«Несогласные», не поддержавшие на референдуме в Кыргызстане новую Конституцию, являются основой новой революции – если будет кому направить их в эту сторону накануне выборов в парламент, полагает политолог Андрей Грозин.
Заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин предупредил в интервью нашему изданию, что тяга некоторых сил в Кыргызстане применить силовые методы в борьбе за место под солнцем будет нарастать в преддверии выборов в парламент. Однако шанс, что эксперимент под названием «Парламентская республика» закончится вполне благополучно, есть. Главное — чтобы соседи не мешали.
Голосовали за стабильность
- Судя по недавнему референдуму в Кыргызстане, несогласных с политикой новых властей мало — около 8%, но они есть. Учитывая склонность кыргызов к революциям, являются ли эти 8% настораживающим фактором?
- На мой взгляд, настораживающий фактор не эти 8% «против», а 91% «за». Имея некоторое отношение к выборным кампаниям, пиару и ко всему, что с этим связано, я никогда не поверю в то, что на любом референдуме — кыргызском, казахском, российском, американском — может быть цифра выше 90%.
- То есть референдум липовый?
- Я не стал бы так утверждать. Мухлеж если и был за счет понижения порога явки, возможности голосовать без открепительных талонов, без паспорта, то не стоит преувеличивать его значение для результатов референдума. Это не принципиально. Так или иначе, референдум достаточно адекватно отразил превалирующее в обществе мнение о том, что Конституцию и Временное правительство надо поддержать. Но не потому, что Конституция такая хорошая, а Роза Отунбаева всех устраивает.
- А почему?
- Посмотрите, как была построена пропаганда при подготовке к референдуму. Говорилось ведь не о том, как замечательно парламентская республика будет отличаться от президентской. Говорили о том, что если люди проголосуют — в стране начнет восстанавливаться стабильность. То есть люди голосовали за стабильность, против гражданских конфликтов, продолжения нестабильного положения в центре и на местах, «за все хорошее — против всего плохого». В этом смысле, на мой взгляд, референдум был абсолютно репрезентативен и отразил желание кыргызского населения наладить наконец нормальную жизнь в стране, чтобы неустройство и затянувшееся междуцарствие кончилось, а началась работа по выстраиванию нормальной экономики и государства.
- Реакция мирового сообщества на результаты референдума, видимо, была продиктована теми же соображениями...
- И в ОБСЕ, и в России, и в ШОС, и в США поняли, что референдум следует признать. И по геополитическим соображениям, и по соображениям необходимости легитимации Временного правительства. В этом признании остальным миром итогов референдума, пусть и с определенными оговорками, заключается понимание того, что кыргызское общество в целом проголосовало так, как оно думает. Что бы там ни было пририсовано, итоги референдума отразили настроения подавляющей части населения.
- Возвращаясь к несогласным... Вы говорите, что их на самом деле не 8%, а гораздо больше... Они являются потенциальной революционной базой?
- Они ею станут, если их кто-то направит в эту сторону — внешние игроки, внутренние. Однако при нормальном течении политического процесса все эти разрозненные группы, недовольные Временным правительством, станут нормальной оппозицией.
Реванш не пройдет
- То есть, несмотря на то что власть в КР теперь легитимна, говорить о том, что ее проблемы позади, преждевременно?
- Референдум, по большому счету, не делает Временное правительство легитимным. Легитимность достигается только выборами. Поэтому именно будущие выборы и станут основным полем борьбы как сил, которые сейчас можно отнести к разрозненной оппозиции, так и сил внутри самого Временного правительства.
- Но основные бои все же будут происходить в легитимном политическом пространстве?
- Все противоречия, которые будут развиваться в течение ближайших двух месяцев, будут происходить в более или менее цивилизованном русле. Если будут переговоры — пусть межклановые, пусть межплеменные, но не столкновения — это уже будет хорошо.
