«Восьмерка» выросла в «Двадцатку»

Автор: Дмитрий КОПТЕВ

Участникам саммита G20 не удалось превратить его во второй Бреттон-Вуд. Однако некоторые черты новой мировой финансовой архитектуры по итогам встречи все же прояснились. В ее основе будет лежать сама «Двадцатка» и реформированные финансовые институты – МВФ и Всемирный банк.
More...
Правда, строить новую систему предлагается старыми средствами.

Число стран, допущенных к обсуждению судеб мировой экономики, увеличилось с восьми до 20. Таков основной итог саммита G20, прошедшего в конце прошлой недели в американском Питтсбурге. Отныне проблемы экономического сотрудничества будут решаться именно в таком формате, за «Восьмеркой» же останутся вопросы гуманитарного, экологического и культурного характера.

Мы наш, мы новый мир построим

Как подчеркивается в итоговом коммюнике саммита, расширение круга стран, вовлеченных в решение основных экономических проблем, должно стать первым шагом на пути строительства новой мировой архитектуры, отвечающей требованиям XXI века. «Только объединенные усилия всех ключевых игроков и наделенных широкими полномочиями мировых финансовых институтов позволят нам после завершения кризиса заложить фундамент сильного, устойчивого и сбалансированного роста», — говорится в документе.

Очевидно — и сегодняшнее положение это хорошо показывает, что «Восьмерка» (а на самом деле «Семерка», поскольку участие России в этом клубе было сильно ограниченно) со своей задачей больше не справляется. Новые игроки, такие как Китай, Индия, Бразилия и другие быстроразвивающиеся страны, оказывают все большее влияние на состояние мировой экономики. При этом решения G8 они не обязаны не только выполнять, но даже принимать к сведению. Новая структура мирового порядка должна не только позволить им играть более активную роль, но и поставить в более жесткие рамки.

Стремление сформировать принципы новой архитектуры оказалось настолько сильным, что участникам саммита удалось неожиданно согласовать параметры перераспределения голосов в Международном валютном фонде (МВФ) и Всемирном банке. До недавнего времени разногласия между Европой, возражавшей против перераспределения, США, согласными поступиться 3% голосов, и развивающимися странами, настаивавшими на 7%, казались непреодолимыми. Однако в итоге дело кончилось компромиссом — развивающиеся страны получат как минимум 5% дополнительных голосов в МВФ и 3% — во Всемирном банке. Правда, конкретные цифры и распределение голосов все еще продолжают оставаться темой для дальнейших переговоров.

Еще одна интересная новация, согласованная в Питтсбурге, — это система совместного мониторинга, которая позволит развивающимся странам контролировать состояние в экономиках стран развитых. Как заявил на итоговой пресс-конференции президент России Дмитрий Медведев, во время кризиса мир столкнулся с тем, что из-за неэффективных действий руководства одной страны (читай, США) заложниками стали другие. Совместный мониторинг будет инструментом раннего предупреждения, считает он.

Задачи новые — методы старые

Увы, если стратегическая часть коммюнике выглядит неожиданно многообещающей, в тактике ведения больной мировой экономики прорыва не наступило. Главным методом лечения, несмотря на дежурные заявления о близком конце рецессии, по-прежнему остается вливание ликвидности в финансовую систему, предоставление госгарантий и прочие виды государственной помощи, меры по предоставлению которой страны «Двадцатки» собираются согласовывать между собой. Обнадеживает, впрочем, прослеживающееся в итоговом документе понимание того, что вечно так продолжаться не может. «Следует переходить от государственных к частным источникам спроса», — говорится в коммюнике.

Правда, с конкретными идеями на этот счет дело обстоит туго. Так, одним из пунктов значится подъем мирового спроса путем подтягивания стандартов потребления бедных стран к уровню развитых государств. Сделать это предполагается за счет перераспределения средств через Всемирный банк. Борьба с бедностью, конечно, дело благородное, и необходимость ее сомнению не подлежит. Однако в качестве рычага для подъема спроса в мировом масштабе она явно не подходит. Во-первых, это все те же госрасходы, просто переведенные на надгосударственный уровень. Во-вторых, сложно представить себе, что люди, сегодня испытывающие нужду в самом необходимом, смогут в ближайшее время проявить интерес к продукции индустриальных и постиндустриальных экономик.

Разумеется, не обошлось и без упоминания о пресловутых банкирских бонусах, борьба с которыми провозглашена одним из краеугольных камней стабилизации финансовой системы. Здесь тоже удалось достигнуть компромисса — решение проблемы передано на национальный уровень, саммит ограничился тем, что сформулировал общие рекомендации. В частности, предлагается отказаться от практики гарантированных бонусов, увязав их с долгосрочными результатами деятельности финансовых институтов, и наделить финансовые регуляторы полномочиями требовать увеличения резервов в случае, если принятые на себя банком риски будут сочтены чрезмерными.

Садитесь, три

Это несоответствие избранной тактики и намеченной стратегии вызвало разочарование у экспертов, которые поставили участникам саммита оценку «удовлетворительно». «Итоги саммита я действительно оцениваю на троечку, — заявил в эфире радиостанции «Бизнес FM» управляющий директор фонда MidCap Sickle and Hammer Владимир Рожанковский. — Программу минимум он выполнил, но программа максимум — вот эта пресловутая новая финансовая архитектура мира, возможные альтернативы резервной валюты — как мы и ожидали, никакого прорыва на этом фронте нет».

Предложенная структура, хотя и более адекватна, потенциально так же нестабильна, как и существовавшая до сих пор, предупреждает профессор кафедры фондового рынка и рынка инвестиций ГУ-ВШЭ Александр Абрамов. «Последние заседания восьмерки, особенно в Италии носили «тусовочный» характер и не были связаны с действительно серьезными решениями, — говорит он. — Саммит двадцатки более плодотворен с точки зрения возможностей решения экономических и социальных проблем. Но так же неизбежно будущее нарастание в остальном мире недовольства этим закрытым клубом самих себя выбравших государств. Двадцатка — тоже временное явление. Думаю, что стратегическая цель Запада — создание нового ООН с новыми принципами распределения ролей в аналоге Совета безопасности» (цитата с сайта Комментарии.ру).

А известный экономист профессор Российской экономической школы Константин Сонин напоминает, что решения саммита в Питтсбурге — лишь начало. «Для лидеров развивающегося мира — Китая, Индии, Бразилии, которые теперь входят в официальный мировой клуб «ведущих экономических держав», сейчас, собственно, начнет решаться вопрос о реальном экономическом могуществе, — пишет он в своем комментарии, который публикует сегодня газета «Ведомости». — Аргентина, которая сейчас гордится членством в G20, была 60 лет назад одной из ведущих мировых держав, но не смогла удержаться в группе лидеров». Сонин считает питтсбургское мероприятие успешным — но лишь потому, что лидеры стран «Двадцатки» договорились о «выполнимых обещаниях», а не вознеслись в поднебесные выси.

Впрочем, и о неудаче саммита говорить не приходится. По словам ректора Академии народного хозяйства Владимира Мау, теперь по крайней мере очевидно, что «Двадцатка» оказалась более устойчивым форматом, чем все думали год назад, когда она впервые сформировалась. «Тогда казалось, что один-два раза поговорят и разойдутся, — сказал он в эфире радиостанции «Эхо Москвы». — Но, похоже, спрос со стороны политической элиты есть, и формат сохраняется». Следующие встречи G20 пройдут в июне 2010 года в Канаде и в ноябре 2010 года к Южной Корее. Посмотрим, до чего они договорятся к тому времени.