Демократия в России «обещала вернуться»?

Процесс возвращения доверия россиян к институту выборов и возрождения демократии станет возможным тогда, когда в стране появятся честные правила игры и более либеральные избирательные законы, считает политолог Валерий Хомяков. 

 

Автор: Вера ИЛЬИНА

 

Глядя на многолетние бесплодные попытки представителей российской демократической оппозиции повторить успех 1999 года, некоторые наблюдатели приходят к выводу о том, что демократическую идею в России загубили. Генеральный директор Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков полагает, что на 70% в этом виновато изменение избирательного законодательства, начатое при Путине, и на 30% — сами «видные деятели» демдвижения. Но если на кого и остается надеяться в плане возвращения к демократическим принципам жизни, то на президента Медведева, считает эксперт.
Третий блин комом?
— Валерий Алексеевич, на днях стало известно о создании Партии народной свободы. В ее руководящем составе все те же лица — Борис Немцов, Михаил Касьянов, Владимир Рыжков. Их предыдущие попытки сделать некий совместный проект успехом не увенчались. Как вы оцениваете шансы новой партии?
- Пока заявлено только о намерениях ее создать. Избраны сопредседатели, какой-то руководящий орган. Все вышеперечисленные — достаточно состоявшиеся люди. Несколько из этого ансамбля выпадает Владимир Милов (также вошедший в состав сопредседателей партии — ред.), поскольку он в политике относительно недавно. А у Касьянова, Рыжкова, Немцова достаточно большой опыт, в том числе и партийного строительства. Как неудачного, так и удачного. Немцов был одним из создателей СПС в 1999 году. Тогда СПС набрал около 8% и получил свое представительство в Думе. В начале и середине 90-х он был губернатором... А затем, когда он стал первым вице-премьером, рейтинг у него был около 30—40%.
- Сейчас от этих рейтингов не осталось и следа...
- Давайте по порядку. Вот они создали партию, теперь им предстоит достаточно тяжелая, кропотливая организационная работа — более чем в половине субъектов Федерации набрать 45 тысяч членов партии. Надо провести региональные конференции, перед этим — собрания местных ячеек, далее — выдвинуть кандидатов на съезд. Кстати, о названии: оно достаточно известное. Так называлась бывшая кадетская партия, «Конституционно-демократическая партия — Партия народной свободы». В начале 1990-х годов депутат Михаил Астафьев пытался создать партию с тем же названием, правда, безуспешно. Кстати, эта неудачная попытка партстроительства стала неким трамплином для таких политиков, как Дмитрий Рогозин (нынешний постпред России в НАТО — ред.). То есть сейчас мы наблюдаем уже третью за последние более чем 100 лет попытку создать Партию народной свободы.
- Что-то общее с прежними партиями есть у нынешней, помимо названия?
- Аналогии и преемственности я не вижу. Так или иначе вся эта работа, связанная с подготовкой к регистрации, по самым скромным оценкам, стоит порядка миллиона долларов. Найдется такая сумма у организаторов — значит, они смогут, по крайней мере, подготовить все необходимые документы для регистрации.
- Немцов в числе врагов партии назвал «холуев, подхалимов, воров, коррупционеров и прочих негодяев — то есть "Единую Россию" и ее лидера Владимира Путина». В тот же список он включил сталинистов и фашистов. Как вы думаете, партию — в свете этих высказываний — зарегистрируют?
- Ну, я не знаю. Путин имеет полное право подать в суд на Немцова...
- ...и выиграть в суде весь миллион, приписанный ими на регистрацию...
- Я думаю, что начинать Немцову надо было не с этого — не с навешивания ярлыков. Эмоции в данном случае — ошибочная тактика, которая ничего не добавляет, а убавить может.
«В одном флаконе»