Однако, по моему мнению, общее состояние политической культуры и у населения, и, что еще более заметно, у элиты оставляет желать лучшего. Тяга применить силовые методы отстаивания своего места под солнцем будет нарастать. И этой тягой могут пользоваться те же пробакиевские силы. Есть реальные люди в Кыргызстане, которые связывают личные перспективы с прежним президентом, возможным реваншем, реставрацией режима. Какая-то электоральная база — пусть маленькая — у них существует.
- По-вашему, реванш Бакиева или его попытки еще возможны?
- Реванш — нет, а вот попытки задействовать этот элемент недовольства, даже не обязательно самим Бакиевым, не исключены. Взять те же южные погромы: след недовольной части неформальных группировок и криминала, которые были ориентированы на Бакиева, в этих погромах прослеживается. Спичку поднесли организованно. И кроме трех сил — исламистов, криминала и пробакиевских элементов — вряд ли были другие заинтересованные. Руку Москвы, Вашингтона или Пекина искать бессмысленно. Корни произошедшего — в самом Кыргызстане.
Парламентская республика — шаг вперед
- Сможет ли новая власть самостоятельно справиться с очагами нестабильности?
- Давайте вспомним 2005—2006 годы. После мартовской революции власть ведь тоже «валялась на мостовой». До президентских выборов царило абсолютное безвластие. С марта по июнь ситуация смотрелась так же, как сейчас. В регионах власть центра была абсолютно номинальной. И такая ситуация продолжалась до 2006 года.
Постепенно Бакиев подобрал под себя все рычаги управления, договорился с элитными группами, «задушил в объятиях» Кулова, нейтрализовал своих оппонентов. На наведение порядка, выстраивание вертикали власти, пусть и слабенькой, понадобилось полтора года — притом, что каких-то резких конфликтов, как в Джалал-Абаде и Оше, все-таки удалось избежать.
- То есть сегодня ситуация более тревожная?
- Сейчас ситуация хуже, потому что общая социально-экономическая ситуация в Кыргызстане на порядок печальнее. В это внесли вклад и первый, и второй президенты, рейдерство, которое процветало в республике много лет, криминал, который чувствует себя абсолютно свободно и в том же 2005 году чуть не вошел во власть. Потом этих «авторитетных бизнесменов и политиков» или перестреляли, или вытеснили из власти. Сейчас эта волна опять набирает силу.
Наверняка парламентские выборы будут ознаменованы стремлением этих «авторитетных» региональных лидеров, использующих популистские, националистические, криминальные методы воздействия, пролезть в парламент.
- А насколько при таких раскладах парламентская республика сможет стать успешной моделью для Кыргызстана в дальнейшем?
- С одной стороны, это интересный эксперимент. Парламентская республика после двух неудачных президентских — теоретически шаг вперед. Тем более для такой страны, с таким количеством внутренних — социальных, межэтнических, межрегиональных, межклановых, межплеменных — противоречий. С другой стороны, говорят, что парламент будет неэффективным, потому что каждый будет тянуть бюджетное одеяло на себя, там будет идти постоянная драчка, и это будет худший вариант украинской Рады, помноженной на азиатский менталитет и коррупцию. Но в любом случае такой опыт может оказаться успешнее предыдущего.
- Почему?
- Все люди, которые вошли во Временное правительство и получили власть после бегства Бакиева, пошли на введение парламентской республики в силу некоего достигнутого компромисса о том, что никто из них не займет доминирующую позицию. Никто из них не готов отказаться от амбиций, но и топить коллег не готов.
Это весьма шаткое равновесие, и все это понимают. Если бы оставалась президентская республика, каждый мог попытаться использовать шанс забрать власть. Потому и решили — чтобы не обострять конфликт внутри элиты, выработать некую компромиссную модель, с несколькими центрами силы, которые будут конкурировать, но в цивилизованных рамках. Если элите удастся не расколоться, нивелировать недружественное внимание ближайших и отдаленных соседей к этому проекту (парламентской республике — ред.) — тогда у общества появится шанс реализовать его. И лет через пять ситуация в этой стране будет мало чем отличаться от иных стран на постсоветском пространстве.
