Итоги и ошибки первой «двадцатилетки»

На очередном заседании «Айт-Парка» обсудили проблемы кадровых перестановок в Министерстве образования, рассмотрели систему казахстанского образования в целом с ее нововведениями, а также порассуждали о достижениях и ошибках чиновников в экономической сфере. 

 

Автор: Ирина МЕДНИКОВА
 

Гостем клуба на этой неделе стал председатель Ассоциации вузов Казахстана, ректор университета «Туран» Рахман Алшанов.

Рахман Алшанов является также доктором экономических наук, поэтому, определив тему заседания как подведение итогов года, хозяин клуба Нурлан Еримбетов повел беседу в широком русле, с акцентами на образовании и экономике.
Чехарда на выживание
Министерство образования в Казахстане — одно из самых непостоянных с точки зрения руководства — за 19 лет независимости в кресле главы ведомства побывали 12 человек. Экспертами такое положение дел оценивается отрицательно, и почти каждая дискуссия начинается именно с этой проблемы.
Так, и первый вопрос к президенту Ассоциации вузов Рахману Алшанову был о кадровой чехарде в министерстве образования.
- Который год меняются министры, один министр завез 70 процентов кадров из Южно-казахстанской области, за три-четыре года сменились почти все директора департаментов, — и каждый министр начинает с кадровой чехарды! Это что их личная вотчина, подворье и люди как скот? — возмутился он, пояснив, что с каждой сменой руководителя меняется и состав ведомства — уходят люди с навыками и связями.
Рахмана Алшановича вопрос немного смутил, но он заявил, что смена руководителей подразделений естественна:
- В этот раз около 20 человек уволились сами, и еще 120 человек были сокращены со всех подразделений — это было официальное сокращение штатов. Особой кадровой чехарды нет. Ушли все, кто занимался не своим делом. Заместители стали председателями, председатели стали ректорами: например, председатель Комитета по контролю в сфере образования и науки Найман Калабаев стал ректором Кокшетауского университета. А те, кто пришел с новым министром, они были в его команде.
Глава Ассоциации вузов, тем не менее, согласился с тем, что текучка кадров мешает как работе каждого конкретного учебного заведения, так и системе образования в целом. Но одно из оправданий происходящему он видит в динамичности развития сферы.
- Мы задали высокую планку — подписали Болонскую декларацию, идет двенадцатилетка, ЕНТ, вводится тестирование — много новаций, и не всегда кадры выдерживают темп, это как в хоккее, — улыбнулся спикер своему сравнению.
В агро-дизайнерский институт не желаете?
Новаций в системе образования действительно было много. И по каждой из них дискуссии продолжаются по сей день, причем не только в профессорско-преподавательской, но и в студенческой среде. Например, темы Единого национального тестирования и Промежуточного государственного контроля вошли в заявление (с требованием отменить их или реформировать) молодежных и студенческих организаций, которые в апреле этого года едва не вышли на многотысячный митинг.
Разговор о реформах Нурлан Еримбетов завел с темы введения двенадцатилетнего образования. Как сам он выяснил в недавнем разговоре со знакомым  европейцем, 12-летнее образование на Западе введено было ради сохранения рабочих мест учителей, которых иначе приходится сокращать, так как снизилась рождаемость и многие средние школы закрываются.
- А у нас это преподносится как инновация, что это часть Болонского процесса. Зачем нам это?
- Переход на 12-летку имеет много причин, — пытался пояснить Рахман Алшанов, — Во-первых, мы перешли на бакалавриат-магистратуру и PhD. В рамках этого проекта обязательна 12 летняя подготовка...
- А чем плох советский кандидат наук? Чем я хуже какого-то пацана с PhD?! — воскликнул Нурлан Еримбетов.
Но ректор пояснил, что это новая ориентация — на науку, а не так как раньше — на кандидатскую диссертацию как самоцель.
- Хорошо, что сделано за десять лет в науке? — поступил новый вопрос.
Но было видно, что в теме образования Рахмана Алшанова трудно загнать в угол — по его наблюдениям, наука до независимости была ориентирована на горно-добывающую промышленность, «не было высоких технологий».
- Только сейчас начали открываться лаборатории, — сказал он, чем вызвал удивление модератора.