- Но, допустим, они все же зарегистрировались. Народ эту партию поддержит?
- С демократическими ценностями, которые исповедуют наши граждане, у нас все в порядке. Опросы любых ведущих социологических служб говорят, что за демократические ценности (куда входит свобода слова, свобода передвижения, свобода СМИ, честные, прозрачные выборы) у нас выступает если не половина граждан, то, по крайней мере, 35%. Причем этот процент, начиная с 2000 года, растет. Изначально еще был шлейф негативного отношения к демократам как таковым, в связи с серьезными проблемами многих граждан в 90-е годы, но теперь эта тема ушла. На фоне того, что граждан лишили права выбирать губернаторов (в Москве — мэра), выборы — особенно на региональном уровне — зачастую превращаются в профанацию, институт выборов, как главный институт демократии по формированию власти, в значительной степени упал, на этом фоне растет количество людей, которые требуют прямых и честных выборов.
- Казалось бы, почва для оппозиции подготовлена...
- Людей, исповедующих демократические ценности, у нас много. Причем эти граждане есть во всех сегментах общества.
- Но почему тогда демократическая оппозиция при этом проваливает одни выборы за другими?
- Задача любой партии, заявляющей о себе как о демократической оппозиции, заключается в том, чтобы выбрать эти голоса и создать мотивацию у людей, которая вынудила бы граждан выйти из дома в день голосования, несмотря на холод и дождь, пойти на избирательные участки и проголосовать именно за эту партию.
- Но этого не происходит. Почему?
- В силу очень разных причин. Первая: усталость от одних и тех же лиц. Это не я первый говорю. Пора менять состав.
- Вот Милов разбавил старый состав...
- Разбавил, но этого недостаточно. Потом, создавать новую партию надо было не 13 декабря, а года два назад, чтобы появилось это самое новое лицо, чтобы оно стало узнаваемым хотя бы с помощью активной работы в Интернете. Вот они сейчас пообещали, что у них появится единый кандидат, которого они выберут тайным голосованием. Если это произойдет на съезде — это нормально. Но у нас вряд ли будет так, как в США, где внутрипартийная борьба в ходе праймериз никогда не заканчивается расколом партии.
- Почему в США этого не происходит?
- Потому что там партия и кандидаты существуют как бы отдельно. Есть функционеры, которые работают на партию. Я одного такого спросил в Массачусетсе: «А ты когда в сенаторы пойдешь?» Он отвечает: «Никогда! Моя работа — искать кандидатов, которые будут сенаторами». В Америке есть председатели национальных комитетов Демократической и Республиканской партий США. Их знать никто не знает, но это влиятельнейшие люди, у которых в руках все партийные нити. На самом деле это они рулят партией. Но им в голову никогда не придет идти в президенты. Их задача — отыскать кандидатуру, которая способна победить на выборах.
А у нас — все в одном флаконе: функционер (сопредседатель партии) одновременно и кандидат в президенты. А в партии должно быть разделение труда, как в улье: одни пчелы мед таскают, а другие занимаются другими делами, чистят эти ульи, например. В России этого нет. Как результат, ее политическая многопартийная система так и не сложилась.
Кто погубил демократию?


