Автор: Екатерина БЕЛЯЕВА
Евгений Жовтис за решеткой. Большинство общественных деятелей Казахстана эта новость шокировала. Но есть и те, кто считает: «Поделом, нечего было против власти идти, а если идешь, будь готов к провокациям!» Или: «Да что, если он известная личность, его теперь и судить не нужно? Да и вообще, он хоть что-то хорошее за свою жизнь сделал?».
More...
Что за человек Евгений Жовтис и почему за него заступаются не только казахстанские общественные деятели и организации, но и международные? Об этом мы поговорили с временно исполняющей обязанности директора Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Розой Акылбековой.
Больше, чем эксперт
- С момента оглашения приговора в Баканасском суде журналистами нашего издания был проведен опрос ста алматинцев, в ходе которого выяснилось, что только каждый седьмой гражданин знает о деле Жовтиса и лишь каждый десятый смог объяснить, кто такой Евгений Александрович и чем он занимается. В связи с этим нам хотелось бы выяснить: чем правозащитник занимался в последнее время?
- Нельзя сказать, что, например, в последнее время он занимался только этим или тем. С 1993 года Жовтис возглавляет Казахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности. За все это время он сумел создать не просто организацию, ее можно назвать институтом по правам человека, где задействованы более 50 сотрудников, большинство из них имеют опыт правозащитной деятельности более 10 лет.
К Жовтису обращались и представители государственных органов, и Конституционный совет. Я не знаю в Центральной Азии больше таких экспертов, кто так основательно, глубоко подходил бы к анализу законодательства. Именно он провел огромную работу по анализу законодательства всей ЦА, насколько страны готовы к ратификации международных документов, делал анализы по свободе мирных собраний и выборам.
Он не только эксперт за рубежом, а член общественной палаты при мажилисе парламента, член общественного совета при МВД по наблюдению за деятельностью полиции, экспертного совета Комиссии по правам человека при президенте РК. Кстати, девятого сентября презентовался национальный план действий по правам человека, большую часть которого разработал именно Евгений Александрович.
Также он входит в рабочую группу по рассмотрению фактов пыток при омбудсмэне. И мне кажется, что эти организации тоже должны как-то выразить свою позицию.
- Вы давно знакомы?
- Больше 20 лет, и я его знаю как порядочного, принципиального и высокообразованного человека. Он очень дипломатичен, обладает чувством такта. Конечно, большой вклад в его воспитание и формирование внесли родители. Это были известные в Казахстане люди. Александр Лазаревич пользовался уважением далеко за пределами Казахстана, его ученики проживают в США, Израиле, России. Он являлся доктором филологических наук, работал в АГУ имени Абая, скончался в 1999 году. В СССР подвергался жесточайшим гонениям со стороны власти за инакомыслие, дружбу с диссидентами.
Мать Галина Евгеньевна Плотникова — доктор медицинских наук, преподавала в Институте повышения квалификации организаторов здравоохранения. Вот уже два года, как ее нет с нами. Евгений Александрович — достойный сын своих родителей, потомственный интеллигент, нехватка которых сейчас в Казахстане очень ощущается.
- Мы знаем, что в связи с абсурдным приговором суда в поддержку правозащитника выступили многие международные организации...
- Жовтис является известным правозащитником не только потому, что он возглавляет бюро. Он активно принимал участие в реформировании законодательства. Проводил множество образовательных тренингов, конференций, где выступал в качестве эксперта. На Западе его знают и ценят, к сожалению, даже больше, чем в Казахстане.
Он является членом Совета экспертов Бюро по демократическим правам человека (БДИПЧ ОБСЕ). Он также эксперт по свободе мирных собраний и член координационного совета Всемирного движения «За демократию», которое объединяет несколько тысяч общественных организаций по всему миру, и они сейчас очень глубоко сожалеют о случившемся.
Да, действительно, случилась трагедия, но нельзя ее использовать для политической расправы. И сейчас очень многие присылают письма в поддержку Евгения Александровича. Очень многие сейчас понимают, что Жовтиса необходимо считать политическим заключенным.
- Исходя из вашего опыта, как думаете, смогут ли все эти заявления повлиять на решение апелляционной инстанции?
- Мы надеемся, государство услышит, что говорят как внутри страны, так и за ее пределами. Это очень важно в преддверии председательства Казахстана в ОБСЕ. Ведь именно Жовтис убеждал как оппозицию, так и многих представителей неправительственного сектора в том, что Казахстан должен быть председателем в 2010 году. На протяжении нескольких лет шли дебаты, где Жовтиса обвиняли в том, что он продался. А он очень четко объяснял, что в случае председательства у Казахстана появится возможность изменить ситуацию с правами человека в лучшую сторону. Он рассчитывал на это.
- Сейчас в некоторых кругах заговорили о том, что этот процесс сможет повлиять на председательство Казахстана в 2010 году.
- Государство все это понимает, и, я надеюсь, здравый смысл возобладает. По-другому никак. Мы не говорим, что не надо его судить. И он не говорил. Мы ведь хотим лишь объективного расследования. Он не видел этого пешехода. И я думаю, что в Афинах, когда Казахстан будет принимать флагман ОБСЕ, общественность обязательно примет участие и будет оказывать влияние на то, чтобы приговор был пересмотрен.
Вообще, должны быть привлечены в первую очередь независимые эксперты. Ни свидетели, ни эксперты не были приглашены в суд.
Все напрасно?
— Вы наверняка знакомы с откликами не только в поддержку Евгения Александровича?
- Конечно. Но ведь никто не просит, чтобы помогли Жовтису только потому, что он хороший. Мы требуем объективного, честного расследования согласно законодательству Казахстана. Все, кто близко знаком с Евгением, прекрасно знают, если он хотя бы на минуту засомневался в том, что мог избежать наезда, он бы об этом обязательно сказал.
