Когда мы рассуждаем об угрозах безопасности Центральной Азии, анализируем протекающие события в регионе или даем какие-либо прогнозы, зачастую забываем про мировые геополитические тенденции, которые способны дать ответы на многие вопросы о причинах возникших проблем.
Уже столь очевидный процесс дестабилизации Центральной Азии необходимо рассматривать не только в рамках отдельного региона, но и в контексте нового передела мирового геополитического порядка, который решил устроить Китай.
Можно полностью согласиться с мнением Х.Панта из Лондонского королевского колледжа, высказавшего мысль о том, что природа идеи державности предполагает экспансионизм, как внешнее ее проявление. В китайском обществе за последние десятилетия эта идея возродилась и трансформировалась в конкретные цели. Современную внешнюю политику КНР с полной уверенностью можно назвать экспансионистской. Китай ментально готов стать новой мировой империей.
В мире, наверное, уже не осталось такого географического места, где бы не столкнулись геополитические интересы Китая и главного его соперника США. Обе страны вступили в борьбу за отстаивание своих идей, которые можно сформулировать, как защита веры в исключительность исторической миссии их наций. При этом китайцы выступают в роли новых завоевателей мира, а американцы взяли на себя роль его спасателей, не спросив других.
С учетом данного тезиса есть смысл рассмотреть Центральную Азию в общей картине разворачивающегося противоборства между США и Китаем в мировом масштабе.
Не так давно министерство обороны США предоставило конгрессменам доклад о модернизации вооруженных сил Китая, в котором авторы сделали вывод о том, что КНР будет удовлетворять свои потребности в энергоресурсах, в первую очередь, за счет импорта из стран Персидского залива и Африки. Исходя из этого, американские военные объясняют наращивание Китаем военной мощи в Индийском океане.
Данный документ показателен тем, что он четко определяет главный фронт американо-китайской «холодной войны». Это меридиональная линия — Индийский океан, Средний Восток (или Южная Азия) и Центральная Азия.
В акватории Индийского океана существуют три критические точки, имеющие стратегическое значение для Китая, с позиции обеспечения безопасности своих торговых коммуникаций и поставок энергоресурсов. Это Баб-эль-Мандебский, Ормузский и Малаккский проливы, которые являются ключевыми коридорами китайских морских путей. Сегодня КНР фактически пока еще полагается на другие страны в вопросах безопасности указанных проливов. В первую очередь, на США в западной части Индийского океана, которые выполняют охранную функцию в Аденском заливе (в данном контексте следует рассматривать, как в Баб-эль-Мандебском проливе) и Персидском заливе (или же Ормузском проливе). Патрулированием Малаккского пролива в основном занимаются военно-морские силы Индонезии и Малайзии.
Однако экономические интересы требуют от Китая конкретных военно-политических шагов, которые необходимо предпринять для укрепления своего присутствия в стратегически важных регионах. Можно выделить два направления. Это создание концептуально нового военно-морского флота с точки зрения его предназначения, и укрепление политических и экономических связей со странами для реализации проектов, обеспечивающих Китаю решение стратегических задач.
Из средств массовой информации известно, что Китай приступил к модернизации своего военного флота, делая ставку на создание авианосцев. Это говорит о том, что КНР планирует активно защищать свои интересы на дальних морских рубежах. Индийский океан стал главным объектом устремления.
Логическим продолжением китайского военного проникновения в регион, конечно же, является создание сети морских баз, что однозначно вызывает опасение со стороны США. Перспектива превращения Индийского океана в зону влияния Пекина не устраивает и Нью-Дели. В настоящее время здесь можно вполне реально наблюдать своеобразную гонку вооружений между Китаем и Индией, которая характеризуется наращиванием военной мощи обеих стран, строительством опорных пунктов наблюдения, оперативного развертывания и снабжения кораблей.
В этой борьбе США явно поддерживают Индию. С начала текущего года Вашингтон активизировал контакты с Нью-Дели, делая упор на военное сотрудничество. Главным риском крена политики Белого дома в пользу Индии является негативная реакция Пакистана на сближение Вашингтона с Нью-Дели на общем фоне ухудшения пакистано-американских отношений. Не исключено, что США будут подталкивать Индию на обострение отношений с Китаем, которые итак натянуты до уровня жесткого противостояния и конкуренции.
