Хирурги мрут, а медики молчат!

Автор: Татьяна ПАНЧЕНКО

Часто, как в капле воды, в частном случае отражаются общие проблемы. Хорошо, когда этот частный случай становится уроком на всю жизнь. Но когда происходит случай за случаем, а перемен нет, надо, как говорится, менять систему.
More...
Недели две назад в стране разразился скандал с конго-крымской лихорадкой в Южно-Казахстанской области. Рука не поднимается написать — очередной, хотя почти в это же время там же был скандал с «фальсифицированным» медицинским оборудованием (купили китайские подделки китайских же приборов) и выписыванием бесплатных лекарств для умерших больных на сотни миллионов. Да и другие «происшествия» в шымкентском здравоохранении не забыты. Но все равно — не очередной.

Напомню последовательность событий. 24 июня в роддом города Туркестана поступила роженица. 27 июня ее с ребенком выписали, но через два дня она вновь поступает в роддом — с маточным кровотечением. Лечение не помогало, и заведующий хирургическим отделением городской больницы Сайлаубек Ускенбаев прооперировал женщину. Видимо, кровотечение не прекращалось, тогда вызвали из Шымкента врача сосудистой хирургии Зейнуллу Кабдиева, который сделал еще одну операцию. Однако несмотря на все усилия, 3 июля умер новорожденный ребенок, а 4 июля скончалась сама 23-летняя женщина.

Самое страшное началось потом. 9 июля в Шымкенте скончался хирург Кабдиев, а через два дня — хирург Ускенбаев. Последнему уже был поставлен «предварительный» диагноз — конго-крымская геморрагическая лихорадка (ККЛ), хотя у поступившей накануне в горбольницу врача-неонатолога родильного дома Шынар Бакбергеновой (она лечила ребенка) нашли только «острую респираторно-вирусную инфекцию, осложненную геморрагическим синдромом, носовое кровотечение». Диагноз «ККЛ» ей поставят уже потом, но 36-летняя женщина умрет.

Что мы имеем? Работающие всю жизнь в природном очаге геморрагической лихорадки (вспышки в ЮКО бывают практически каждый год) врачи не могут распознать смертельно опасную болезнь. Болезнь, которая имеет очень четкие симптомы: две волны подъема температуры до очень высоких цифр, характерную сыпь, выраженное покраснение кожи лица, шеи и верхних отделов грудной клетки («симптом капюшона»). Главный признак — кровотечения: носовые, маточные, кровохарканье, кровоточивость десен, языка, глаз...

Хорошо, может, у всех заболевших было нехарактерное течение болезни, и потом, врачи тоже имеют право на ошибку. Но когда один за другим стали умирать врачи, все равно никто не забил тревогу. Хирурги мрут, а медики молчат! Кто-нибудь может объяснить, как такое возможно?!

Ладно, пойдем дальше. Когда с подачи прокуратуры (не горздрава!) стало ясно, что налицо вспышка ККЛ, что делают чиновники от здравоохранения? Посылают в очаг бригады санврачей и... начинают рьяно оправдываться. Кампанию возглавляет лично вылетевший в Туркестан министр здравоохранения Жаксылык Доскалиев, который с ходу заявляет, что очаг инфекции локализован и все необходимое сделано. Причем министр утверждает, что из пятерых только трое были заражены опасной инфекцией. И заразились они из разных источников.

По данным областного управления здравоохранения, один из врачей — шымкентский хирург Зейнулла Кабдиев — умер не из-за заражения опасной инфекцией, а по причине почечной недостаточности. В отношении диагноза роженицы Доскалиев также успокаивает: «На сегодняшний день у роженицы уточняется окончательный диагноз. Сегодня говорить о том, что она была больна (ККЛ) или нет — мы не можем». Погибшему ребенку тоже поставлено предварительное «нарушение мозгового кровообращения».

Очень прошу прощения, господин министр и руководители облздрава, но — не верится! И в то, что туркестанские врачи не имели умысла скрыть вспышку ККЛ, тоже не верится! Хотя Доскалиев и утверждает, что «медики очень сожалеют о том, что не смогли спасти своих коллег. А чтобы что-то скрыть — такого не было — это невероятный факт».

На мой взгляд, то, что происходит в южноказахстанском здравоохранении, — это и есть то самое очевидное-невероятное. Невероятное, которое стало ужасающей реальностью в 2006 году, когда обнаружилось массовое заражение детей ВИЧ-инфекцией. Как мне кажется, с тех пор южноказахстанские больницы должны быть просто завалены деньгами (лекарства, оборудование, ремонты, профилактическая обработка домашних животных и скотных дворов — чтобы уничтожить разносчика ККЛ — клеща...) Почему же толку нет?

Ведь не первый раз такие вспышки ККЛ в окрестностях Шымкента! Два года назад, например, в сарыагашской районной больнице умерла 44-летняя женщиной, мать семерых детей. От нее заразилась 38-летняя санитарка, которая тоже скончалась... Почему?

Потому что, наверное, не в деньгах дело, а в способе их расходования. Я говорю не только о банальном разворовывании, хотя и это, скорее всего, есть. Я говорю о неразумном, неправильном, преступном, наконец, управлении нашей медициной. В результате которого больше сотни детей заражаются смертельным вирусом. В результате которого врачи не могут поставить правильный диагноз. А поставив — умирают, но боятся признаться, что упустили опаснейшую инфекцию.

Или, может, это все-таки не врачи виноваты, а управленцы, которые поставили их в такие условия? И которые установили для врачей такие правила?

Кстати, на днях появилась еще одна характерная информация. В расформированной в мае нынешнего года Южно-Казахстанской государственной медицинской академии оставлены фармацевтический факультет, факультет подготовки медсестер и факультет подготовки менеджеров здравоохранения. Обратите внимание — факультет менеджеров. То есть врачей этот снискавший дурную славу вуз подготовить не способен, а начальников — пожалуйста!

То, что именно от руководителя больницы зависит, как нас будут лечить, Доскалиеву и иже с ним непонятно. И до тех самых пор, пока в «верхах» этого не поймут, мы будем умирать от болезней, которые можно вылечить.