Мнение Запада Казахстану «по барабану»

Через месяц - саммит ОБСЕ, через два - конец председательству. Кто-то скажет, что итоги подводить еще рано, другие заметят, что все с самого начала было ясно. 

 

Автор: Олеся ЩЕЛКОВА 

 

Мы же решили поговорить с известным правозащитником Викторией Тюленевой о том, что дало стране пресловутое кресло председателя и почему за него так ратовали отечественные независимые правозащитники.

- Виктория, на взгляд правозащитника, как показал себя Казахстан в роли председателя ОБСЕ за этот год?
- Начнем с того, что председательство Казахстана в ОБСЕ дискредитировало саму организацию. Вплоть до 2010 года другого такого председателя с его ярко негативной политикой в отношении прав человека не было. Это парадокс. Все те, кто в свое время призывал мировое сообщество дать Казахстану пост председателя как некий шанс реализовать серьезные реформы, жестоко ошиблись. Потому что наша страна не только не стала подтягиваться к демократическим принципам Европы или США, а, напротив, сильно деградировала с точки зрения соблюдения прав человека.
На троне вседозволенности


- Вы хотите сказать, что никаких позитивных перемен не произошло?
- Более того, положение стало хуже, чем в прошлом и позапрошлом годах, когда Казахстан только готовился стать председателем. Мы, правозащитники, в этом году, как ни в один другой год, отмечали множественные негативные тенденции. Причем это проявлялось абсолютно во всех сферах. Я специализируюсь на мигрантах и могу с полной ответственностью сказать: в этой области произошел серьезнейший откат назад. Коллеги по уголовному праву говорят, что под соусом декриминализации, наоборот, проводят ужесточающие законодательство нормы. А коллеги, занимающиеся санкционированием арестов, отмечают, что наша страна по требованию международного сообщества отдала его на откуп суду, но в итоге выяснилось, что у нас сегодня суды санкционируют намного больше арестов, чем это когда-либо делала прокуратура. Выходит, этот год принес нам больше негатива, чем позитива. Да и о чем вообще говорить, если в год председательства в Казахстане появился Закон «О лидере нации». Нонсенс! Это два взаимоисключающих действия — председательствовать в ОБСЕ и принимать такой закон. Ведь организация проповедует демократические принципы, а это равенство всех перед законом и судом.
- Как вы думаете, почему Казахстан скатился в области прав человека именно в год председательства? Власти решили, что им все дозволено?
- Я тоже неоднократно задавалась этим вопросом. Вспомните жаркий 2007 год, когда Марат Тажин говорил, что Казахстан, если получит статус председателя, то будет продвигать сферу демократизации, прав человека, свободы слова, политических партий. Тогда все мировое сообщество восприняло его слова как обещания. И после этого даже возник оборот «мадридские обещания». Нам дали председательство в ОБСЕ неким авансом. Мы не заслужили этого подарка, но должны были его отработать.
Однако наша власть восприняла это не как аванс, а как закономерный процесс, который Казахстан заслужил тем, что «последовательно продвигает принципы демократии». Наши чиновники поняли, что сильно-то напрягаться не надо. Они уже в обойме, зачем что-то менять, улучшая жизнь граждан и осложняя себе?
Жовтис вернется!


- Правозащитники рассчитывали повернуть страну на демократические рельсы, но пошли по собственной, по сути, авторитарной колее. И все-таки чего вы ждали от председательства?
- Мы рассчитывали на то, что, грубо говоря, начнут меняться мозги. То есть наступит новое понимание того, как надо выстраивать отношения между человеком и властью, что на первое место власть поставит все-таки человека, как и прописано в нашей Конституции. Но этого не произошло. Стереотипное представление, что государство априори всегда выше человека, так и не переломилось в течение этого года. А это значит, что наше государство будет продолжать зажимать человека с его правами и свободами, потому что так легче удержаться у власти.
- Понятно, демократия не прошла. А что мы вообще тогда сделали полезного на посту председателя?! Помнится, Казахстан выдвигал какие-то мирные инициативы по Афганистану... Удалось нам добиться сдвигов в этом вопросе или, как обычно, языком трепали?
- Я точно не знаю, какая программа у нас была на этот счет, но, на мой взгляд, пункт по Афганистану был просто пунктом. Заявление, что мы будем налаживать ситуацию в этой стране, по большей части было сделано для американцев, потому что США делают ставку на Казахстан как на страну-союзницу в оказании помощи по наведению порядка в Афганистане.
По сути, это красивая фраза, чтобы «понравиться» нашим западным партнерам. Но судить о том, что там было сделано, я не берусь. Однако, зная нашу власть, можно уже сегодня смело говорить: если и делали что-то, то по большей части для отвода глаз.
- Осталось два месяца до окончания нашего председательства. Как считаете, сделают ли власти несколько шагов в сторону демократизации?
- Скорее всего нет. Хотя мы все же ждем позитивных изменений в отношении дела Евгения Жовтиса. Все мы люди и надеемся, что руководство страны проявит политическую волю и человека освободят. Я не знаю, как именно они это сделают — через амнистию или другим способом, но мы продолжаем верить в то, что человек к нам вернется.
- Думаете, саммит сыграет в этом вопросе свою роль?
- Наши власти противны как раз тем, что не прогнозируемы. Здесь все возможно. Но какой-то особой привязки к саммиту ОБСЕ мы не делаем. Слишком уж много было знаковых событий и мероприятий в течение 2010 года, к которым можно было приурочить освобождение Евгения Жовтиса. Но увы... Уходящий год показал, что влияние мирового сообщества на действующую власть минимально — ей, можно сказать, «по барабану», что о ней думают.
- Понятно, что во время председательства ОБСЕ шансы на освобождение Евгения Жовтиса были выше, нежели по истечении срока.
- Мы уже не надеемся ни на здравый смысл, ни на логику. Остается вера в то, что у международного сообщества остался еще какой-то интерес к Казахстану, вне зависимости от председательства. К тому же есть в этом плане и большой политический интерес, и рычаги, на которые можно надавить. Но конкретизировать я, к сожалению, не могу.
Лишь бы крест не поставили