Анализ протекающих процессов в Южной Азии позволяет сделать вывод, что Исламабад с недавних пор тяготеет к Пекину, который рассматривает Пакистан, как ключевую страну, обеспечивающую ему свободный доступ к энергоресурсам Персидского залива. Главным проектом Китая в Пакистане, несомненно, является финансирование и участие в строительстве порта «Гвадар», а также Каракорумской трассы, соединяющей пакистанский город Гвадар с китайским Кашгаром.
Геополитическое значение порта Гвадар трудно переоценить. Он является ключом к Ормузскому проливу, как в экономическом, так и в военном плане. Эта морская гавань способна превратиться в логистический центр, через который может пойти поток энергоресурсов в Китай. Более того, контролирование Гвадара позволит военно-морским силам КНР отслеживать все, что творится в западной части Индийского океана. Неспроста стратеги из США и Индии опасаются, что Китай может закрепиться в Гвадаре, а неподтвержденные сообщения в СМИ о том, что там планируется еще и строительство китайской военно-морской базы, вообще вызвало у них панику.
Укрепление пакистано-китайских связей, что в перспективе может привести к более тесному военному сотрудничеству, вплоть до размещения в Гвадаре китайских военных кораблей, да еще и на фоне ирано-китайских отношений, вероятно, и определяют принимаемые Вашингтоном в регионе контрмеры. Это давление на Иран с явной угрозой начала войны. Это заигрывания с Индией в целях провоцирования нового витка напряженности Нью-Дели с Пекином и Исламабадом. Это усиление критики в адрес Пакистана в отношении его политики в борьбе с международным терроризмом.
Существует мнение, озвученное талибами на интернет-портале «Голос Джихада», о том, что проведенная силами НАТО войсковая операция «Моштарак» по захвату афганской Марджи в провинции Гельменд преследовала цель обеспечить американцам плацдарм для дальнейшего выхода на пакистанский Гвадар. В принципе, это вписывается в логику возможных мотивов, почему силы НАТО для главного удара по талибам выбрали именно этот небольшой населенный пункт.
Более того, необходимо учитывать то, что Гвадар находится на территории Белуджистана, который рассматривается американскими стратегами в различных геополитических сценариях в качестве возможного нового государства, объединяющего белуджей Пакистана, Ирана и Афганистана. Нельзя исключать возможность того, что в случае начала войны с Ираном и полной внутриполитической дестабилизации в Пакистане, Вашингтон пойдет на создание независимого Белуджистана. Для этого имеются даже повстанческие силы белуджей в Иране и Пакистане, которые борются за создание собственного государства. США, при условии поддержки ими белуджей, достигнут в этом случае уверенную победу над Китаем, лишив его возможности беспрепятственного выхода в Персидский залив.
В целом же Вашингтону вполне может быть выгодно сохранять нестабильность в Афганистане и Пакистане, нарушая планы по реализации важных для Китая перспективных энергетических проектов. Политический хаос и возможный развал Пакистана, как государства в нынешних границах, позволит американцам еще сильнее укрепиться в регионе, а может даже поднять вопрос перед мировым сообществом о лишении Исламабада контроля над ядерным оружием. Индия этому будет только рада.
Однако создание Вашингтоном преград Пекину в Пакистане в виде резкого всплеска террористической угрозы и сепаратизма, и Индийском океане в лице Индии, не создает полного «щита» от амбиций Китая на Персидский залив.
Центральная Азия должна стать для США последней точкой в их стремлении «закупорить» и отрезать Китаю дорогу в Персидский залив. Таджикистан, Кыргызстан и Узбекистан выступают важными транзитными территориями, связывающими Китай с Ираном. Пожалуй, этот транзит может стать последней надеждой Пекина, в случае провала его морской политики.
Вполне очевидно, что самым надежным способом остановить Китай в Центральной Азии является дестабилизация Ферганской долины на этнической и религиозной почве. Тем более США уже убедились, что в республиках Центральной Азии какие-либо попытки демократизировать и вестернизировать общество обречены на провал. Идеи «цветных революций» не приживаются. В этом контексте последние события в Кыргызстане вполне могут находиться отдельными пунктами в стратегических планах Вашингтона в борьбе с Пекином за статус сверхдержавы.
