За месяц до Нового года Европа дала старт новой эпохе. С 1 декабря в пределах Евросоюза вступил в силу новый базовый договор ЕС, известный также как «Лиссабонское соглашение». И праздновала это событие Европа в Лиссабоне.
Лиссабонский порт от устья реки Тежу до знаменитых пляжей Аллентежу сиял вечером 1 декабря всеми оттенками синего — цвета европейского флага. Место, откуда во времена Средневековья отправлялись в дальний путь бесстрашные мореплаватели, стало своего рода отправной точкой для всего Евросоюза.
Праздник Евросоюза
Именно здесь собрались лидеры стран и правительств ЕС, чтобы отпраздновать начало новой эры в европейской истории.
«Европа становится подлинно единой!» — радовался президент Франции Николя Саркози. «Европа становится более демократичной!» — вторил ему председатель Еврокомиссии и по совместительству — хозяин праздника, бывший португальский премьер-министр Жозе Мануэл Дурау Баррозу. «Европа становится значимой!» — авторитетно заключал премьер-министр Великобритании Гордон Браун.
Впрочем, веселье европейских грандов все же держалось в границах приличия: Саркози не блистал своим бурным темпераментом, Сильвио Берлускони не откалывал привычных номеров, так что на фоне этих необычно сдержанных государственных деятелей Ангела Меркель выглядела достаточно радостной.
Что же касается простых европейцев — они устраивать праздник не спешили. По большому счету, многие из них даже не обратили на «новую веху европейской истории» ни малейшего внимания: жители Старого континента, как утверждают социологи, в последние годы подрастеряли свой интерес к политике, а те из них, кто по-прежнему интересуется политическими событиями, больше заинтересовались начавшимся в Афинах саммитом ОБСЕ — настолько неинтересным оказался для них «праздник евроэлит», как окрестила лиссабонское действо французская «левая» газета «Юманите».
И действительно, волокита с провалом Евроконституции, а потом — с «проталкиванием» Лиссабонского договора настолько утомила среднестатистического европейца, что теперь он предпочитает заниматься своими среднестатистическими делами и не углубляться в вопрос, а что там, собственно, празднуют политики.
На самом же деле, значение Лиссабонского договора для Евросоюза настолько велико, что его можно сравнить разве что с подписанием в 1951 году соглашения о создании Союза стали и угля, из которого и появилось Европейское экономическое сообщество, известное нам сегодня как ЕС. И не зря над пляжами Аллентежу развевалось синее знамя с двенадцатью выстроившимися в круг звездами, звучал гимн Европы из Девятой симфонии Бетховена. Европейцам есть чему радоваться.
Что нашли, что потеряли?
Впрочем, как раз флагу и гимну Евросоюза как таковым можно засчитать поражение. Несмотря на то, что они уже довольно давно считаются отличительными признаками ЕС, получить официальный статус им пока еще не суждено: с принятием Лиссабонского соглашения Европа не обрела символов государственности.
Любой идентификации Евросоюза как единой державы со всей решительностью воспротивились англичане и поляки: вежливое британское «No, thanks!» буквально слилось с решительным польским «Nie pozvaljam!». Обе страны слишком дорожат своей самостоятельностью, чтобы позволить европейцам почувствовать свое единство.
Европа не становится «надгосударством», как это писали в минувшие месяцы некоторые обозреватели. В целом, ЕС остается тем же, чем и был до сих пор — союзом стран, а не союзной страной. Как заметил по этому поводу эксперт по европейскому праву из берлинского Университета Гумбольдта, профессор Кристоф Меллерс: «Надгосударство — это категория, которая не подходит в качестве описания современного Евросоюза. Европа — это, прежде всего, бюрократия, представляющая национальные интересы различных стран».
Впрочем, по мнению известного в России немецкого политолога Александра Рара, подобная ситуация вовсе не плоха. «Долгие десятилетия Европа живет без войн — и, как ни странно, это происходит благодаря засилью бюрократии. Споры, решавшиеся раньше силой оружия, теперь решаются кипами бумаг в брюссельских кабинетах».
Лиссабонское соглашение, продукт почти восьмилетней дискуссии, дает единственному выборному органу ЕС, Европарламенту, более широкие полномочия и более серьезное влияние. До сих пор он был, скорее, консультативным органом, нежелательным и зачастую надоедливым советником всесильной Еврокомиссии.
Теперь Европарламент, прозванный в минувшие годы «бумажным тигром», начинает приобретать влияние реального законодательного органа. Страсбургские парламентарии имеют отныне право решающего голоса почти во всех областях европейской политики наравне с советом министров, в котором заседают представители всех 27 государств-членов ЕС.
По большому счету, именно Европарламент стал главным «призером» Лиссабонского соглашения: в то время как значение Еврокомиссии ощутимо снизилось, а значение свежеизбранных президента и министра иностранных дел ЕС является, скорее, величиной номинальной, нежели реальной, Европарламент приобретает вполне ощутимое влияние на все сферы европейской политики. По сути, принятие любого общеевропейского закона отныне становится возможным лишь в том случае, если его одобрит Европарламент.
И еще одно важнейшее нововведение: вступление в силу Лиссабонского договора открывает путь в ЕС для новых членов Сообщества. Для стран-кандидатов он имеет ключевое значение: процесс приема новых государств, официально остановленный после провала проекта Евроконституции, теперь может быть так же официально возобновлен. А желающих, как известно, много: от вполне реальных Хорватии и Македонии до упорно набивающейся в «родственники», но по-прежнему отвергаемой Турции, от сомнительных Грузии и Украины до совершенно невероятной Палестинской автономии.
Впрочем, основные принципы принятия новых членов в ЕС вряд ли изменятся: Копенгагенские критерии по-прежнему остаются в силе. Чтобы им соответствовать, стране-кандидату, как правило, приходится не только основательно потрудиться, но и переступить порой через собственную гордость: в конце концов, один из этих критериев недвусмысленно указывает, что «новичок» должен быть готов делегировать значительную часть своих государственных функций Брюсселю.
Конечно же, изменения, привнесенные Лиссабонским договором, этим коротким списком не исчерпываются. Но, увы, перечислить все, что отныне должно измениться в пределах ЕС, в одной небольшой статье невозможно. Для жителей Европы и их соседей, по большому счету, важно лишь одно: к лучшему эти перемены или к худшему? Однако ответ на этот вопрос даст лишь время. А пока европейцы просто надеются на лучшее.
0 коммент.:
Отправить комментарий