Автор: Алан ХУРУМОВ
Редакция «Республики» на днях получила письмо, потрясшее пронзительностью всех сотрудников издания. Мы решили привести его целиком, без купюр, следуя вектору, который задал президент РФ Дмитрий Медведев, на днях попробовавший себя на ниве публицистики на страницах сетевого издания «Газета.RU».More...
Здравствуйте, уважаемая редакция информационно-аналитического портала «Республика»! Меня зовут Карл Маркс. Я работаю на Театральной площади памятником. Я вырастаю из огромного камня с идиотской надписью по поводу пролетариев всех стран и смотрю на московские пробки. Пробки по ночам рассасываются, я старею и, кажется, скоро пойду на крошку, а пролетарии все никак не соединятся. Это я и называю историческим материализмом.
Если вы думаете, что у памятника работа не пыльная — вы глубоко заблуждаетесь. Она как раз летом пыльная, зимой снежная и в любое время года безнадежно загаженная голубями. С голубями мы худо-бедно боремся. Собираемся по ночам — я, Ленин, Достоевский, иногда Индиру Ганди с собой берем, чтобы разбавить компанию, — забираемся на первый попавшийся чердак, ловим чертовых птиц и садимся им на головы. С людьми куда сложнее. Вы, люди, такие непостоянные и непредсказуемые. Вы годами на нас молились, а потом вдруг предаете анафеме. И при этом вы всегда навязчивы — и в молитве, и в хуле.
Скульптор Иван Казанский на заседании комиссии Мосгордумы по монументальному искусству предложил убрать с Театральной площади памятник Карлу Марксу. «Что такое Маркс? Чужой человек. Немцы, англичане должны ставить памятник, а здесь он даже не был», — заявил художник.
Ну да, живьем я здесь действительно не был. Чужой человек, верно. И что это доказывает? Знаете, у станции метро «Молодежная» есть памятники Барону Мюнхгаузену и Ходже Насреддину. Что-то я не помню, чтобы эти уважаемые господа при жизни посещали Первопрестольную! Выходит, я здесь чужой, а Мюнхгаузен с Насреддином свои в доску?
Впрочем, и с вашим непостоянством можно смириться. Тем более что в одиночестве я никогда не остаюсь. Красные пенсионеры то и дело навещают. Крепенькие такие... Собираются, плакатами трясут, а вид боевой, задиристый — прямо давай каждому по молоту — и в шахту. Серьезная публика. Ну и молодежь бывает. Недавно приходила поминать Майкла Джексона. Хотя до сих пор не понимаю, при чем тут я? Я и танцевать-то не умею.
Нет, мне людское непостоянство вдоль постамента. Куда больше раздражает лицемерие. Вы ведь никогда не говорите правды. Трудно это, наверное, все время врать себе и окружающим. Откуда я все это знаю? Так мы вообще в курсе всего, что у вас происходит. А что, думаете, мы делаем, когда вы сидите у наших подножий и читаете газеты? Правильно — мы заглядываем вам через плечо.
Бывший совладелец компании «Евросеть» Евгений Чичваркин был доставлен полицейскими в Вестминстерский суд в Лондоне, который затем освободил его под залог в £100 тыс. до рассмотрения британским судом запроса Генпрокуратуры РФ о его экстрадиции в Россию. Как сообщил «Ъ», представитель МИДа выразил надежду, что «на этот раз не повторится ставшая уже традиционной ситуация, когда подозреваемого в совершении чисто уголовного преступления, чьей выдачи добивается российская сторона, пытаются представить в качестве очередной жертвы политического преследования».
Вот типичный случай, когда чрезмерное лицемерие выходит боком. Лицемерить тоже надо умеренно. Сначала прикарманили чужой бизнес. Выкрутились, объявив прежнего владельца преступником и позволив ему бежать. Тут бы спустить на тормозах, потому как дело сделано, все более или менее довольны. Даже Чичваркин тише воды, ниже травы. Так нет же, встали на котурны и потребовали у Великобритании выдачи злодея. Опять же лицемерие: они-то знали, что Англия не выдаст. До этого ведь не выдавала. И тут осечка: Англия вдруг задумалась. И вызвала Чичваркина в суд. Вот в этот момент кому-то стало очень некомфортно. А вдруг и правда выдадут? Это же будет новый Ходорковский. Очередной узник совести с мобильником наперевес. Готов поклясться своей каменной бородой, что Ходорковскому перед арестом не единожды намекали, что неплохо бы скрыться от правосудия. И что на его поимку не бросят всех сыщиков обеих столиц. Потому что догадывались, что Ходорковский в тюрьме будет пострашнее Березовского в изгнании. Теперь вот будет два узника совести — для симметрии. В смысле два правителя и два узника. Вроде как тень двуглавого орла.
Но самое убойное сочетание, дорогая редакция, — это когда лицемерие приправлено глупостью. Особенно часто это явление встречается у российских силовиков.