Пока будут существовать сомалийские и азиатские пираты, талибы, Аль-Каеда, узбекские и таджикские боевики, пока будут обостряться конфликты от Средней Азии до берегов Индийского океана, Китай еще долго не сможет потеснить США. Создав такой фронт активной обороны от устремлений Китая, американцы спокойно разберутся совместно с Израилем и своими арабскими союзниками с Ираном, окончательно разрушив текущие амбиции Китая.
Источник: КазТАГ
В мире, наверное, уже не осталось такого географического места, где бы не столкнулись геополитические интересы Китая и главного его соперника США. Обе страны вступили в борьбу за отстаивание своих идей, которые можно сформулировать, как защита веры в исключительность исторической миссии их наций. При этом китайцы выступают в роли новых завоевателей мира, а американцы взяли на себя роль его спасателей, не спросив других.
С учетом данного тезиса есть смысл рассмотреть Центральную Азию в общей картине разворачивающегося противоборства между США и Китаем в мировом масштабе.
Не так давно министерство обороны США предоставило конгрессменам доклад о модернизации вооруженных сил Китая, в котором авторы сделали вывод о том, что КНР будет удовлетворять свои потребности в энергоресурсах, в первую очередь, за счет импорта из стран Персидского залива и Африки. Исходя из этого, американские военные объясняют наращивание Китаем военной мощи в Индийском океане.
Данный документ показателен тем, что он четко определяет главный фронт американо-китайской «холодной войны». Это меридиональная линия — Индийский океан, Средний Восток (или Южная Азия) и Центральная Азия.
В акватории Индийского океана существуют три критические точки, имеющие стратегическое значение для Китая, с позиции обеспечения безопасности своих торговых коммуникаций и поставок энергоресурсов. Это Баб-эль-Мандебский, Ормузский и Малаккский проливы, которые являются ключевыми коридорами китайских морских путей. Сегодня КНР фактически пока еще полагается на другие страны в вопросах безопасности указанных проливов. В первую очередь, на США в западной части Индийского океана, которые выполняют охранную функцию в Аденском заливе (в данном контексте следует рассматривать, как в Баб-эль-Мандебском проливе) и Персидском заливе (или же Ормузском проливе). Патрулированием Малаккского пролива в основном занимаются военно-морские силы Индонезии и Малайзии.
Однако экономические интересы требуют от Китая конкретных военно-политических шагов, которые необходимо предпринять для укрепления своего присутствия в стратегически важных регионах. Можно выделить два направления. Это создание концептуально нового военно-морского флота с точки зрения его предназначения, и укрепление политических и экономических связей со странами для реализации проектов, обеспечивающих Китаю решение стратегических задач.
Из средств массовой информации известно, что Китай приступил к модернизации своего военного флота, делая ставку на создание авианосцев. Это говорит о том, что КНР планирует активно защищать свои интересы на дальних морских рубежах. Индийский океан стал главным объектом устремления.
Логическим продолжением китайского военного проникновения в регион, конечно же, является создание сети морских баз, что однозначно вызывает опасение со стороны США. Перспектива превращения Индийского океана в зону влияния Пекина не устраивает и Нью-Дели. В настоящее время здесь можно вполне реально наблюдать своеобразную гонку вооружений между Китаем и Индией, которая характеризуется наращиванием военной мощи обеих стран, строительством опорных пунктов наблюдения, оперативного развертывания и снабжения кораблей.
В этой борьбе США явно поддерживают Индию. С начала текущего года Вашингтон активизировал контакты с Нью-Дели, делая упор на военное сотрудничество. Главным риском крена политики Белого дома в пользу Индии является негативная реакция Пакистана на сближение Вашингтона с Нью-Дели на общем фоне ухудшения пакистано-американских отношений. Не исключено, что США будут подталкивать Индию на обострение отношений с Китаем, которые итак натянуты до уровня жесткого противостояния и конкуренции.
Анализ протекающих процессов в Южной Азии позволяет сделать вывод, что Исламабад с недавних пор тяготеет к Пекину, который рассматривает Пакистан, как ключевую страну, обеспечивающую ему свободный доступ к энергоресурсам Персидского залива. Главным проектом Китая в Пакистане, несомненно, является финансирование и участие в строительстве порта «Гвадар», а также Каракорумской трассы, соединяющей пакистанский город Гвадар с китайским Кашгаром.
