Время упущенных возможностей

Уходящий 2010‑й – год, завершающий десятилетие и предваряющий круглую дату – двадцатилетие нашей независимости. 

 

Автор: Татьяна ТРУБАЧЕВА

 

То есть самое время подводить итоги. О том, к чему пришла страна и куда пойдет дальше, наш разговор с директором Группы оценки рисков, политологом Досымом Сатпаевым.

- Досым, какие итоги десяти годам можем подвести?
- Я думаю, что эти десять лет были годами упущенных возможностей, в первую очередь в плане экономического развития. В 1997 году была принята стратегия развития Казахстана до 2030 года. Если внимательно еще раз ее прочитать, то у нас получается такой «день сурка»: практически каждый год и правительство, и сам глава государства говорят об одних и тех же вещах. Ставятся одни и те же задачи: снижение сырьевой зависимости государства, развитие реального сектора, поддержка малого и среднего бизнеса, развитие инновационных технологий. К сожалению, эти десять лет мы не использовали так же грамотно, как это сделали другие государства.
- Вы имеете в виду соседей?
- Например, соседний Китай. Давайте возьмем условно двадцать лет, которые мы собираемся отмечать в следующем году, и сравним. В Китае реформы начались в конце 80‑х годов, практически в начале 90‑х. За двадцать лет Китай стал одной из крупнейших экономик мира и является одним из крупных держателей американских казначейских облигаций. При этом он активно реализует политику по улучшению уровня жизни населения, снижению бедности и, самое главное, развитию внутреннего рынка.
А чего мы добились за двадцать лет? Большое количество амбициозных проектов, стратегических программ, начиная от вхождения в список 50 конкурентоспособных стран и заканчивая программой форсированного инновационно-индустриального развития, но результатов особых нет. Для меня это тревожный момент.
- А что было у Китая и чего не было у нас?
- В Китае было намного больше, чем у нас, государственников, то есть тех, для кого интересы Китая превыше всего. У нас чиновников, которые ставят интересы государства выше личных, практически не осталось. При таких условиях государство не может развиваться нормально. Проблема даже не в том, что у нас плохие программы, они очень хорошие, написаны довольно толково, писали умные люди, но реализация этих программ практически невозможна при ныне существующей политической системе, при существующем бюрократическом аппарате.
- Чем Вас смущает управленческий аппарат?
- За эти двадцать лет мы не смогли создать дееспособный управленческий аппарат. И, самое главное, мы не смогли наладить взаимодействие между властью, бизнесом и обществом, эти три измерения так и существуют отдельно друг от друга.
Может, бизнес и власть более тесно связаны, но общество отстранено от участия в развитии страны. Общество — просто объект государственной политики, что, кстати, и приводит к тому уровню апатии, инертности, которые мы наблюдаем у многих казахстанцев по отношению к официальным программам развития.
- Какие прогнозы в экономике?
- Мы создали экономику, которая полностью опирается на понты. Такая «понтовая экономика» — амбициозные проекты, на которые тратятся очень большие деньги, но все заканчивается по принципу «гора родила мышь». Еще раз повторю, мне даже не денег жалко, которые мы израсходовали, мне жалко времени. Время — тот самый ресурс, который мы теряем и которым активно пользуются другие государства. В ближайшие годы, окончательно потеряв временной ресурс, мы будем обречены на периферийное существование.
- Точку возврата мы уже прошли?
- Есть некий элемент оптимизма, что у нас еще есть возможность наверстать упущенное. Это связано с тем, что у нас в отличие от других стран есть некий элемент стабильности, нет необходимости мобилизовать ресурсы на борьбу с врагами.
Кроме того, у нас есть Национальный фонд, и вместе с валютными резервами это нормальный, скажем так, первоначальный капитал для строительства новой экономики.
И у нас еще есть человеческий капитал, пускай очень маленький, но ведь есть люди с мозгами, которые пока еще готовы работать на страну. Другое дело, есть ли политическая воля использовать эти ресурсы именно для развития страны, а не для поддержания действующей власти?
Я думаю, что точка возврата еще не пройдена, но расстояние к ней сокращается. Мы через какой-то период времени придем к тому, что с уходом действующего президента все опять будут заниматься больше борьбой за власть и ресурсы, а не экономикой. Лучше, если бы этим занимался сейчас действующий президент.
- А он этим не занимается?
- Занимается, но исходя из своих собственных внутренних мифов и стереотипов. И он искренне верит, что все эти хорошие программы способны реализовать наши элиты и бюрократический аппарат, хотя они по своей природе абсолютно к этому не приспособлены. Они приспособлены к перевариванию госресурсов и подковерным схваткам.
- Что скажете о политической сфере?
- Период с 1995-го по 2010 год был периодом активной трансформации политической системы Казахстана в т. н. сверхпрезидентскую. И в этом году, я думаю, формально этот процесс уже завершился. Теперь основные усилия будут направлены на поддержание этой системы при сохранении закрученных гаек по всем политическим направлениям. Наша власть не будет делить свою монополию ни с кем. Это четко было продемонстрировано, кстати, и в период нашего председательства в ОБСЕ. Двигаясь вперед, мы отступали назад с точки зрения своих политических перспектив.
- Если собираются консервировать режим, наверное, нам не стоит ждать выборов президента?
- Нет, ну почему — по Конституции президент имеет возможность участвовать в выборах. Я думаю, что до 2012 года будут разные варианты прорабатывать, хотя закон «о лидере нации» создает возможность президенту вообще не участвовать в предвыборной гонке. В этом плане поле для маневров у президента еще есть.
- А в парламент выборы будут?
- Парламентские выборы, честно говоря, меня меньше всего интересуют. Потому что в Казахстане нет дееспособной законодательной власти, и независимо от того, сколько там будет партий, это никак не повлияет на политические реформы в стране.
Источник: Газета "Голос Республики" №45 (176) от 24 декабря 2010 года