Бывший начальник ГУВД Москвы Владимир Пронин переходит на работу в мэрию столицы. Глава МВД Рашид Нургалиев на оперативном совещании заявил, что Пронин будет играть роль «старшего товарища», который «будет помогать в решении совместных непростых задач». Нургалиев назвал экс-начальника ГУВД честным, профессиональным руководителем, который, как офицер, принял решение в сложной для себя ситуации подать в отставку.
Напомню, сложная для товарища Пронина ситуация возникла после того, как его подчиненный, человек, которому он покровительствовал, Денис Евсюков расстрелял посетителей супермаркета «Остров». После чего Пронин подал в отставку. Хотя по всем законам чести должен был застрелиться. Но не застрелился, пожалел себя. И Евсюкова-убийцу, кстати, пожалел, назвав его «перспективным сотрудником». А Рашид Нургалиев, в свою очередь, пожалел Пронина и назвал его честным, профессиональным руководителем. От такого лицемерия, скажу тебе честно, дорогая редакция, краснеет даже мой старинный приятель — памятник Феликсу Дзержинскому.
Для чего я все это рассказываю, дорогая редакция? Да просто мне среди вас, людей, жить надоело. Уж больно гадливое ощущение. Хочу на демонтаж. Поэтому прошу тебя, дорогая редакция, поддержать инициативу товарища скульптора Ивана Казанского убрать меня с Театральной площади. А на моем месте предлагаю создать скульптурную группу из трех фигур, символизирующих истинных героев вашего времени: товарища Нургалиева, товарища Пронина и товарища Евсюкова.
Автор: Олеся ЩЕЛКОВА
Малообеспеченным семьям придется подождать. Помощь от фонда «Бота» может не поступить в ближайшее время. Осужденный Евгений Жовтис - председатель попечительского совета фонда. Без его подписи финансирование проектов невозможно. А выбрать нового председателя не так уж просто.More...
Откуда деньжищи?
Напомним, в 1999 году американское правительство арестовало 84 миллиона долларов США, принадлежащих Казахстану. В то время на Западе заподозрили, что эти деньги имеют криминальное происхождение, и отнесли их к довольно нашумевшему делу Джеймса Гиффена. Надо отметить, что оно до сих пор рассматривается в окружном суде Южного округа Нью-Йорка, получив название «Казахгейт».
Казахстанские власти не раз пытались вернуть арестованные деньги, но безуспешно. Семь лет судьба внушительной суммы оставалась неизвестной, пока, наконец, власти не признали незаконность их происхождения. Не последнюю роль в данной истории сыграл посол Казахстана в США Канат Саудабаев, сегодня занимающий должность министра иностранных дел РК.
Впервые о создании общественного фонда «Бота» заговорили в 2007 году. Тогда правительствами США, Швейцарии и Казахстана было подписано трехстороннее соглашение о возвращении нашей республике арестованных средств. Согласно документам 84 миллиона долларов «размораживаются» и с июня текущего года в течение четырех лет частями направляются в фонд «Бота».
Стоит отметить, что до начала деятельности фонда между тремя правительствами проходил длительный переговорный процесс. Совместными усилиями был определен состав учредителей и совета попечителей фонда. Директор Казахстанского международного бюро по правам человека Евгений Жовтис возглавил эту организацию. В выборе его кандидатуры на столь значимый пост сыграла безупречная репутация правозащитника как в Казахстане, так и за его пределами.
Помимо Жовтиса, независимыми учредителями фонда «Бота» стали еще четверо граждан Казахстана, общественных лидеров, которые также являются и членами совета попечителей ОФ. Это исполнительный директор «Транспэрэнси-Казахстан» Сергей Злотников, председатель фонда «ПроМед» (Алматы) Жамиля Нугманова, директор средней школы №27 (Астана) Хаким Садвакасов, главный врач родильного дома №1 (Алматы) Акмира Садыкова.
Чтобы обеспечить прозрачность распределения средств, кроме вышеупомянутых граждан Казахстана в совет попечителей ОФ «Бота» вошли посол США в Казахстане Джон Ордвэй, назначенный со стороны США, и Петро Веглио со стороны Швейцарии.
В мае текущего года председатель попечительского совета фонда «Бота» Евгений Жовтис (он же директор Казахстанского международного бюро по правам человека) на пресс-конференции в Алматы сказал, что средства будут расходоваться без участия правительства Казахстана и не через государственные органы республики.
Первый транш, по словам Евгения Жовтиса, должен был поступить уже в июне 2009 года, так как департаментом юстиции США было издано распоряжение, по которому суд Нью-Йорка должен был направить соответствующее письмо в швейцарский банк, для того чтобы первый транш в размере 4 миллионов долларов поступил на счета фонда «Бота».
На той же пресс-конференции Евгений Жовтис отказался говорить о происхождении денег.