- Ясно, что мы плохо показали себя на посту председателя. Но как поведет себя мировое сообщество после того, как мы передадим эстафету?
- Еще год нас точно не забудут, потому что мы будем в тройке. Но я опасаюсь, что чиновники ОБСЕ из демократических стран поставят на развитии демократии в Казахстане крест. У нас, правозащитников, возможностей изменять ситуацию внутри страны практически нет. Мы больше делаем ставку на международное сообщество, на те же ОБСЕ, ООН. Это международное лобби, к которому Казахстан уже практически не прислушивается. Тем не менее какой-то вес и влияние все еще сохраняются.
Трудно сказать, как себя поведет мировое сообщество. Для Казахстана было бы намного страшнее, если бы прекратился поток инвестирования в страну, однако этого не будет. Да и я такого исхода не хотела бы. Ведь это не на власти отразится, а на простых гражданах. И все же нет мысли страшнее, что на нас махнут рукой и скажут: «Да здесь демократию невозможно построить». Тогда мы как правозащитники вымрем.
- Для многих казахстанцев ООН, ОБСЕ — это что-то аморфное. Люди пишут письма пачками, но не получают ответа и не видят улучшения ситуации по своему делу.
- Многие заблуждаются в том, что эти организации должны рассматривать их дела и помогать конкретно, решая личные проблемы. Это миф. Такие  организации созданы не для того, чтобы помогать каждому конкретному человеку в конкретной стране. Кто так думает, тот ошибается. Все эти организации — межгосударственные, межправительственные.
- Значит, если на нас махнут рукой, то некому будет впоследствии давить на наше правительство?
- Совершенно верно. Мы теряем это международное лобби, которое какими-то политическими интересами, через фактические моменты заставляло страну следовать международным обязательствам и соблюдать хоть в какой-то части права человека. По большому счету это можно даже назвать политическим шантажом, но в позитивном смысле. Это международное лобби помогало не конкретному человеку, а в общем стабилизировало ситуацию в стране.
Прославились скандалами


