о критике нынешнего иранского «государства Аллаха». Почти сразу после победы революции муллы возненавидели его за резкие высказывания в их адрес: Абди обличал коррупцию и кумовство в рядах власть имущих иранских священнослужителей. Так что не стоит удивляться тому, что печально знаменитую тегеранскую тюрьму «Эвин» он знает очень неплохо. Тем не менее, герой революции все эти годы продолжал бороться теперь уже с бывшими соратниками — за исламскую демократию и исламскую свободу.
Однако жестокость, с которой режим взялся за подавление нынешних выступлений, заставила замолчать даже старого ветерана. И неспроста. Духовный лидер Ирана, аятолла Али Хаменеи, объявил, что международные СМИ все как одно являются «врагами Ирана» — они якобы «многое переврали». Не поздоровилось даже известному немецкому журналу «Шпигель»: если еще совсем недавно сам иранский президент с удовольствием приглашал его журналистов на интервью в собственный кабинет («Шпигель» всегда считался весьма дружески настроенным по отношению к Ахмадинежаду), то теперь правительственная газета «Кейнан» объявила его... «сионистским листком».
Так что теперь любое интервью любому зарубежному изданию вполне может трактоваться властями как «предательство Родины». А наказание за подобное преступление в Иране — смертная казнь. И власть всячески демонстрирует намерение ее применять: к примеру, тегеранский генпрокурор объявил, что лично займется делами всех «возмутителей спокойствия», и создал для этой цели «особый суд» — нечто среднее между военно-полевым трибуналом с религиозным оттенком и печально знаменитой сталинский «тройкой».
«Души прекрасные порывы»?
Неужели погибнет «зеленая революция», задушенная мертвой хваткой той самой исламской юстиции, которая вот уже 30 лет жестко подавляет любые отступления от «генеральной линии» сначала Хомейни, а затем — Хаменеи? Сразу после начала массовых протестов против фальсификации президентских выборов по стране покатилась такая волна арестов, какую Иран не переживал с кровавых дней начала «исламской революции» 1979 года. Даже настроенный на вселенскую терпимость и дружелюбие желающий полюбовно договориться с муллами об иранской ядерной программе американский президент Барак Обама — и тот не выдержал. Он, привыкший блистательно улыбаться любым диктаторам и самодурам, заявил о своем возмущении и подчеркнул, что «политика угроз, насилия и арестов» является не чем иным, как «политикой железного кулака», и как таковая подлежит списанию в утиль.
Тем временем на улицах иранских городов речь давно уже идет о гораздо большем, чем о протесте против, пожалуй, крупнейшей избирательной подтасовки в истории страны. Из вопросов демонстрантов «Куда девался мой голос?» успел вырасти лозунг «Смерть диктатору!». Причем под «диктатором» подразумевается уже не только и не столько президент Махмуд Ахмадинеджад. Под огонь критики все больше и больше попадает его «кукловод», до сих пор недосягаемый и неприкосновенный аятолла Али Хаменеи. Столь поспешное объявление его протеже Ахмадинеджада победителем на выборах, похоже, стало его крупнейшей ошибкой за 20 лет правления.
Самое страшное для него — это критика со стороны коллег-священнослужителей. Так, Юсуф Санеи, носящий титул «великого аятоллы», заявил, что явная замешанность Хаменеи в избирательном обмане является не чем иным, как «харамом» — то есть грехом. И неважно, знал ли он о подтасовке заранее или поспешил придать ей легитимность, благословив Ахмадинежада «на царствие»: так или иначе — грех. По своему положению, считает аятолла Санеи, духовный лидер обязан соблюдать нейтралитет. Другой известный иранский богослов, Мохсен Кадивар, высказал вслух мнение многих представителей духовенства страны: «Он очень напоминает мне шаха, который в последние годы своего правления был озабочен исключительно сохранением собственной власти».
А нейтральностью в данный момент и не пахнет. Выполняя прямой приказ Хаменеи, напрямую подчиненные ему милиционеры, «бассидж», вместе с подразделениями «пасдаран» — «стражей исламской революции» — стреляют в демонстрантов и избивают их дубинками. По официальным сведениям из Тегерана, за время волнений погибли в результате столкновений 18 демонстрантов. На самом деле, затоптанных, забитых дубинками и сапогами, застреленных гораздо больше. Как водится, самая знаменитая из них — первая жертва, тегеранская студентка Неда, убитая «стражами» и превращенная народной молвой в мученицу. Конечно, до размаха «резни на площади Тяньаньмэнь» иранскому режиму пока еще, слава Богу, далековато, но цифра 18 — официальное количество жертв беспорядков — вызывает у демонстрантов ярость. По данным оппозиции, их число уже перевалило за 100.