- Ничего говорить об этом, кроме того, что они были «заморожены», — заметил правозащитник, — в швейцарском банке, мы не можем юридически.
Нужно соображать на троих
В данный момент Евгений Александрович осужден судом Баканаса на четыре года. Однако пока он продолжает занимать должность председателя попечительского совета ОФ «Бота». Как считает один из учредителей фонда Сергей Злотников, будет крайне сложно найти ему достойную замену.
- Это очень долгая процедура, — говорит он. — Дело в том, что данный вопрос тщательнейшим образом обговаривался тремя государствами. Процедура утверждения кандидатур учредителей и совета попечителей была довольно продолжительной. Поэтому, я думаю, сегодня, если начнут искать новую кандидатуру на место председателя попечительского совета, это может парализовать работу фонда. Ведь такую фигуру, как Жовтис, еще поискать.
По словам Сергея Злотникова, 25 сентября текущего года будет проходить заседание совета попечителей фонда «Бота». В ходе работы члены совета обсудят проблемные моменты. Однако решить вопрос о назначении нового председателя попечительского совета смогут лишь общими усилиями правительства США, Казахстана и Швейцарии.
Как бы ситуация ни складывалась в фонде, Сергей Злотников верит, что Евгений Жовтис не виновен, и надеется на то, что высшая судебная инстанция примет во внимание все моменты в деле произошедшего ДТП, а справедливость все же восторжествует.
- Я надеюсь, что этот приговор отменят, — говорит он. — Я лично присутствовал на процессе, и то, что мне там пришлось увидеть в течение двух дней, трудно назвать правосудием. Другое дело, если бы в ходе заседаний представили хоть один факт, что Евгений Александрович виновен. Но ведь никаких доказательств этому нет. Я надеюсь, что апелляционная инстанция подойдет к вопросу более серьезно.
Как отметил учредитель, Евгений Жовтис провел огромную работу для того, чтобы фонд «Бота» заработал в нужном режиме. Однако если без одного из членов попечительского совета какой-то определенный вопрос может решиться, то без председателя это уже довольно проблематично.
Дети подождут
Пилотный период фонда «Бота» включал в себя работу по трем направлениям. Программа обусловленных денежных пособий (должна была начаться осенью 2009 г.) будет оказывать финансовую поддержку малообеспеченным семьям, чтобы они имели доступ к качественным медицинским, образовательным и социальным услугам.
Программа условных выплат будет нацелена на ключевые потребности матерей и детей, страдающих от материального неблагополучия. А были поставлены именно такие цели: сократить случаи недостаточного питания (особенно анемии) у беременных и кормящих женщин; улучшить питание и профилактическую медицинскую помощь детям в возрасте до 3 лет; упростить доступ в дошкольные образовательные учреждения для детей 4—6 лет; сократить институционализацию детей с ограниченными возможностями от 3 до 16 лет.
Второе направление — программа поддержки социальных услуг (тоже была намечена на осень 2009 г.) — будет выдавать гранты местным НПО, работа которых направлена на улучшение жизни уязвимых семей и молодежи. Приоритетными направлениями программы являются: расширение возможностей для молодежи по вопросам занятости; создание приютов для бездомных детей; действия, направленные на сокращение насилия в отношении их; снижение преступности среди несовершеннолетних; развитие трудовых навыков детей, отсеивающихся из школ, и другие.
Третье направление фонда «Бота» — программа образовательных грантов. Она призвана помогать молодым людям, желающим получить очное образование в колледжах или вузах Казахстана, но не имеющим средств на оплату за обучение. На 2009 — 2010 учебный год фонд «Бота» выделил около ста образовательных грантов.
В том, что программы, разработанные фондом, важны, не возникает и тени сомнения. Однако пока судьба известного правозащитника Евгения Жовтиса зависит от решения апелляционного суда, работа фонда «Бота» находится под вопросом.
Источник: Деловая газета «Взгляд» № 32(121) от 11 сентября 2009 года.
Автор: Игорь ВИНЯВСКИЙ
Неужели Астана уверена, что в Европе сочтут сделку «свобода Жовтиса в обмен на экстрадицию Алиева» приемлемой? За страну обидно, за того, ради кого все это делается, просто стыдно.More...
На заседании штаба по защите Евгения Жовтиса один из его участников, не будем называть его имени, хотя это был Петр Своик, сказал: «Да что там говорить, Женю держат из-за Рахата. Будет торг: Ак Орда получает Алиева, Жовтис получает свободу!» И хотя Петр Владимирович говорил это не для журналистов, но что знают двое — знает и свинья. Тем более что надо полагать: он это не с потолка взял, а располагает какой-то информацией.
Несмотря на мерзость ситуации — торговать в шкурных политических интересах свободой и законом, — не верить Своику особых оснований нет. Активизация Алиева напрягает Ак Орду. Это видно невооруженным взглядом. Причем любые очередные приступы неконтролируемой паники сразу вытекают в какие-нибудь нелепые мероприятия.