- Вы были в Варшаве, когда произошел первый скандал с туркменскими правозащитниками. Как отреагировало мировое сообщество?
- Да, мы оскандалились, и даже дважды. Один из случаев был связан именно с правозащитниками из Туркменистана. Казахстан действительно не пустил их на конференцию.
Каждое пленарное заседание начиналось с того, что три делегации — Европейского союза, Канады и США — демократическим языком требовали от Казахстана, чтобы людям дали возможность приехать. Но наши власти все обвинения отметали, говоря, что это «не страна-председатель принимает решение пускать или не пускать, а секретарь организации. А мы сторона незаинтересованная и соблюдаем некий нейтралитет, поэтому секретарь пусть решает». Шли официальные переговоры. Я была четыре дня, каждый день начинался с одного и того же. И закончилась конференция тем же самым. Но никакой реакции от нашей страны делегации не получили.
Насколько я знаю, но это на уровне слухов, туркменская официальная делегация поставила условие, что если будут правозащитники из Туркмени­стана, то официальная делегация не будет присутствовать на конференции.
- Но также говорят, что власти Турк­менистана ежегодно выходили с подобными требованиями, однако после того как им отказывали, все же присутствовали на конференциях ОБСЕ.
- Да, так и было. Ну что же, это, выходит, лишний повод сказать о том, какой председатель, если некая страна может воспользоваться шантажом для негативных целей и достичь успеха. Хотя раньше, действительно, все было именно так. Правозащитники присутствовали на всех конференциях, а официальная делегация не осмеливалась так откровенно шантажировать председателя ОБСЕ.
- Вы сказали, что был еще и второй скандал в Варшаве.
- Да. После пленарных заседаний проводились неофициальные, где каждому желающему дается возможность провести тематическое мероприятие по вопросу, который люди хотят осветить. Одно из них было посвящено параллельному саммиту ОБСЕ, который хотят проводить общественные организации, особенно те НПО, которые не попадают на официальный форум неправительственных организаций, что будет в преддверии саммита в Астане. И как раз здесь произошел второй достаточно серьезный скандал, когда сотрудники наших Министерства иностранных дел и Министерства культуры сначала дипломатическим языком объясняли, что параллельный саммит НПО не нужен.
Они очень смешно пытались обосновать это тем, что инфраструктура страны не выдерживает и в преддверии саммита глав государств просто не будет мест в гостиницах. Это прозвучало как плевок в сторону президента Нурсултана Назарбаева, так как Астана — это его детище, он же так гордится ею. Что же она, не сможет принять еще плюс каких-то 100 человек к тем, кто приедет на официальный саммит? Это смешно! Что же это за столица? Что же он «вырастил»?
А потом эти же представители из Минкультуры и МИДа начали уже недипломатическим языком объяснять, что «либо другой город, например Алматы, либо другие даты». Этой перепалкой мы, конечно же, оскандалились. Все присутствовавшие поняли, что официальная сторона не хочет, чтобы проводилась параллельная конференция.
Все они «под одну песню»
— Наша страна пошла еще дальше. Ведь неправительственные организации не были даже допущены на некоторые сессии в Вене. А саммит они будут смотреть по телевизору. Есть уже реакция мирового сообщества?
- Пока не было ни одной официальной реакции на то, что происходит. В Варшаве это также кулуарно обсуждалось, тоже дипломатическим языком. В частности, я видела, как выступала делегация США, когда они говорили: «Мы надеемся, что официальная Астана даст возможность НПО провести свое мероприятие». Вот в таких расплывчатых выступлениях Казахстану давали понять, что НПО должны провести свое мероприятие, которое они запланировали.
На самом саммите представителей общественности от гражданского сектора не будет. Если планы официальной Астаны не поменялись, то для них организуют что-то вроде телеконференции в Пирамиде. Опять же туда войдут гонго, то есть НПО, созданные или поддерживаемые властью. Этот саммит будут показывать им. И если состоится какой-то телемост или конференция, то именно они станут общаться с главами государств. А вопросы, которые они поднимают, я слышала сама в Варшаве. То есть в основном их задача — дискредитировать все то, что говорит сектор независимых правозащитников. В основном это песня, «как хорошо жить в стране родной».

Впереди саммит и Афган?
- Нужно быть профессором демагогии, чтобы убедить международное сообщество в необходимости проведения саммита. 11 лет не проводилось это мероприятие! Каждая страна-председатель мечтала, чтобы оно прошло в период ее председательства, потому что это, можно сказать, некое подтверждение заслуг страны. В нашем случае это заслуга не достижений страны, а казахстанских дипломатов, которым удалось убедить международное сообщество. И проведение саммита не имеет никакой связи с истинным лицом председателя.
Честно говоря, я даже теряюсь в догадках, почему ОБСЕ пошла так далеко, когда можно было ограничиться только постом председателя. Тем более бывали случаи, когда соглашались на саммит, но проводили его не в стране председателя. А нам и это разрешили. На самом деле многое непонятно, и трудно сказать, почему так вышло. Может быть, это был последний шанс попытаться вовлечь власти страны в демократический мировой бомонд?
- Возможно ли такое, что за получение поста председателя и за саммит Казахстан может остаться должником, к примеру, у США? И если нас позже «попросят» войти в Афганистан, то придется отдавать должок.
- Наша многовекторная политика, хотя и ассоциируется чаще с девушкой легкого поведения, но в определенном смысле она нас оберегает от серьезных промахов и ошибок. Вспомните конфликт России и Грузии, когда Казахстан не знал, как реагировать, и как мы мешкались, не делали официального заявления. В итоге мы никого не поддержали, но с Россией остались партнерами и с американцами в хороших отношениях. Поэтому, надеюсь, им хватит ума не принимать предложения Америки.
- На счет ума, я бы не торопилась с выводами. Ведь если говорить о Кыргызстане, то здесь молчание оказалось худшим решением.
- Да, такое поведение оставило очень серьезное пятно на репутации страны. И это, кстати, звучало во многих выступлениях в Варшаве, а у кыргызских правозащитников вообще красной нитью проходило в докладах то, что страна-председатель повела себя нелицеприятно. Вот здесь выжидающая позиция привнесла только негатив. Казахстан не поддержал ближайшего соседа в решении конфликта ни как страна-председатель, ни как страна-сосед. Кыргызстан делал на нас большую ставку, но Казахстан в этой ситуации остался опять, «как цветок в проруби».

Источник: Деловая газета "Взгляд" №38 (174) от 27 октября 2010 года