Концлагеря на окраинах
То, что «цена крови» высока, можно представить себе из рассказов очевидцев. В середине минувшей недели некий тегеранский студент-медик так описывал происходящее в одной из столичных больниц: «У нас воцарился настоящий хаос. Несмотря на то, что есть приказ отправлять пострадавших во время демонстраций в военные госпитали, городские клиники трещат по всем швам от наплыва пациентов. Многие страдают от тяжелых травм. Только за одну ночь от ран в нашей больнице скончались 9 человек. 28 поступили с огнестрельными ранениями. Умерших рано утром забрали правительственные чиновники в закрытых автомобилях — прежде чем мы смогли их зарегистрировать или хотя бы узнать их имена» (этот текст был опубликован на знаменитом интернет-портале Twitter).
По-прежнему невыясненной остается судьба многих арестованных. В Исфахане, Ширазе и Машхаде, где были отмечены широкомасштабные протесты, сотрудники спецслужб задержали около 500 человек. В Тегеране, центре волнений, по переданным оппозицией сведениям, на южной окраине был спешно переоборудован спецлагерь — и он уже трещит по всем швам от количества заключенных. В бараках, расположенных неподалеку от огромного городского кладбища Беэшт-э-Сахра, раньше содержали наркоманов — теперь туда втиснули более 1000 арестованных демонстрантов.
В отличие от иранских же студенческих волнений 1999 года, среди заключенных теперь много женщин — предположительно, около четверти, причем большинство — молодые. Главный соперник Ахмадинеджада на выборах, Хоссейн Муссави, проводивший свои предвыборные митинги и поездки рука об руку с супругой, подтолкнул к избирательным урнам больше женщин, чем когда-либо за всю историю современного Ирана — а теперь привел их вслед за собой и на баррикады. В лагеря они последовали уже без своего кумира.
Впрочем, режим не останавливается даже перед арестами официальных лиц — а именно, помощников кандидата Муссави. По всей стране их было арестовано около 250 человек, среди них — ближайший его советник, отправленный прямиком в тюрьму «Эвин». Примечательно, что этот человек также прекрасно знаком с внутренней планировкой этого «заведения» — в первый раз он сидел там, отправленный за решетку шахской полицией за участие в «исламской революции». Так же, как и тогда, у стен тюрьмы сегодня выстраиваются очереди родственников, внимательно читающих списки арестованных. Некоторые наблюдатели полагают, что это лишь вопрос времени — когда в подобном списке кто-нибудь прочтет имя самого Хоссейна Муссави.
«Волшебник-недоучка»
Похоже, что и сам Муссави, как и его коллега-претендент Карруби, осознал, что битву за улицы им не выиграть. В данный момент они перенесли спор в религиозные инстанции. Именно там аятолла Хаменеи, несмотря на свой статус духовного лидера страны, чувствует себя весьма неуверенно — уже хотя бы потому, что, по общему признанию, он частенько оказывается вопиюще некомпетентен в толковании шариата и даже Корана как такового. Звание аятоллы (что в переводе означает «знак Аллаха») он получил, что называется, «с вечера на утро» — в придачу к политическому наследству своего предшественника, аятоллы Хомейни. Так что неудивительно, что в богословских вопросах он, мягко говоря, «плавает».
А между тем оппозиционеры получили поддержку одного из наиболее влиятельных «кукловодов» тегеранской «муллократии» — а именно, экс-президента страны Али Акбара Хашеми Рафсанжани. Предположительно самый богатый человек Ирана уже давно считается важнейшим политическим противником Хаменеи. Он отлично осознает, что стране настоятельно требуются реформы — хотя бы для того, чтобы спасти существующую систему (или, в интерпретации властей — «наследие революции»). Кроме того, экс-глава государства до сих пор не смирился со своим разгромным поражением от Ахмадинежада четыре года назад — он по-прежнему подозревает, что и тогда имели место серьезные подтасовки результатов выборов.
Так что многое теперь будет зависеть от того, как поведет себя дюжина «великих аятолл» из религиозного центра Ирана, города Гхом. И Рафсанжани и Муссави отправились в «святой город». Они надеются, что с помощью «суда Аллаха» заставят Хаменеи объявить о повторных выборах. В качестве компромисса они выдвинули следующее предложение: если результаты нынешних выборов будут признаны недействительными и в стране будет проведено новое голосование, тогда как Муссави, так и Карруби не будут выставлять свои кандидатуры — при условии, что в списке кандидатов также не будет значиться фамилия Махмуда Ахмадинежада. Если их предложение не будет принято — оппозиционеры готовы к продолжению протестов. Поддержат ли «великие аятоллы» оппозиционеров? Многие в этом сомневаются.
У сомнений есть основания: пятничную молитву в тегеранском университете на прошлой неделе проводил аятолла Ахмед Хатами, которого лидеры режима называют «вернейшим из верных». Он призвал судей из Гхома «строго и безжалостно наказать бунтовщиков». По его мнению, демонстранты и их лидеры — это «мохаребан» (в переводе — «воюющие против Всевышнего»). Наказанием за подобное преступление, согласно канонам шариата, является смерть.
0 коммент.:
Отправить комментарий