Например, 5 сентября, за два дня до начала в Австрии парламентской комиссии по расследованию дела о шпионаже, в аэропорту Вены появляются бывшие сторонники Алиева, а ныне ренегаты — бывший подполковник КНБ Айдар Бектыбаев и бывший майор Сергей Кошлай.
Бывшие доверенные члены охраны проводят пресс-конференцию с приглашенными австрийскими журналистами прямо в транзитном терминале аэропорта, потому как у данных господ нет Шенгенской визы. Вряд ли стоит сомневаться в умственных способностях бывших «чекистов» (хотя бывших их не бывает) — Алиев выбирал для себя лучших. Так почему же господа офицеры отправились в Австрию, понимая, что дальше аэропорта их не пустят? Видимо, потому что нужно было ехать быстро. Решение о поездке возникло спонтанно. Ну а, собственно, зачем выходить из терминала, если журналисты — вот они? Встретились, пообщались, разлетелись кто куда.
Бектыбаев и Кошлай рассказали австрийцам о причастности Алиева к различным преступлениям, в том числе и исчезновению банкиров.
Репортажи об этом появились в эфире австрийских каналов 7 сентября. А за день до этого в газете «Курьер» вышло интервью самого Алиева, в котором он не только клеймил своего бывшего тестя и всю выстроенную им политическую систему, но и обещал журналистам показать секретный архив КГБ, свидетельствующий о том, что правительство Казахстана просто кишит сексотами. Кроме того, зять пообещал создать оппозиционное движение, нацеленное на борьбу с режимом.
Если все обстоит так, как сказал Петр Своик, то говорить о подлой сущности режима — значит не говорить ничего. Наша редакция подготовила номер, большая часть материала которого посвящена делу Жовтиса и его политической составляющей. Страна должна знать своих героев!
Источник: Деловая газета «Взгляд» № 32(121) от 11 сентября 2009 года.
Автор: Мадина АЛИМХАНОВА
Приватизация. Забастовка. Давление. Увольнение. Иск. По такой схеме идет борьба рабочих АО «Ырысты-АЭВРЗ» за свои права. Видимо, представителям власти проще заниматься репрессиями, чем решением трудовых споров.More...
Забастовка (от итал. и исп. basta — хватит, довольно) или стачка — коллективное организованное прекращение работы в организации или предприятии с целью добиться от работодателя или правительства выполнения каких-либо требований. Однако забастовка, проведенная рабочими АО «Ырысты-АЭВРЗ» в конце июля, привела совсем не к тем результатам, на которые они рассчитывали.
Председатель стачкома завода Есен Уктешбаев был уволен. Кроме того, руководство акционерного общества потребовало от него возмещения ущерба, понесенного за время вынужденного простоя. Другими способами справиться с непокорным сотрудником администрация завода так и не смогла.
На защиту главного забастовщика завода встали председатель Республиканского общественного объединения «Талмас» Айнур Курманов и юристы этого РОО Денис Алимбеков, Ермек Койшинов и Алькен Кенжебаев.
Под давлением все ухудшается
— Есен Жаппарович, какое давление оказывалось на вас до суда?
Есен Уктешбаев: — Сначала были два дисциплинарных взыскания, а за ними последовал приказ об увольнении. Сперва на заводе была организована специальная комиссия, которая пришла ко мне в кабинет и заявила, что я спал на рабочем месте. Когда я стал задавать вопросы, все члены комиссии заявили, что я им угрожаю. На этом основании был составлен акт и издан приказ о первом взыскании в виде замечания.
Затем 22 июля меня вызвал прокурор Алмалинского района, и с девяти до одиннадцати часов я находился у него. Сделано это было через администрацию, причем я представил руководству завода повестку. Несмотря на это, был составлен акт о том, что я отсутствовал на своем рабочем месте.
Восьмого августа мы пытались переизбрать актив профсоюза. Я был единственным кандидатом. Но чтобы не допустить моего участия в собрании, администрация решила отправить меня в загранкомандировку, тема которой не имела никакого отношения к моей специальности. Мой отказ расценили как неподчинение приказу президента компании.
А первого сентября мне уже вручили приказ о расторжении трудового договора.
Денис Алимбеков: — Это при том что за девять лет у Есена Уктешбаева не было ни одного взыскания.
- То есть получается, можно сделать три приказа и уволить любого?
Ермек Койшинов: — Да. И это при том что у работодателя из доказательств — только свидетельские показания. Это все голословные утверждения. Если человек спит на работе, то почему бы это не сфотографировать, не заснять на видео?
- Как в таких случаях можно подстраховаться от незаконного увольнения?
Денис Алимбеков: — Можно только через суд доказывать свою правоту.