Но ректор терпеливо пояснил — «только в последние 3—4 года более-менее появилось финансирование, раньше не было возможности».
Модератор же, возвращаясь к теме международных программ и стандартов, предложил обратить внимание на российские вузы. Ректора МГУ и «Баумановки», по его словам, вообще отказались от «болонских процессов», поскольку у них итак есть лауреаты нобелевской премии, а у нас «не исключено, что придет новый министр, и возьмет какую-нибудь новую нидерландскую модель образования».
- Информационные технологии меняются через каждые восемь месяцев, — напомнил в ответ гость, — поэтому, если вы не будете обновлять модели, тогда вы отстанете. Смысл переходов в повышении мобильности, самостоятельности.
Поддержку зала вызвал вопрос сращения профилей — появление так называемых гуманитарно-технических вузов.
- Скоро появятся медицинско-юридический, гидро-ветеринарный и агро-дизайнерский, — посмеялся Нурлан Еримебтов.
- Сегодня вузы имеют по 100—200 специальностей, гуманитарно-технический вуз имеет право быть, там ведь разные кафедры, разные преподаватели, — ответил Рахман Алшанов. — Ничего страшного в этом нет, это нормально.
Проблема же, по мнению эксперта, заключается в переходе на систему бакалавриат-магистратура-PhD, а именно в том, что она не закончена.
- В Америке 5 000 университетов, рядом с ними — 4 000 университетов при компаниях, которые занимаются доспециализацией и доквалификацией, — напомнил он. — А мы ушли вперед от старой модели образования, но этого (обучения при компаниях — авт.) у нас нет, потому что экономика не идет вперед.
Здесь Рахман Алшанов поднял вопрос последнего звена цикла образования — востребованности и трудоустройства молодых специалистов. Это, кстати, одна из «топовых» тем при каждом опросе студентов, которые отмечают, во-первых, несоответствие объема набора абитуриентов реальным потребностям рынка по конкретным специальностям, и, во-вторых, бездействие государства в области трудоустройства. Программа «С дипломом в село», к сожалению, мало кем из студентов воспринимается всерьез.
Догнать и перегнать Бразилию
Вторую часть беседы, посвященную казахстанской экономике и поиску ответа на вопрос, почему она не идет вперед, ведущий заседания предложил начать с подведения итогов года.
- Что было в нашей экономике за этот год? Чего мы достигли, где мы можем сказать, что опустились по каким-то показателям?
Рахман Алшанов отметил, что Казахстану удалось сохранить свою планку, несмотря на кризис.
- Цены на сырье упали, а сырье дает нам 80% доходов. Мы те же объемы поставляем, но цены снизились, поэтому поступления в бюджет, конечно, резко уменьшились, — пояснил он. — Сейчас экономика восстанавливается, практически все цены вернулись на свое место. Рентабельность нефтяного сектора — 150—154%, это самая высочайшая рентабельность в Казахстане. Этот локомотив поднял зарплаты, налоги, спрос на продовольствие. В итоге этот год мы, можем сказать, сохранили. Казахстан был на 54 месте в мире по ВВП, так и остался.
Первое и основное достижение, как сказал спикер, — показатели горно-металургического комплекса и нефтегазового сектора. Второе — экспорт муки. Здесь Казахстан, по словам г-на Алшанова, «занимает первое место в мире четыре года подряд».
Зал заметно притих от осознания успеха. Однако модератор поспешил опустить всех на землю.
- Но минимальная потребительская корзина уменьшилась на 300 тенге! — Воскликнул он, — государство уменьшило мою потребительскую корзину, корзину стариков, и эти разговоры не имеют смысла.
Гость согласился. Но свернул разговор на тему дилемм экономических процессов.
- Это палка о двух концах. Если сохранить уровень заработной платы, когда производство стоит, разница между произведенным и выплатами становится больше — возникает инфляция, денег у населения становится больше, это сразу влияет на потребительскую корзину. Вот что выбрать? — задался он вопросом. — А у нас производство в некоторых местах остановилось, торговля остановилась, строительство, банковский сектор снизили обороты, но одновременно мы учителям и врачам повысили зарплаты. Естественно у нас недостаточно высока конкуренция, и спекулятивный капитал мгновенно все захватывает, как бы ни боролся акимат. Но проблема инфляции является проблемой для любой молодой экономики.
