Оппозиционные СМИ мешают властям

Смена учредителя и редактора в газете «Свобода Слова», задержание журналистов «Голоса Республики» 13 января и изъятие части тиража, разорительное решение суда в отношении газеты «Взгляд» - все это части одного процесса, имя которому - уничтожение независимой прессы в Казахстане, полагает Тамара Калеева. 

 

Автор: Владимир РАДИОНОВ

 

События последней недели заставили нас поговорить с президентом Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамарой Калеевой о фундаментальном праве человека — праве на свободу слова — и его важности для гражданского общества.
- Тамара Мисхадовна, как вы полагаете, свобода слова казахстанцам вообще нужна? Может быть, им достаточно той информации, которую поставляет агентство «Хабар»?
- Свобода слова — это такое же неотъемлемое право человека, как право на жизнь, свободу, честь и достоинство. Оно признано мировым сообществом, закреплено во всех основополагающих документах — Декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, который мы (Казахстан) ратифицировали и обязуемся соблюдать. Также свобода слова связана со свободой выражения мнений, распространения и получения информации. Не зря говорится, что информация — основа мира, так что распространение и получение информации, причем разнообразной (за исключением госсекретов, врачебной и прочих тайн) — основа существования светского демократического государства. И с этой свободой у нас, к сожалению, большие проблемы. Власть постоянно уверяет, что мы на правильном пути и немного недотягиваем до общепринятых стандартов. Но события последних дней исторического оптимизма у меня, честно говоря, убавляют.
Никого не посадили — уже праздник