Ермек Койшинов: — По поводу увольнения мы подали заявление в Алмалинский районный суд. На первом же заседании в зале оказались все, включая свидетелей, хотя по процессуальным нормам они должны были ждать за дверью. На наше возмущение судья заявила, что это наши проблемы.
Более того, в нарушение Гражданско-процессуального кодекса судья, начиная процесс, не разъяснила его участникам их права и обязанности, не спросила, имеются ли какие-либо ходатайства. Мы заявили ей отвод. Наше требование не только отклонили, но и рассматривали без нашего присутствия. Кто после таких нарушений может доверять нашим судам?
Айнур Курманов: — Власти повсюду выступают против интересов трудовых коллективов и прибегают к репрессивным мерам. Они делают это опосредованно через суды, прокуратуру, КНБ.
В частности, на отчетно-выборных собраниях в цехах АО «Ырысты-АЭВРЗ» присутствовала советник акима Алматы Валентина Бреусова, генеральный директор Союза промышленников и работодателей. Она давала оценку действиям стачкома, а это форма давления на трудовой коллектив и прямое вмешательство в его дела.
А судьи что?
— Каковы перспективы выиграть процесс?
Ермек Койшинов: — Данный суд — это не прихоть акционера или самого завода. Скорее всего, это было сделано по указанию исполнительной власти, поскольку если сейчас пойдет серия забастовок, то мало не покажется. Поэтому я на 99,9% уверен, что решение суда будет далеко не в пользу рабочих. Если забастовку в АО «Ырысты-АЭВРЗ» признают законной, то и у других проблемных предприятий, которых много не только в Алматы, но и по всему Казахстану, появится шанс.
Этим судом власти пытаются запугать другие протестные группы, потому что признание забастовки незаконной повлечет за собой карательные меры не только по отношению к организаторам, но и к простым рабочим.
Однозначно наша позиция не совпадает с позицией работодателя в том, что он пытается добиться признания данной забастовки незаконной с точки зрения трудового законодательства. Вопрос национализации предприятия находится вне компетенции руководства завода, он должен рассматриваться правительством.
В приложенных к исковому заявлению документах было письмо от Комитета национальной безопасности в адрес основного акционера ТОО «Локомотив-сервис». Мы поставили вопрос: где в словах «национализация завода» КНБ увидел угрозу национальной безопасности, ведь само дело — гражданское?
Мы также просили вызвать Семиреченского транспортного прокурора в связи с тем, что им было дано разъяснение закона о мирных собраниях, шествиях и демонстрациях, хотя сбор людей в закрытом помещении к ним не относится.
Уникальное государство
Айнур Курманов: — Особенность этой забастовки в том, что рабочие настаивали на пересмотре итогов приватизации и возврате предприятия в руки государства. В этом они видели единственный способ сохранения производства. Рабочие понимали, что завод разваливался на глазах. Чтобы предотвратить разворовывание имущества и массовые сокращения, трудовой коллектив поднялся и выдвинул требование о сохранении завода.
Эта забастовка действительно не попадает под действие Трудового кодекса. Если бы стачком подал уведомление за 15 дней, то она бы вообще не состоялась. К сожалению, в рамках несовершенного законодательства одними правовыми методами разрешить такие яростные трудовые и социальные конфликты уже невозможно. Тут все зависит от сплоченности трудовых коллективов, от их решимости идти до конца в своей борьбе.
К сожалению, у руководства компании было время поломать многих активистов. Мы будем учиться на своих ошибках. Дело с вагоноремонтным заводом увольнением Есена Уктешбаева не закончится. Завод фактически подводится к банкротству, ситуация там ухудшится, и мы будем свидетелями новых волн забастовок на этом предприятии.
Мы настаиваем на восстановлении в должности Есена Уктешбаева, начнем международную кампанию и будем поднимать трудовые коллективы внутри страны, чтобы защитить право трудящихся выходить на подобные акции.
- Получается так, что рабочие пытаются сохранить для государства предприятие, а государство отбрыкивается?
Айнур Курманов: — Члены трудовых коллективов убеждаются, что государство, на которое они надеялись, оборачивается против них самих. Когда на рабочих организуются давление, гонение и репрессии с участием спецслужб, государство работает на крупных собственников. В сознании рабочих происходит сдвиг, и политизация здесь неизбежна.
Денис Алимбеков: - Я бы так сказал: отстаивая свой завод через национализацию, члены трудовых коллективов сохранят свои рабочие места и спокойствие в семьях.
На закон надейся, а профсоюз создавай
- Бастовать, не нарушив закон, не получится. Поэтому идти придется другим путем?
Ермек Койшинов: — Однозначно, если требования касаются национализации, то как бы грамотно ни бастовать, репрессии все равно пойдут. Единственный совет — никогда не сдаваться в защите своих конституционных прав и поддерживать друг друга. Тогда лидеры будут уверенно идти до конца, что приведет к какому-то результату.