- Кроме отсутствия новых лиц и системных ошибок создания партий и их функционирования, что еще мешает демоппозиции добиться значимых успехов?
- Может, скажу банальную вещь, но они иногда личные интересы ставят выше общественных. Они должны заявить: «Это не наш личный политический проект, не наша политическая карьера, наша задача — другая, мы болеем за страну, за идею». На них должна лежать ответственность не просто попасть в Думу и получить 20—30 депутатских мандатов, не это главное (хотя эта задача, если бы она была решена, украсила бы наш политический пейзаж). Но их задачей должен был бы стать общенациональный проект, за который граждане захотели бы отдать голоса, и поиск первого лидера в списке. А когда на поверхности выясняется, что все-таки это — личные амбиции (а рано или поздно все это вылезет), избиратель просто разочаруется. Единственным успешным проектом был Союз правых сил, но там была другая политическая конфигурация.
- А почему тогда — получилось, а потом — нет?
- Была более пестрая политическая палитра. Союз правых сил нашел свою нишу. Люди поверили, что разные политики — Кириенко, Хакамада, Немцов — объединились, смогли договориться, и это сработало, имело такой кумулятивный эффект. А в нынешнем случае, боюсь, этого эффекта не будет. Я очень надеюсь, что ошибаюсь, но сомнения в том, что этот кумулятивный эффект появится, у меня очень высокие.
- Участники новой партии, на ваш взгляд, способны предложить какую-то вменяемую общенациональную идею?
- Там достаточно много умных, толковых, грамотных людей, которые в состоянии разработать и стратегию, и тактику, что очень важно. Вопрос в другом: а слушать-то их будут?
- Глядя на все эти многолетние пертурбации, бесплодные попытки демократов повторить успех 99-го года, некоторые наблюдатели приходят к выводу о том, что демократическую идею в России загубили. А вы как считаете? Кто приложил руку к ее «гибели», если это так?
- Причин много. К этому приложил руку и Владимир Владимирович Путин, когда серьезнейшим образом изменил избирательное законодательство. Ну, может, не он лично, а его советники, окружение. Наше избирательное законодательство 1999 года было одним из самых прогрессивных. Там были совершенно открытые, понятные правила игры. Нынче они тоже понятны, но количество игроков сузилось до семи, избирательные блоки создавать нельзя, общественно-политические движения в выборах участвовать не могут, только политические партии. В 1999 году была другая ситуация. Можно было создавать избирательные блоки. Партий как таковых участвовало в выборах лишь три штуки: КПРФ, «Яблоко» и ЛДПР. Все остальные — ОВР, «Единство», СПС — были как раз блоками. Это позволяло маневрировать в ходе подготовки к выборам, усиливать структуры, причем достаточно быстро.
- Если бы избирательное законодательство осталось неизменным, у демоппозиции был бы шанс сегодня?
- Сложно сказать. Я полагаю, что и сами участники демократической оппозиции, видные ее члены, внесли свой вклад в дискредитацию демдвижения. Когда нет последовательности, принципиальности позиций, людям это сразу бросается в глаза. Немцов, Касьянов, Рыжков — нормальные люди, но все-таки в значительной степени это и их вина. Процентов на 30. А на 70 процентов, отвечая на ваш вопрос, виновато изменение избирательного законодательства, ужесточение Закона «О партиях», повышение проходного балла в Госдуму и региональные парламенты. То есть пошли очень большие «отсечки». В Кремле и на Старой площади решили, что им «мелочевка» не нужна, а нужны только мастодонты. А создать в нынешних условиях мастодонта без серьезных финансовых средств и без влияния на телевидение очень сложно. Ну и сказывается тот факт, что все телеканалы подконтрольны государству, и получить доступ туда со стороны, минуя Администрацию президента, не представляется возможным.
Назад в прошлое
— Что нужно для того, чтобы демократическая оппозиция в России победила? Новые лица, тезисы, иная политическая реальность, иной электорат? И вообще, можно ли что-то сделать для возрождения демократической идеи в России?
- Можно, президент об этом отчасти уже говорил. Во-первых, как он сказал, СМИ, подконтрольные ныне региональным властям, должны выйти из-под этого контроля. Еще, я считаю, можно вернуться к законодательству 1999 года и снизить барьер с 7 до 5%. То есть сначала должна пройти либерализация самого законодательства, правил игры. В выборах должны участвовать не только политические партии, но и общественно-политические движения. Это даст больше шансов для оппозиции, не надо будет думать о регистрации, тратить сумасшедшие деньги на создание партии.
А еще в России надо начинать сажать людей, которые нарушают избирательное законодательство, занимаются вбросами, досрочным голосованием в массовом масштабе. Была ситуация несколько лет назад, когда Псковская область отголосовала на выборах досрочно — чуть ли не 40%. Вот эти вещи должна жестко отслеживать Генпрокуратура, которая тогда палец о палец не ударила. В Москве год назад прошли грязнейшие выборы. И ничего. А надо бы показательно сажать председателей избирательных комиссий в тюрягу. Каждый должен четко знать — хоть один голос куда-нибудь не туда отправит и все, тюрьма.
- Не по собственной воле председатели комиссий закон нарушают...
- О том и речь. Генпрокуратура должна очень четко и внятно такие вещи отслеживать и наказывать. Для этого у нее в руках есть статьи в Уголовном кодексе. А не может — значит менять надо всю эту Генпрокуратуру вместе с генпрокурором, который ждет каких-то указаний вместо того, чтобы выполнять закон, либо доставать топор.
- Интересная мысль — помочь оппозиции с помощью ужесточения наказания за нарушения избирательного законодательства и «топора»...
- Если вкратце, нужны чистые и честные правила игры и более либеральные, нежели нынешние драконовские, законы. Тогда и новые лица появятся. Откуда сейчас им взяться? Они что, на заборе нарисуются? Они могут появиться только в результате более либерального законодательства, позволяющего участвовать в избирательном процессе не только политическим партиям. Еще, кстати, надо обязательно вернуть одномандатников. Пойди людям покажись, кандидат, а не прячься за паровоз! Попрятались все за Владимира Владимировича или за губернаторов...
- Получается, просто переворот нужно совершить в избирательном законодательстве страны...
- Да, перечень огромный того, что нужно сделать, если на то появятся политическая воля и желание. Но я оптимист — пока все указывает на то, что Дмитрий Анатольевич (Медведев, президент России — ред.) эти проблемы понимает и, наверное, не меньше, а больше, чем я. У меня вообще большая надежда на президента, что мы вернемся к демократическим принципам жизни.
Шансы есть — надежды мало
- При отсутствии нормальной оппозиции в России выползли из тени радикалы, открыто проявившие себя на Манеже. Увеличивает ли это шансы нового объединения? Ведь для того же Кремля Немцов, наверное, лучше радикалов — он, по крайней мере, никого на улицах не избивает.
- Я думаю, в итоге их зарегистрируют. Но есть другой момент. С учетом того, что в бюллетенях окажутся и «Яблоко», и «Правое дело», и эта Партия народной свободы, граждане с демократическими убеждениями на избирательных участках могут просто запутаться, за кого голосовать. Допустим, гражданам обрыдли «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, СР. Хочется проголосовать за демократов. А как выбрать? Поэтому здесь, на демократическим фланге, появление этой партии может внести некую сумятицу. С другой стороны, я думаю, что Кремлю важно было бы продемонстрировать, в том числе мировой общественности, что благодаря произошедшей небольшой либерализации Закона «О партиях» в Думе окажутся не четыре, а пять партий. А вот какая из этих демпартий там окажется — большой вопрос.
- Протестные настроения в России сейчас велики. Но смогут ли оппозиционеры и, в частности, лидеры новой партии использовать ситуацию в свою пользу?
- Протестные настроения сейчас ориентированы не на Москву и не на федеральный центр, а на местные власти — губернаторов, мэров. Они не связаны с Медведевым, Путиным. Для того чтобы эти протестные настроения собрать, необходимо работать с народом на местах, жить его проблемами. В каждом городе — свои проблемы. Вот смогут лидеры новой партии выстроить такую структуру за короткое время, чтобы, условно, в каком-нибудь Арзамасе появился человек, который знает проблемы горожан и вполне осознанно критикует местное начальство как представитель этой партии, тогда избиратели за нее проголосуют на выборах, если, конечно, поверят.