Переходя к внешнеторговым отношениям, Нурлан Еримбетов задался вопросом экспорта и импорта в условиях Таможенного союза.
- Два года назад президент выступал с посланием и сказал, что 60% сухого молока мы завозим из Беларуси. А сегодня что Казахстан завозит, и что он будет производить? И в связи с Таможенным союзом не будет ли Беларусь ввозить 100% молока, а Россия не задавит ли нас мясом и консервами? — спросил он эксперта.
Открытие экономического пространства оказалось тоже палкой о двух концах. В Беларуси, по словам эксперта, государственная экономика, которая субсидируется, а в России силен бизнес. В Казахстане же «мы отдали все на стихию рынка».
- Мы сейчас завозим сливочное масло, молоко, мясо, и это будет нарастать. Рынок с соседними странами открылся, вырос спрос на гречку, цены стали расти, а у нас нет гречки. В России в этом году не хватает 4 млн тонн картофеля — и у нас сразу цены во всех областях выросли. В этом году у нас великолепный урожай пшеницы высоких классов, 76—80% — это неслыханный показатель, в России 15%, и когда после пожаров Россия просит у нас низкие сорта пшеницы, — кураж, у нас куража нет, — принялся перечислять спикер. — На Украине потребляют круглый рис из Индии, Китая, который есть и в Казахстане, но у нас некому возить его, логистикой заниматься. Они говорят — нам нужны крупные партии, а у нас нет крупных компаний. И, конечно, показало слабость наше животноводство — мы раздали все сельскому населению, помогали, поддерживали, а Россия и Белоруссия создали мощное промышленное животноводство — откорм, продвижение, и Европа сегодня покупает в России 7 млн тонн продуктов. А мы в прошлом году смогли освоить 1,8% рынка России. Агробизнес у нас оказался слаб. В зерновых областях сложились монополии, есть производство, а в молочной, колбасной — слабые места.
Аудитория погрустнела от таких фактов.
- Почему же в период реорганизации колхозов и совхозов, все «разбазарили»? — задумался модератор. — Кто-то ведь предложил это руководству...
-Это была ошибка, — снова признал эксперт, — сейчас уже можно об этом сказать. Но с другой стороны, хотели сделать собственника, в рыночной экономике без субъекта не может быть. Совхозы раздавали акции директорам, многие из хозяйств можно было акционировать и сделать производство. А где у нас сегодня мясопереработка? Производство сыра и молока у нас 13%, в Белоруссии 60%, в России 30—40%. У нас все теряется, все современные технологии в стороне.
Оказалось, мы просто смотрим, как далекая Бразилия завоевывает рынок России, который у нас под боком. А нам для становления агробизнеса, который, по словам эксперта, может быть рентабельным, нужно создать механизмы поддержки, чтобы «два миллиона самозанятых в извозе и торговле граждан обратили свои взоры на производство».
Учебники — хороший бизнес
Впрочем, большинство вопросов гостей в конце заседания касались все-таки сферы образования. Причем говорили не только о теории, но и о проблемах насущных.
Так, выяснилось: РОО «Авторское Общество «Абырой», которое недавно заявило о том, что с 1 января 2011 года «с каждой копии предприниматели или библиотеки вузов, школ, колледжей, которые оказывают студентам копировальные услуги, будут обязаны отчислять по 20 процентов от полученного дохода». Их президент Ассоциации вузов назвал охотниками за деньгами.
- Такого рода объединений сейчас появляется много. Если учебник напечатан — авторские права уже отданы, — подчеркнул он. — Для того чтобы этого не было, мы создаем в вузах электронные библиотеки, чтобы каждый мог скачать учебники бесплатно.
Создание учебников в Казахстане, по мнению ректора «Турана», оказалось в первую очередь большим бизнесом, когда многие «примазались» к этому процессу, и порядок навести пока не удается.
- Мне сказали, что один автор издал за год 100 учебников. Не знаю, правда или нет; видимо, просто переводил и публиковал от своего имени, — развел руками ректор. — По этим вопросам министру сейчас тысячи писем поступают, он ездит, встречается с учителями.
...В завершении встречи Рахман Алшанов отметил, что проблем много, и призвал всех обсуждать их и «думать, что можно сделать».