То, что он просил прощения у мамы погибшего, — это моральная сторона. Он не пытался таким образом уйти от ответственности и не пытался идти на примирение в юридическом смысле. Он не признавал вину. Одно то, что он не попытался что-то делать на первоначальном этапе для того, чтобы оправдать как-то себя, говорит о том, что он — настоящий человек.
- Есть информация о том, что во время следствия на родственников погибшего оказывалось колоссальное давление, что привело к изменениям показаний некоторых из них. Что вы знаете об этом?
- Вы знаете, я принимала участие в разговоре с родственниками, мне очень жаль этих людей. Мы выражали им искренние соболезнования. Я разговаривала с ними и в ту ночь, когда это случилось. Люди очень простые, добрые, и то, как система их поломала, ужасно. В течение сорока дней им просто не давали отдыхать. И не дали отойти от этого горя.
У погибшего нет жены и детей, он жил с мамой. Мама простила Женю, это было при мне. Несмотря на то что они потеряли человека, относились они к нам очень уважительно. Всегда приглашали в дом, нормально встречали, разговаривали, в начале следствия вели себя очень достойно. Но после того давления там и население сыграло большую роль — непросвещенное, неграмотное. Они не понимают, что если посадят Жовтиса, то обычным людям в судах справедливость не светит. Так беспредельно, как были проведены разбирательство и следствие... У меня просто нет слов.
- А как сам Евгений Александрович реагировал на судейский беспредел? Журналистов, видимо, из этических соображений он до последнего момента просил не политизировать процесс.
- Евгений Алекстандрович, когда мы ездили на суды, постоянно задавал вопрос: «Как вы думаете, пройдет ли суд объективно?»
Во время одного из таких разговоров мне стало просто страшно. Мы только недавно провели в Астане семинар для судей, и тут, после первого заседания, Жовтис сказал: «Смысла не вижу больше проводить обучающие мероприятия. У судей нет возможности использовать эти знания».
И я понимаю его реакцию, ведь наш судья постоянно обращался за консультацией к прокурору. Хотя ему адвокат говорил, что судья должен принимать решения самостоятельно, при этом удаляясь в совещательную комнату. За этим спектаклем было противно и страшно наблюдать.
Вчера мы звонили в канцелярию суда, где нам сказали, что приговор не готов. А его на 15 распечатанных страницах зачитывали Жовтису. Когда настало время огласить, к какому сроку приговорен Евгений Александрович, судья запнулся и только в конце назвал цифру четыре. Это понятно, приговор был заранее готов. Однако сейчас адвокатам почему-то сказали, что приговор не готов.
- Кстати, апелляция уже подана?
- Апелляция готова и будет рассмотрена, скорее всего, до 15 октября.
Встречай, ОБСЕ, политзаключенного!
- Вы проводили плановую проверку содержания граждан в СИЗО и встречались с Евгением Александровичем. Как он себя чувствует?
- Да, Бюро по правам человека является членом ОНК — общественно-наблюдательной комиссии. Мы приходим во все закрытые учреждения с тем, чтобы мониторить, насколько соблюдаются права заключенных, самих сотрудников, проводим юридические консультации. Проверяем, соответствуют ли камеры международным стандартам, поступают ли туда свет, свежий воздух, приносят ли заключенным газеты.
Так как мы являемся комиссией по Алматы и области, ходим в детские колонии и были в СИЗО. Там содержатся и Токнияз Кучуков, журналист газеты «Время», осужденный за несколько дней до Жовтиса, и сам Евгений Александрович. Мы очень удивились, что он в этом СИЗО, и, конечно, решили навестить его. Хотя это было плановым посещением.
- В каких условиях он содержится?
- В таких же, как и все остальные. Там, где он сейчас, камера примерно в 16 метров, довольно просторная. Евгений Александрович сидит вместе с молодым мужчиной, который обвиняется, если я правильно помню, в чем-то, связанном с земельными делами. Их всего двое.
- Вы разговаривали с ним?
- По делу мы общаться не имеем права, лишь выясняем, есть ли жалобы и претензии к сотрудникам учреждений. Но Жовтису консультация не нужна, он знает, как дальше действовать с адвокатами. Он даже консультирует своего сокамерника, мы ему принесли УК, УПК, так как знаем, что он не будет сидеть сложа руки.
Я его давно знаю, и перед встречей очень переживала — ведь он настраивался на справедливый суд. Естественно, мы тревожимся о его здоровье — ему 54 года, это критический возраст для мужчин. Но, слава Богу, выглядит он нормально. Не подавлен, наоборот, очень активный, переживает, что наберет вес. Говорит, скорее бы прошла апелляция, чтобы перейти в колонию, он не ждет никакого другого результата. Но я надеюсь, что областной суд будет объективным.
- В настоящее время действует штаб по защите правозащитника. Каковы его цели, что планируется сделать?
- Штаб привлекает внимание общественности, чтобы донести до нее информацию о незаконности приговора и его политической составляющей. Мы все принимали участие в этом деле от начала до конца. И с момента оглашения приговора общественные защитники уверены, что Жовтиса нужно считать политическим заключенным. Обвинение просто воспользовалось произошедшей трагедией. И это было наказание за его 20-летнюю деятельность. Штаб огласил все фальсификации обвинения.
Мы будем требовать отмены приговора и пересмотра дела, сейчас идут встречи с международной общественностью. Штаб будет инициировать выступления и в Афинах, и в Европарламенте, чтобы донести правду о его деле. И какие бы условия ни создали для Жовтиса — это все равно тюрьма.
Источник: Деловая газета «Взгляд» № 32(121) от 11 сентября 2009 года.
0 коммент.:
Отправить комментарий