Геополитическое значение порта Гвадар трудно переоценить. Он является ключом к Ормузскому проливу, как в экономическом, так и в военном плане. Эта морская гавань способна превратиться в логистический центр, через который может пойти поток энергоресурсов в Китай. Более того, контролирование Гвадара позволит военно-морским силам КНР отслеживать все, что творится в западной части Индийского океана. Неспроста стратеги из США и Индии опасаются, что Китай может закрепиться в Гвадаре, а неподтвержденные сообщения в СМИ о том, что там планируется еще и строительство китайской военно-морской базы, вообще вызвало у них панику.
Укрепление пакистано-китайских связей, что в перспективе может привести к более тесному военному сотрудничеству, вплоть до размещения в Гвадаре китайских военных кораблей, да еще и на фоне ирано-китайских отношений, вероятно, и определяют принимаемые Вашингтоном в регионе контрмеры. Это давление на Иран с явной угрозой начала войны. Это заигрывания с Индией в целях провоцирования нового витка напряженности Нью-Дели с Пекином и Исламабадом. Это усиление критики в адрес Пакистана в отношении его политики в борьбе с международным терроризмом.
Существует мнение, озвученное талибами на интернет-портале «Голос Джихада», о том, что проведенная силами НАТО войсковая операция «Моштарак» по захвату афганской Марджи в провинции Гельменд преследовала цель обеспечить американцам плацдарм для дальнейшего выхода на пакистанский Гвадар. В принципе, это вписывается в логику возможных мотивов, почему силы НАТО для главного удара по талибам выбрали именно этот небольшой населенный пункт.
Более того, необходимо учитывать то, что Гвадар находится на территории Белуджистана, который рассматривается американскими стратегами в различных геополитических сценариях в качестве возможного нового государства, объединяющего белуджей Пакистана, Ирана и Афганистана. Нельзя исключать возможность того, что в случае начала войны с Ираном и полной внутриполитической дестабилизации в Пакистане, Вашингтон пойдет на создание независимого Белуджистана. Для этого имеются даже повстанческие силы белуджей в Иране и Пакистане, которые борются за создание собственного государства. США, при условии поддержки ими белуджей, достигнут в этом случае уверенную победу над Китаем, лишив его возможности беспрепятственного выхода в Персидский залив.
В целом же Вашингтону вполне может быть выгодно сохранять нестабильность в Афганистане и Пакистане, нарушая планы по реализации важных для Китая перспективных энергетических проектов. Политический хаос и возможный развал Пакистана, как государства в нынешних границах, позволит американцам еще сильнее укрепиться в регионе, а может даже поднять вопрос перед мировым сообществом о лишении Исламабада контроля над ядерным оружием. Индия этому будет только рада.
Однако создание Вашингтоном преград Пекину в Пакистане в виде резкого всплеска террористической угрозы и сепаратизма, и Индийском океане в лице Индии, не создает полного «щита» от амбиций Китая на Персидский залив.
Центральная Азия должна стать для США последней точкой в их стремлении «закупорить» и отрезать Китаю дорогу в Персидский залив. Таджикистан, Кыргызстан и Узбекистан выступают важными транзитными территориями, связывающими Китай с Ираном. Пожалуй, этот транзит может стать последней надеждой Пекина, в случае провала его морской политики.
Вполне очевидно, что самым надежным способом остановить Китай в Центральной Азии является дестабилизация Ферганской долины на этнической и религиозной почве. Тем более США уже убедились, что в республиках Центральной Азии какие-либо попытки демократизировать и вестернизировать общество обречены на провал. Идеи «цветных революций» не приживаются. В этом контексте последние события в Кыргызстане вполне могут находиться отдельными пунктами в стратегических планах Вашингтона в борьбе с Пекином за статус сверхдержавы.
Пока будут существовать сомалийские и азиатские пираты, талибы, Аль-Каеда, узбекские и таджикские боевики, пока будут обостряться конфликты от Средней Азии до берегов Индийского океана, Китай еще долго не сможет потеснить США. Создав такой фронт активной обороны от устремлений Китая, американцы спокойно разберутся совместно с Израилем и своими арабскими союзниками с Ираном, окончательно разрушив текущие амбиции Китая.
Источник: КазТАГ
0 коммент.:
Отправить комментарий