Автор: Василий ИВАНОВ
Оптимистический прогноз про «месяц-два» озвучил в пятницу в ходе интернет-конференции информагентства «Би Ньюс» вице-министр нефти и газа Асет Магауов.
Сейчас предельная стоимость литра дизтоплива в Казахстане составляет 69 тенге, бензина АИ 80 — 68 тенге, АИ 92 и 93 — 86 тенге. Магауов в ходе конференции уверенно заявил, что «в ближайший месяц», то есть в августе, цены «точно не изменятся». Что до сентября, то здесь вице-министр уже не был так уверен:
- В ближайшие месяцы мы не ожидаем существенной корректировки цен, мы ожидаем, что в ближайший месяц — два у нас будет такой же уровень цен держаться, — сказал он. — В дальнейшем надо будет вместе с нефтеперерабатывающими заводами, основными давальцами садиться и вести дополнительные расчеты по новому уровню цен.
Когда именно Миннефти сядет за стол с производителями, озвучено не было. Но после уточнений участвовавшего в конференции начальника управления организации переработки нефти и производства нефтепродуктов департамента развития нефтяной промышленности министерства нефти и газа Бахыта Маханова стало ясно, что переговоры о повышении цен могут начаться хоть завтра.
Все дело в том, что Миннефти в вопросе цен приходится постоянно оглядываться на постановление правительства о запрете на экспорт ГСМ, которое было принято в мае и пролонгировано в июне до 1 ноября. Запрет на экспорт, судя по всему, это единственный способ удерживать стоимость нефтепродуктов на внутреннем рынке в существующих рамках, ведь сбывать при закрытых границах больше негде. А вот как только этот запрет будет снят, производители начнут тут же «ходить налево» — на российский рынок, к примеру, где цены выше казахстанских на порядок.
Продлевать запрет на экспорт ГСМ правительство вряд ли сможет — если сейчас запрет можно оправдать грядущей осенью страдой, то к ноябрю прикрываться интересами сельхозтоваропроизводителей уже не получится. Если предположить, что к ноябрю литр 92-го и 93-го в Казахстане останутся на том же уровне в 86 тенге, то производители бензина всеми правдами и неправдами будут рваться на свободный российский рынок. Невзирая на то, что во всех трех крупных НПЗ в качестве владельца или совладельца «сидит» государство с его убыточной «социальной составляющей».
А такое стремление товара за бугор грозит дефицитом, который все равно будет сопровождаться ростом цен. Так что его (рост цен) можно сделать только более предсказуемым и постепенным — например, раздробить удорожание на несколько месяцев, накручивая ежемесячно по две-три тенгушки на потолочный показатель цены. На что в ходе конференции косвенно указал и Магауов:
- Мы стараемся, чтобы прошлогодних скачков цен, которые иногда были в силу рыночной конъюнктуры, в данный момент не было, чтобы рост если пошел, то был регулируемый и планомерный. Если и будет рост, то он не будет скачкообразным, такого, чтобы как в прошлом году были спекуляции на рынке, такого не будет, — пообещал вице-министр.
Это обещание выполнимо только в одном случае: если крупным производителям посулят повышение предельных цен, чтобы они с ноября не рванули всей толпой в Россию и не создали на рынке тот самый «прошлогодний дефицит».
При этом представитель руководства Миннефти признался, что мини-НПЗ, о развитии которых много говорилось в качестве подмоги Павлодарскому, Шымкентскому и Атыраускому заводам на внутреннем рынке, так и не стали серьезным подспорьем.
- Мини-НПЗ уже сейчас есть Казахстане, их общее количество — около 27, вместе с тем, их основной бизнес — это переработка импортной нефти и обратная поставка продуктов первичной переработки на экспорт, поэтому их продукции на нашем рынке нет, — сказал Магауов. — Тем более что по сравнению с прошлым годом объемы переработки на них существенно упали — если в прошлом году порядка 500 тысяч тонн заявлялось, то по итогам первого полугодия практически десятикратное снижение было объемов переработки на мини-нпз.
Что и неудивительно: если мини-НПЗ работают только на давальческой «импортной» нефти, то, скорее всего, десятикратное снижение пришлось в аккурат на период введения запрета по экспорту.