Айнур Курманов: — Забастовка на вагоноремонтном заводе показала огромный кризис наших профсоюзов. Выступать с интервью и быть председателем собраний трудового коллектива должен был не Есен Уктешбаев, а профсоюзный комитет. К сожалению, такие организации часто выступают на стороне работодателя. Так что рабочие должны пойти по пути переизбрания руководства своих профсоюзных организаций. Рабочее движение должно завладеть организационными формами или создать свои. Только так можно чего-то добиться.
Есен Уктешбаев: — Через обновление профсоюзов, если они будут действительно сильными и независимыми, у любого трудового коллектива гораздо больше шансов достичь своих целей. Правда, это потребует больше времени, чем действия стихийно образованных стачкомов.
Ермек Койшинов: — Возможно, в этом случае до забастовок дело и не дойдет, потому что профессиональные союзы уже смогут обращаться в различные инстанции как юридические лица и действовать на основании закона.
Алькен Кенжебаев: — В рамках действующего трудового законодательства забастовку провести просто невозможно. Ее можно провести только через 30—40 дней после заявления, пройдя все инстанции. Это юридический казус, абсурд. В законе забастовки прописаны, а провести их невозможно. Это вопиющее несовершенство нашего трудового законодательства.
Источник: Деловая газета «Взгляд» № 32(121) от 11 сентября 2009 года.
Автор: Екатерина БЕЛЯЕВА
Евгений Жовтис за решеткой. Большинство общественных деятелей Казахстана эта новость шокировала. Но есть и те, кто считает: «Поделом, нечего было против власти идти, а если идешь, будь готов к провокациям!» Или: «Да что, если он известная личность, его теперь и судить не нужно? Да и вообще, он хоть что-то хорошее за свою жизнь сделал?».More...
Что за человек Евгений Жовтис и почему за него заступаются не только казахстанские общественные деятели и организации, но и международные? Об этом мы поговорили с временно исполняющей обязанности директора Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Розой Акылбековой.
Больше, чем эксперт
- С момента оглашения приговора в Баканасском суде журналистами нашего издания был проведен опрос ста алматинцев, в ходе которого выяснилось, что только каждый седьмой гражданин знает о деле Жовтиса и лишь каждый десятый смог объяснить, кто такой Евгений Александрович и чем он занимается. В связи с этим нам хотелось бы выяснить: чем правозащитник занимался в последнее время?
- Нельзя сказать, что, например, в последнее время он занимался только этим или тем. С 1993 года Жовтис возглавляет Казахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности. За все это время он сумел создать не просто организацию, ее можно назвать институтом по правам человека, где задействованы более 50 сотрудников, большинство из них имеют опыт правозащитной деятельности более 10 лет.
К Жовтису обращались и представители государственных органов, и Конституционный совет. Я не знаю в Центральной Азии больше таких экспертов, кто так основательно, глубоко подходил бы к анализу законодательства. Именно он провел огромную работу по анализу законодательства всей ЦА, насколько страны готовы к ратификации международных документов, делал анализы по свободе мирных собраний и выборам.
Он не только эксперт за рубежом, а член общественной палаты при мажилисе парламента, член общественного совета при МВД по наблюдению за деятельностью полиции, экспертного совета Комиссии по правам человека при президенте РК. Кстати, девятого сентября презентовался национальный план действий по правам человека, большую часть которого разработал именно Евгений Александрович.
Также он входит в рабочую группу по рассмотрению фактов пыток при омбудсмэне. И мне кажется, что эти организации тоже должны как-то выразить свою позицию.
- Вы давно знакомы?
- Больше 20 лет, и я его знаю как порядочного, принципиального и высокообразованного человека. Он очень дипломатичен, обладает чувством такта. Конечно, большой вклад в его воспитание и формирование внесли родители. Это были известные в Казахстане люди. Александр Лазаревич пользовался уважением далеко за пределами Казахстана, его ученики проживают в США, Израиле, России. Он являлся доктором филологических наук, работал в АГУ имени Абая, скончался в 1999 году. В СССР подвергался жесточайшим гонениям со стороны власти за инакомыслие, дружбу с диссидентами.
Мать Галина Евгеньевна Плотникова — доктор медицинских наук, преподавала в Институте повышения квалификации организаторов здравоохранения. Вот уже два года, как ее нет с нами. Евгений Александрович — достойный сын своих родителей, потомственный интеллигент, нехватка которых сейчас в Казахстане очень ощущается.
- Мы знаем, что в связи с абсурдным приговором суда в поддержку правозащитника выступили многие международные организации...
- Жовтис является известным правозащитником не только потому, что он возглавляет бюро. Он активно принимал участие в реформировании законодательства. Проводил множество образовательных тренингов, конференций, где выступал в качестве эксперта. На Западе его знают и ценят, к сожалению, даже больше, чем в Казахстане.