Голосовали за стабильность
- Судя по недавнему референдуму в Кыргызстане, несогласных с политикой новых властей мало — около 8%, но они есть. Учитывая склонность кыргызов к революциям, являются ли эти 8% настораживающим фактором?
- На мой взгляд, настораживающий фактор не эти 8% «против», а 91% «за». Имея некоторое отношение к выборным кампаниям, пиару и ко всему, что с этим связано, я никогда не поверю в то, что на любом референдуме — кыргызском, казахском, российском, американском — может быть цифра выше 90%.
- То есть референдум липовый?
- Я не стал бы так утверждать. Мухлеж если и был за счет понижения порога явки, возможности голосовать без открепительных талонов, без паспорта, то не стоит преувеличивать его значение для результатов референдума. Это не принципиально. Так или иначе, референдум достаточно адекватно отразил превалирующее в обществе мнение о том, что Конституцию и Временное правительство надо поддержать. Но не потому, что Конституция такая хорошая, а Роза Отунбаева всех устраивает.
- А почему?
- Посмотрите, как была построена пропаганда при подготовке к референдуму. Говорилось ведь не о том, как замечательно парламентская республика будет отличаться от президентской. Говорили о том, что если люди проголосуют — в стране начнет восстанавливаться стабильность. То есть люди голосовали за стабильность, против гражданских конфликтов, продолжения нестабильного положения в центре и на местах, «за все хорошее — против всего плохого». В этом смысле, на мой взгляд, референдум был абсолютно репрезентативен и отразил желание кыргызского населения наладить наконец нормальную жизнь в стране, чтобы неустройство и затянувшееся междуцарствие кончилось, а началась работа по выстраиванию нормальной экономики и государства.
- Реакция мирового сообщества на результаты референдума, видимо, была продиктована теми же соображениями...
- И в ОБСЕ, и в России, и в ШОС, и в США поняли, что референдум следует признать. И по геополитическим соображениям, и по соображениям необходимости легитимации Временного правительства. В этом признании остальным миром итогов референдума, пусть и с определенными оговорками, заключается понимание того, что кыргызское общество в целом проголосовало так, как оно думает. Что бы там ни было пририсовано, итоги референдума отразили настроения подавляющей части населения.
- Возвращаясь к несогласным... Вы говорите, что их на самом деле не 8%, а гораздо больше... Они являются потенциальной революционной базой?
- Они ею станут, если их кто-то направит в эту сторону — внешние игроки, внутренние. Однако при нормальном течении политического процесса все эти разрозненные группы, недовольные Временным правительством, станут нормальной оппозицией.
Реванш не пройдет
- То есть, несмотря на то что власть в КР теперь легитимна, говорить о том, что ее проблемы позади, преждевременно?
- Референдум, по большому счету, не делает Временное правительство легитимным. Легитимность достигается только выборами. Поэтому именно будущие выборы и станут основным полем борьбы как сил, которые сейчас можно отнести к разрозненной оппозиции, так и сил внутри самого Временного правительства.
- Но основные бои все же будут происходить в легитимном политическом пространстве?
- Все противоречия, которые будут развиваться в течение ближайших двух месяцев, будут происходить в более или менее цивилизованном русле. Если будут переговоры — пусть межклановые, пусть межплеменные, но не столкновения — это уже будет хорошо.
Однако, по моему мнению, общее состояние политической культуры и у населения, и, что еще более заметно, у элиты оставляет желать лучшего. Тяга применить силовые методы отстаивания своего места под солнцем будет нарастать. И этой тягой могут пользоваться те же пробакиевские силы. Есть реальные люди в Кыргызстане, которые связывают личные перспективы с прежним президентом, возможным реваншем, реставрацией режима. Какая-то электоральная база — пусть маленькая — у них существует.