Сколько из этих 27 предприятий выживут до снятия запрета в ноябре, почему их не загружают сырьем местные «давальцы» и почему Миннефти не задается этим вопросом — вопросы, похоже, риторические. Потому что легче войти в капитал крупного завода и диктовать ему нерыночные условия, чем обеспечить равную конкуренцию всех игроков, вне зависимости от объемов их производства.
- В ближайшие месяцы мы не ожидаем существенной корректировки цен, мы ожидаем, что в ближайший месяц — два у нас будет такой же уровень цен держаться, — сказал он. — В дальнейшем надо будет вместе с нефтеперерабатывающими заводами, основными давальцами садиться и вести дополнительные расчеты по новому уровню цен.
Когда именно Миннефти сядет за стол с производителями, озвучено не было. Но после уточнений участвовавшего в конференции начальника управления организации переработки нефти и производства нефтепродуктов департамента развития нефтяной промышленности министерства нефти и газа Бахыта Маханова стало ясно, что переговоры о повышении цен могут начаться хоть завтра.
Все дело в том, что Миннефти в вопросе цен приходится постоянно оглядываться на постановление правительства о запрете на экспорт ГСМ, которое было принято в мае и пролонгировано в июне до 1 ноября. Запрет на экспорт, судя по всему, это единственный способ удерживать стоимость нефтепродуктов на внутреннем рынке в существующих рамках, ведь сбывать при закрытых границах больше негде. А вот как только этот запрет будет снят, производители начнут тут же «ходить налево» — на российский рынок, к примеру, где цены выше казахстанских на порядок.
Продлевать запрет на экспорт ГСМ правительство вряд ли сможет — если сейчас запрет можно оправдать грядущей осенью страдой, то к ноябрю прикрываться интересами сельхозтоваропроизводителей уже не получится. Если предположить, что к ноябрю литр 92-го и 93-го в Казахстане останутся на том же уровне в 86 тенге, то производители бензина всеми правдами и неправдами будут рваться на свободный российский рынок. Невзирая на то, что во всех трех крупных НПЗ в качестве владельца или совладельца «сидит» государство с его убыточной «социальной составляющей».
А такое стремление товара за бугор грозит дефицитом, который все равно будет сопровождаться ростом цен. Так что его (рост цен) можно сделать только более предсказуемым и постепенным — например, раздробить удорожание на несколько месяцев, накручивая ежемесячно по две-три тенгушки на потолочный показатель цены. На что в ходе конференции косвенно указал и Магауов:
- Мы стараемся, чтобы прошлогодних скачков цен, которые иногда были в силу рыночной конъюнктуры, в данный момент не было, чтобы рост если пошел, то был регулируемый и планомерный. Если и будет рост, то он не будет скачкообразным, такого, чтобы как в прошлом году были спекуляции на рынке, такого не будет, — пообещал вице-министр.
Это обещание выполнимо только в одном случае: если крупным производителям посулят повышение предельных цен, чтобы они с ноября не рванули всей толпой в Россию и не создали на рынке тот самый «прошлогодний дефицит».
При этом представитель руководства Миннефти признался, что мини-НПЗ, о развитии которых много говорилось в качестве подмоги Павлодарскому, Шымкентскому и Атыраускому заводам на внутреннем рынке, так и не стали серьезным подспорьем.
- Мини-НПЗ уже сейчас есть Казахстане, их общее количество — около 27, вместе с тем, их основной бизнес — это переработка импортной нефти и обратная поставка продуктов первичной переработки на экспорт, поэтому их продукции на нашем рынке нет, — сказал Магауов. — Тем более что по сравнению с прошлым годом объемы переработки на них существенно упали — если в прошлом году порядка 500 тысяч тонн заявлялось, то по итогам первого полугодия практически десятикратное снижение было объемов переработки на мини-нпз.
Что и неудивительно: если мини-НПЗ работают только на давальческой «импортной» нефти, то, скорее всего, десятикратное снижение пришлось в аккурат на период введения запрета по экспорту.
Сколько из этих 27 предприятий выживут до снятия запрета в ноябре, почему их не загружают сырьем местные «давальцы» и почему Миннефти не задается этим вопросом — вопросы, похоже, риторические. Потому что легче войти в капитал крупного завода и диктовать ему нерыночные условия, чем обеспечить равную конкуренцию всех игроков, вне зависимости от объемов их производства.
0 коммент.:
Отправить комментарий