Он является членом Совета экспертов Бюро по демократическим правам человека (БДИПЧ ОБСЕ). Он также эксперт по свободе мирных собраний и член координационного совета Всемирного движения «За демократию», которое объединяет несколько тысяч общественных организаций по всему миру, и они сейчас очень глубоко сожалеют о случившемся.
Да, действительно, случилась трагедия, но нельзя ее использовать для политической расправы. И сейчас очень многие присылают письма в поддержку Евгения Александровича. Очень многие сейчас понимают, что Жовтиса необходимо считать политическим заключенным.
- Исходя из вашего опыта, как думаете, смогут ли все эти заявления повлиять на решение апелляционной инстанции?
- Мы надеемся, государство услышит, что говорят как внутри страны, так и за ее пределами. Это очень важно в преддверии председательства Казахстана в ОБСЕ. Ведь именно Жовтис убеждал как оппозицию, так и многих представителей неправительственного сектора в том, что Казахстан должен быть председателем в 2010 году. На протяжении нескольких лет шли дебаты, где Жовтиса обвиняли в том, что он продался. А он очень четко объяснял, что в случае председательства у Казахстана появится возможность изменить ситуацию с правами человека в лучшую сторону. Он рассчитывал на это.
- Сейчас в некоторых кругах заговорили о том, что этот процесс сможет повлиять на председательство Казахстана в 2010 году.
- Государство все это понимает, и, я надеюсь, здравый смысл возобладает. По-другому никак. Мы не говорим, что не надо его судить. И он не говорил. Мы ведь хотим лишь объективного расследования. Он не видел этого пешехода. И я думаю, что в Афинах, когда Казахстан будет принимать флагман ОБСЕ, общественность обязательно примет участие и будет оказывать влияние на то, чтобы приговор был пересмотрен.
Вообще, должны быть привлечены в первую очередь независимые эксперты. Ни свидетели, ни эксперты не были приглашены в суд.
Все напрасно?
— Вы наверняка знакомы с откликами не только в поддержку Евгения Александровича?
- Конечно. Но ведь никто не просит, чтобы помогли Жовтису только потому, что он хороший. Мы требуем объективного, честного расследования согласно законодательству Казахстана. Все, кто близко знаком с Евгением, прекрасно знают, если он хотя бы на минуту засомневался в том, что мог избежать наезда, он бы об этом обязательно сказал.
То, что он просил прощения у мамы погибшего, — это моральная сторона. Он не пытался таким образом уйти от ответственности и не пытался идти на примирение в юридическом смысле. Он не признавал вину. Одно то, что он не попытался что-то делать на первоначальном этапе для того, чтобы оправдать как-то себя, говорит о том, что он — настоящий человек.
- Есть информация о том, что во время следствия на родственников погибшего оказывалось колоссальное давление, что привело к изменениям показаний некоторых из них. Что вы знаете об этом?
- Вы знаете, я принимала участие в разговоре с родственниками, мне очень жаль этих людей. Мы выражали им искренние соболезнования. Я разговаривала с ними и в ту ночь, когда это случилось. Люди очень простые, добрые, и то, как система их поломала, ужасно. В течение сорока дней им просто не давали отдыхать. И не дали отойти от этого горя.
У погибшего нет жены и детей, он жил с мамой. Мама простила Женю, это было при мне. Несмотря на то что они потеряли человека, относились они к нам очень уважительно. Всегда приглашали в дом, нормально встречали, разговаривали, в начале следствия вели себя очень достойно. Но после того давления там и население сыграло большую роль — непросвещенное, неграмотное. Они не понимают, что если посадят Жовтиса, то обычным людям в судах справедливость не светит. Так беспредельно, как были проведены разбирательство и следствие... У меня просто нет слов.
- А как сам Евгений Александрович реагировал на судейский беспредел? Журналистов, видимо, из этических соображений он до последнего момента просил не политизировать процесс.
- Евгений Алекстандрович, когда мы ездили на суды, постоянно задавал вопрос: «Как вы думаете, пройдет ли суд объективно?»
Во время одного из таких разговоров мне стало просто страшно. Мы только недавно провели в Астане семинар для судей, и тут, после первого заседания, Жовтис сказал: «Смысла не вижу больше проводить обучающие мероприятия. У судей нет возможности использовать эти знания».
И я понимаю его реакцию, ведь наш судья постоянно обращался за консультацией к прокурору. Хотя ему адвокат говорил, что судья должен принимать решения самостоятельно, при этом удаляясь в совещательную комнату. За этим спектаклем было противно и страшно наблюдать.
Вчера мы звонили в канцелярию суда, где нам сказали, что приговор не готов. А его на 15 распечатанных страницах зачитывали Жовтису. Когда настало время огласить, к какому сроку приговорен Евгений Александрович, судья запнулся и только в конце назвал цифру четыре. Это понятно, приговор был заранее готов. Однако сейчас адвокатам почему-то сказали, что приговор не готов.