- По-вашему, реванш Бакиева или его попытки еще возможны?
- Реванш — нет, а вот попытки задействовать этот элемент недовольства, даже не обязательно самим Бакиевым, не исключены. Взять те же южные погромы: след недовольной части неформальных группировок и криминала, которые были ориентированы на Бакиева, в этих погромах прослеживается. Спичку поднесли организованно. И кроме трех сил — исламистов, криминала и пробакиевских элементов — вряд ли были другие заинтересованные. Руку Москвы, Вашингтона или Пекина искать бессмысленно. Корни произошедшего — в самом Кыргызстане.
Парламентская республика — шаг вперед
- Сможет ли новая власть самостоятельно справиться с очагами нестабильности?
- Давайте вспомним 2005—2006 годы. После мартовской революции власть ведь тоже «валялась на мостовой». До президентских выборов царило абсолютное безвластие. С марта по июнь ситуация смотрелась так же, как сейчас. В регионах власть центра была абсолютно номинальной. И такая ситуация продолжалась до 2006 года.
Постепенно Бакиев подобрал под себя все рычаги управления, договорился с элитными группами, «задушил в объятиях» Кулова, нейтрализовал своих оппонентов. На наведение порядка, выстраивание вертикали власти, пусть и слабенькой, понадобилось полтора года — притом, что каких-то резких конфликтов, как в Джалал-Абаде и Оше, все-таки удалось избежать.
- То есть сегодня ситуация более тревожная?
- Сейчас ситуация хуже, потому что общая социально-экономическая ситуация в Кыргызстане на порядок печальнее. В это внесли вклад и первый, и второй президенты, рейдерство, которое процветало в республике много лет, криминал, который чувствует себя абсолютно свободно и в том же 2005 году чуть не вошел во власть. Потом этих «авторитетных бизнесменов и политиков» или перестреляли, или вытеснили из власти. Сейчас эта волна опять набирает силу.
Наверняка парламентские выборы будут ознаменованы стремлением этих «авторитетных» региональных лидеров, использующих популистские, националистические, криминальные методы воздействия, пролезть в парламент.
- А насколько при таких раскладах парламентская республика сможет стать успешной моделью для Кыргызстана в дальнейшем?
- С одной стороны, это интересный эксперимент. Парламентская республика после двух неудачных президентских — теоретически шаг вперед. Тем более для такой страны, с таким количеством внутренних — социальных, межэтнических, межрегиональных, межклановых, межплеменных — противоречий. С другой стороны, говорят, что парламент будет неэффективным, потому что каждый будет тянуть бюджетное одеяло на себя, там будет идти постоянная драчка, и это будет худший вариант украинской Рады, помноженной на азиатский менталитет и коррупцию. Но в любом случае такой опыт может оказаться успешнее предыдущего.
- Почему?
- Все люди, которые вошли во Временное правительство и получили власть после бегства Бакиева, пошли на введение парламентской республики в силу некоего достигнутого компромисса о том, что никто из них не займет доминирующую позицию. Никто из них не готов отказаться от амбиций, но и топить коллег не готов.
Это весьма шаткое равновесие, и все это понимают. Если бы оставалась президентская республика, каждый мог попытаться использовать шанс забрать власть. Потому и решили — чтобы не обострять конфликт внутри элиты, выработать некую компромиссную модель, с несколькими центрами силы, которые будут конкурировать, но в цивилизованных рамках. Если элите удастся не расколоться, нивелировать недружественное внимание ближайших и отдаленных соседей к этому проекту (парламентской республике — ред.) — тогда у общества появится шанс реализовать его. И лет через пять ситуация в этой стране будет мало чем отличаться от иных стран на постсоветском пространстве.
0 коммент.:
Отправить комментарий