- И с чем же эти проблемы связаны?
- Я имею в виду в первую очередь правовые проблемы, они — корень всех остальных. Будут они решены — вырастут и профессиональный уровень журналистов, и творческий потенциал СМИ. И потребности населения в получении информации (а такие, я вас уверяю, есть) будут в полной мере удовлетворены.
Зарегистрировать новое издание — проблема. Провозглашенная учетная схема процедуры на практике преобразовалась в разрешительную. Чтобы «пробить» издание, нужно не просто подать определенный пакет документов, но и пройти незримое тестирование на благонадежность. Те журналисты, которые подозреваются в оппозиционных настроениях, получают много отказов, зачастую необоснованных. На сайте Министерства информации у нас как не было, так и нет реестра зарегистрированных СМИ, в то же время характерны как раз отказы на том основании, что издание с таким названием уже зарегистрировано. Где? Когда? Проверить невозможно.
Вторая серьезная проблема — уголовное преследование журналистов. Де¬криминализации клеветы как не было, так и нет, несмотря на все разговоры о гуманизации уголовного законодательства.
Даже гражданские дела могут быть губительными для издания. Когда по рядовому иску газете присуждают многомиллионный штраф, это ее разоряет. Такая угроза висит практически над всеми изданиями, я не имею в виду только оппозиционные, многомиллионные иски предъявляют и «Казахстанской правде». И эта нерегламентированность сумм взыскания морального вреда, равно как и страх уголовного преследования, не дают реализоваться свободе слова в нашей стране в том объеме, в котором это предусматривают международные стандарты.
- 2010 год — год председательства Казахстана в ОБСЕ, о котором говорили как о периоде торжества демократии в республике, — в области СМИ ничего не изменил?
- Давайте начнем все же с плюсов. Никого из журналистов не посадили в отличие от прошлых лет. В два раза меньше по сравнению с 2009 годом было зарегистрировано фактов уголовного преследования журналистов. На треть меньше стало гражданских споров (правда, суммы взыскания остались прежними). Изменение в Гражданский кодекс (юридические лица теперь не могут требовать возмещения морального вреда) — тоже несомненный плюс. Правда, ликовать рано, потому как закон президентом не подписан. Еще мы надеялись, что в новой редакции ГК будут решены и другие вопросы — тот же срок исковой давности, ограниченный одним годом. Вопрос этот, кстати, стоит в Национальном плане действий в области демократизации.
Наверное, можно считать положительным тот факт, что комитет ООН, который анализировал и оценивал периодический отчет Казахстана в области прав человека, выдвинул рекомендацию декриминализировать клевету, и казахстанские представители в июне с этими рекомендациями согласились. В срок до 2014 года эта норма должна быть исключена из УК. Будем надеяться, что так и произойдет.
В минувшем году не были внесены в законодательство о СМИ поправки, ухудшающие положение прессы. Мы ведь отслеживаем ситуацию с начала века и можем констатировать, что такие изменения происходили каждый год, исключением был 2008-й, когда решался вопрос о председательстве Казахстана в ОБСЕ, ну и 2010-й.
То не смотри, это не слушай
— Слушаю вас — и диву даюсь: как же у нас все хорошо!
- Да если бы! Работа по усилению государственного регулирования в области СМИ велась исподволь. Так родились подписанные министром информации правила мониторинга СМИ. Проанализировав их, мы обнаружили массу нелепостей, которые не будут выполняться, ну да и бог с ними. Главное, что этот мониторинг предоставляет властям возможность проверять на благонадежность ту или иную газету.
Ну и задел прошлого года, который призван осложнить работу электронных СМИ в этом году, — проект закона «О телерадиовещании». Министр информации сказал, что не имеет к гуляющему на просторах Казнета тексту законопроекта никакого отношения, мол, их проект еще не представлен. Но, простите, откуда же он взялся? Уверена, это продукт министерства. Наверняка утечка информации допущена сознательно, чтобы прозондировать первую реакцию общества.
Но это просто дремучий закон! И я думаю, что с его принятием будет реализован сценарий принятия закона «Об Интернете». Законопроект содержит кучу диких норм, общественность громогласно заявляет, что это невозможно, это цензура и отход от демократии... В итоге одна из самых одиозных норм убирается, а все остальное «прокатывает».
И когда мы говорим о нелепости регистрации зарубежного телеканала на территории Казахстана, нам в противовес ставят некие «интересы общества». Когда мы задаемся вопросом, как можно блокировать в ретранслируемых программах сцены насилия (их содержит каждый второй фильм), нам возражают: дескать, это забота о подрастающем поколении.
- Кабельные вещатели сегодня ретранслируют более сотни зарубежных телеканалов. Получается, все они должны будут зарегистрировать филиалы?
- Кабельщики сейчас в панике. Говорить конкретно пока не о чем — министерство же не признало авторство. Скорее всего, чуть позже на публику будет выставлено что-то более «причесанное». Но, по крайней мере, в проекте, опубликованном на интернет-портале Zakon.kz, есть нормы и о регистрации зарубежных электронных СМИ, и о блокировании сцен насилия, если они содержатся в передачах, транслируемых ранее десяти вечера и позднее семи утра. Сдается мне, что политическое острие этих предложений направлено на телеканал «К+» и радио «Азаттык».
- Государству заняться больше нечем, кроме как выдумывать законопроекты из-за двух СМИ?!
- Схема такая: две компании закрываются — остальные «подвешиваются», чтобы вели себя прилично и не позволяли себе лишнего. Нельзя забывать о наличии в стране большого числа региональных телекомпаний, существующих за счет ретрансляций. Мы в столицах не всегда учитываем их значение, но в регионах это может быть основным коммуникативным средством для населения. И если они позволят себе, упаси бог, критиковать областного или городского акимов и чиновников акимата, то их сделают более смирными. Или более нищими.
- В связи с этим законопроектом может снова стать популярным аргумент, который несколько лет назад любили использовать депутаты, — мол, засилье иностранных СМИ угрожает национальной безопасности. Как вы относитесь к этому доводу?