- Кстати, апелляция уже подана?
- Апелляция готова и будет рассмотрена, скорее всего, до 15 октября.
Встречай, ОБСЕ, политзаключенного!
- Вы проводили плановую проверку содержания граждан в СИЗО и встречались с Евгением Александровичем. Как он себя чувствует?
- Да, Бюро по правам человека является членом ОНК — общественно-наблюдательной комиссии. Мы приходим во все закрытые учреждения с тем, чтобы мониторить, насколько соблюдаются права заключенных, самих сотрудников, проводим юридические консультации. Проверяем, соответствуют ли камеры международным стандартам, поступают ли туда свет, свежий воздух, приносят ли заключенным газеты.
Так как мы являемся комиссией по Алматы и области, ходим в детские колонии и были в СИЗО. Там содержатся и Токнияз Кучуков, журналист газеты «Время», осужденный за несколько дней до Жовтиса, и сам Евгений Александрович. Мы очень удивились, что он в этом СИЗО, и, конечно, решили навестить его. Хотя это было плановым посещением.
- В каких условиях он содержится?
- В таких же, как и все остальные. Там, где он сейчас, камера примерно в 16 метров, довольно просторная. Евгений Александрович сидит вместе с молодым мужчиной, который обвиняется, если я правильно помню, в чем-то, связанном с земельными делами. Их всего двое.
- Вы разговаривали с ним?
- По делу мы общаться не имеем права, лишь выясняем, есть ли жалобы и претензии к сотрудникам учреждений. Но Жовтису консультация не нужна, он знает, как дальше действовать с адвокатами. Он даже консультирует своего сокамерника, мы ему принесли УК, УПК, так как знаем, что он не будет сидеть сложа руки.
Я его давно знаю, и перед встречей очень переживала — ведь он настраивался на справедливый суд. Естественно, мы тревожимся о его здоровье — ему 54 года, это критический возраст для мужчин. Но, слава Богу, выглядит он нормально. Не подавлен, наоборот, очень активный, переживает, что наберет вес. Говорит, скорее бы прошла апелляция, чтобы перейти в колонию, он не ждет никакого другого результата. Но я надеюсь, что областной суд будет объективным.
- В настоящее время действует штаб по защите правозащитника. Каковы его цели, что планируется сделать?
- Штаб привлекает внимание общественности, чтобы донести до нее информацию о незаконности приговора и его политической составляющей. Мы все принимали участие в этом деле от начала до конца. И с момента оглашения приговора общественные защитники уверены, что Жовтиса нужно считать политическим заключенным. Обвинение просто воспользовалось произошедшей трагедией. И это было наказание за его 20-летнюю деятельность. Штаб огласил все фальсификации обвинения.
Мы будем требовать отмены приговора и пересмотра дела, сейчас идут встречи с международной общественностью. Штаб будет инициировать выступления и в Афинах, и в Европарламенте, чтобы донести правду о его деле. И какие бы условия ни создали для Жовтиса — это все равно тюрьма.
Источник: Деловая газета «Взгляд» № 32(121) от 11 сентября 2009 года.
Автор: Нам пишут
Электронная почта нашей редакции буквально завалена письмами от наших читателей, возмущенных суровым приговором в отношении газеты «Республика». А один из них даже посчитал, что если сторонники газеты скинуться по 1000 тенге, то наберется значительная сумма.More...
«Доброго времени суток, Республиканцы!
Я полностью поддерживаю идею Алиевой Гульмиры из Шымкента! Надо обязательно открыть счет в банке для поддержки самых небезраличных людей в стране — журналистов, которые не боятся, что потеряют работу, окажутся в застенках, могут быть побитыми, осмеянными, осужденными, задавленными при загадочных обстоятельствах, обанкротившимися в силу действующего режима. Я бы назвала Вас последним оплотом свободы слова в этой стране тотального бесправия.
Обязательно надо открыть счет. Только надо продумать механизм легитимного использования средств с такого счета, чтобы Вас не обвинили в присвоении чужих средств — любимая тема налоговиков, живущих за счет наших налогов.
Уверена, что думающее население Казахстана поддержит эту идею и счет будет открыт!!! Если допустим 60000 человек отдаст в поддержку 1000 тенге, прожорливый суд получит 60,000,000 тенге. Часть решения будет удовлетворена. Совсем не хочется идти на поводу решения продажного суда, но... есть здравый смысл! Надо выжить, чтобы принести больше пользы. Для народа публикация опровержения не нужна... Разве что ради смеха опубликовать опровержение, вымученное под давлением, со множеством кавычек. Народ это поймет. Потому что здравый смысл в нынешних реалиях должен иметь приоритет.
1000 тенге и даже много более у меня есть, поступаю по совести. Буду чувствовать себя хорошо, если смогу быть полезной в этом деле!!!
С уважением,
Толеубай С.»