- Это не более чем политическая спекуляция. У нас не хотят телеканалы пускать на свободу, а в итоге ущемляют интересы граждан страны. Но даже в Туркменистане не удалось блокировать спутниковое телевидение, хотя там все СМИ принадлежат государству (недавно открыли первую частную газету — достижение туркменской демократии). Как у нас это получится — не знаю. Введут запрет или штраф за использование «серых» спутниковых тарелок, которых сейчас около двух миллионов по Казахстану, — и все, приплыли. А покупка сертифицированной тарелки проблему не решит. И дело не только в высокой цене, там будет строго отрегулирован диапазон приема спутниковых каналов — ничего лишнего не примешь. И чтобы ни говорили — мол, это невозможно — все возможно! Вот для этого, я уверена, все и делается, чтобы еще мощнее зомбировать казахстанцев косной государственной пропагандой.
- Страшную картину вы нарисовали. Как думаете, прессинг независимых изданий, не участвующих в зомбировании, развернувшемся в последние дни, связан с текущим политическим моментом, в частности, с предстоящим референдумом по продлению полномочий президента? Или это параллельные процессы?
- Я не думаю, что здесь есть прямая зависимость, но она связана с общеполитической тенденцией в государстве. Тенденция усиления авторитаризма видна невооруженным глазом, именно поэтому нет никакой политической воли для либерализации законодательства, оно может только ужесточаться. А к референдуму с точки зрения обработки населения, общественного мнения практически все уже готово. 99,99% СМИ проводят пропаганду государственной политики, но никак не представляют полный спектр мнений.
Вообще же понятие «независимые СМИ», по нашим наблюдениям за последние десять лет, сильно изменилось. Когда только появились частные газеты и каналы, их называли независимыми. Теперь ситуация такова, что у нас 80% СМИ — негосударственные, но это не значит, что они все независимые. Они проводят политику своих собственников.
Независимые СМИ в сегодняшнем понимании — это прежде всего оппозиционные издания. Такие газеты придерживаются золотой середины, что дается им нелегко: они освещают и позитивные шаги власти, и действия оппозиции, и критикой занимаются. Против них и идет сейчас война.
Еще лет пять-шесть назад оппозиционно настроенных СМИ было гораздо больше, они присутствовали в регионах. А сейчас... «Свободу Слова» перекупили — и как рупор оппозиции она существовать перестала. Если «Взгляд» разорят, «Республику», выходящую на ризографе, уничтожат, что останется? Практически ничего. И новых изданий не видно — вот в чем дело. Одни сходят с арены, а замены им нет...
Ваша очередь пришла!
- Коль уж мы коснулись темы преследования изданий оппозиционной направленности, задам вопрос: почему, по вашему мнению, по частному иску в отношении газеты «Взгляд», никоим образом не связанному с политикой, было вынесено такое решение? Наверняка сейчас найдутся «доброжелатели», которые будут заявлять, что нам просто с судьей не повезло...
- Если так рассуждать, можно сказать, что в свое время и «Тасжаргану» не повезло: районный суд определил им штраф в три миллиона тенге, а в апелляционной инстанции сумма выросла до 30 млн. Это не вопрос персоналий. Мы говорим о репрессивности нашего законодательства в целом.
- Наши постоянные читатели вы¬сказали свое мнение о решении суда в предыдущем номере газеты. Часть из них предполагают, что за решением стоят люди, облеченные властными полномочиями. А вы как считаете?
- Я не думаю, что за решением стоят интересы каких-то конкретных людей. Но то, что за ним стоит интерес власти, это несомненно. Наверное, пришло время избавиться от вашей газеты в преддверии референдума. Слишком много вы выдаете критических материалов, пишете о действиях оппозиции. Так что можете гордиться тем, что попали в поле зрения властных структур.
- И все же как вы расцениваете решение суда с точки зрения юриспруденции?
- Не имея права комментировать решение суда, могу отметить, что в нем много слабых мест. Решение это, прямо скажем, не входит в число образцовых судебных вердиктов. Также оно сомнительно на предмет соответствия Нормативному постановлению Верховного суда РК «О применении судами законодательства о возмещении морального вреда». Но это постановление — рекомендация, не закон. И поэтому, наверное, суды им зачастую пренебрегают. Хотя должно учитываться материальное положение ответчика, ваш умысел на причинение морального вреда (этот аспект, по-моему, вообще не исследовался), то, что газета пыталась защитить интересы больного человека, действовала бескорыстно, не имея предвзятости конкретно к этому врачу, больнице.
- В части поддержки нашего издания ваш фонд и Союз журналистов Казахстана направили письмо о соответствии решения суда этому постановлению в адрес председателя ВС РК и генерального прокурора. Какой реакции вы ожидаете?
- На мгновенную реакцию, сразу скажу, не рассчитываем. Наивно полагать, что генпрокурор, прочитав его, скажет: «Какое безобразие!» — и внесет протест. И Генпрокуратура, и Верховный суд — структуры консервативные. Ведь у нас сотни исков против газет проходят, и взыскивают штрафы чувствительные, но не разорительные. А когда присуждают такую сумму — однозначно был политический заказ, решение судье «подсказали». Так что отсутствие реакции будет показательным.
Тем не менее мы попытались систематизировать совокупность тех факторов, что повлияли на судебное решение в отношении «Взгляда», и предать их огласке. И поскольку в письме затрагиваются системные вопросы, то, возможно, оно будет каплей, которая точит камень.
Наш суд — самый независимый в мире?
- Вы обмолвились, что не имеете права комментировать решение суда. Это судьи так свою независимость охраняют?
- Это еще один показатель репрессивности казахстанского законодательства в отношении СМИ. Мы много общаемся с судьями — они постоянно пытаются доказать, что журналисты не могут вообще комментировать судебные вердикты. Как это так? Да, решение — это закон, мы должны его исполнять, но мы имеем право высказывать свое отношение к нему, иначе не будет прогресса.
Но закон таков: если я сейчас дам оценку решению или выскажусь, как я представляю себе разбирательство вашего процесса в апелляционной инстанции, то попаду под действие этой нормы.
- А этот запрет — из разряда доводов, что мы таким образом воздействуем на суд?
- Да. Но судьи же у нас — люди независимые, в принятии решений руководствуются законом. Когда мы с ними встречаемся в очередной раз, всегда спрашиваем: разве может на них повлиять публикация в газете? Они это на словах отрицают, но на деле цепляются за запрет. Аргументируют тем, что не надо, мол, настраивать народ против правосудия.
Источник: Деловая газета "Взгляд" №02 (184) от 19 янваоя 2011 года