Специальный докладчик ООН по вопросу о пытках Манфред Новак констатирует, что в Казахстане, несмотря на взятые им обязательства перед ООН, по-прежнему широко используются пытки в отношении задержанных и осужденных.
В интервью КазТАГ спецдокладчик ООН выразил мнение о том, что Казахстан именно по причине применения пыток в правоохранительных структурах не создает условий для внезапных и регулярных визитов в места лишения свободы и централизованного сбора информации.
- Господин Новак, вы не в первый раз приезжаете в Казахстан. В прошлый раз, в 2009 году вы дали нам ряд рекомендаций по защите прав осужденных и задержанных лиц, подвергшихся пыткам. Что, по вашему мнению, Казахстаном не исполнено?
- Для меня очень важно то, что Казахстан ратифицировал протокол к Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания (в 2008 году — КазТАГ). Это означает, что Казахстан обязан создать национальный превентивный механизм, который бы проводил как регулярные, так и внезапные визиты во все места лишения свободы. У республики была обязанность создать такой механизм в течение прошедшего года. Но Казахстан попросил отсрочки. Однако сейчас то время, когда такой механизм должен быть создан.
Нам был представлен законопроект, подготовленный министерством юстиции Казахстана, он абсолютно неадекватен. Потому что данный проект нарушает принципы факультативного протокола (к Конвенции ООН против пыток — КазТАГ). Документ должен устанавливать систему, можно сказать, заказа, когда есть возможность для разных НПО подать заявление на участие в комиссиях, которые были бы обязаны проводить внезапные и регулярные визиты и потом централизованно собирать эту информацию. Документ таких комиссий не создает.
Конечно, я буду очень рад, если представители НПО войдут в эти комиссии (при условии их появления — КазТАГ) и будут принимать участие в работе национального превентивного механизма. Но это должен быть институт публичной власти. Это должен быть институт, который финансируется из государственного бюджета. И должна быть долгосрочная гарантия независимости членов такого механизма. Сейчас же этот законопроект говорит о том, что заявку на участие в комиссии и проведении проверок тюрем нужно подавать каждый год для того, чтобы тебя утвердили на следующий год. Получается, что если я подал в этом году, и я был очень критичным, то на следующий год меня могут просто не утвердить. Нужно, чтобы был механизм независимости, который был бы долгосрочным и обеспечил возможность работы (в этом направлении — КазТАГ).
И, пожалуй, для меня самая важная вторая рекомендация, которая не была выполнена Казахстаном — это то, что до сих пор не создан независимый беспристрастный механизм, который бы занимался расследованием сообщений о пытках. И потому что такой независимый механизм отсутствует, получается, что полицияпо-прежнему расследует те преступления, которые совершают ее же сотрудники или КНБ также расследует злоупотребления и преступления своих работников. Из-за этого очень-очень мало полицейских и других сотрудников правоохранительных органов, кто применяет пытки, предстают перед судом и привлечены к ответственности.
И я сейчас не говорю о проблеме судов. Я говорю, об отсутствии очень быстрого и эффективного расследования сообщений о пытках.
- Сколько случаев пыток задержанных, арестованных или осужденных вы зафиксировали во время своего прошлого визита? И есть ли вообщекакая-то статистика, говорящая о применении пыток полицейскими?
- В моем докладе я привел статистику тех случаев пыток, которые я получил от разных органов — это, примерно, 5 случаев за последние 10 лет.
30 сентября этого года я встречался с представителями разных органов государственной власти, в том числе с представителями Верховного суда, генеральной прокуратуры, министерства юстиции. И я всем говорил: «Пожалуйста, дайте мне вашу статистику, потому что вы и есть те органы, которые отвечают за данные вопросы, и у вас есть полная статистика». И я так думаю, что ничего кардинально не изменилось, иначе мне дали бы другую статистику.
В прошлом году я был здесь 10 дней, посетил ограниченное количество ИВС, СИЗО и колоний. Но я могу с уверенностью сказать, за 10 дней я увидел больше случаев пыток, чем все органы, руководящие расследованием в Казахстане, вместе взятые. И я говорю о случаях, хорошо документированных нашимисудебно-медицинскими экспертами, криминалистами, которых мы с собой привезли.
Этот факт показывает, что отсутствует политическая воля для эффективного расследования сообщений о пытках.
- Политическая воля со стороны кого?
- Со стороны всех компетентных органов.
- Выступая 1 октября в ходе «круглого стола», вы отметили, что, несмотря на введение Казахстаном в уголовный кодекс статьи 341 — о привлечении к ответственности за применение пыток, — все же нужно ужесточить наказание?...
- Пытки — это очень тяжкое преступление. Это преступление, которое должно восприниматься также как другие тяжкие преступления, как, например, убийство или ограбление с применением силы.
Комитет ООН против пыток рекомендовал, чтобы в случае установления пыток, следовал тюремный срок лишения свободы, который должен быть значительным, и исходить из тяжести природы самого преступления. Оно (наказание — КазТАГ) должно быть до 20 лет. Если бы полицейских действительно приговаривали именно к длительным срокам лишения свободы — это служило бы для них предупреждением, что нельзя применять пытки.
- Что нужно сделать Казахстану, чтобы декриминализировать нашу пенитенциарную систему?
- Я думаю, что есть желание государства улучшить ситуацию. Многое было сделано в этом направлении. Но очень важно открыть эту систему, чтобы была прозрачность.
Как я говорил в своем докладе, должно быть право жертв пыток на репарацию (компенсации) и реабилитацию. Так как это травма может остаться на всю жизнь. Кроме того, им необходима бесплатная медицинская и психологическая помощь.
Еще одна реформа, которая нужна — это сдвиг парадигмы от старой советской системы с карательным подходом в системе уголовного правосудия к системе, которая соответствовала бы стандартам ООН. Согласно пакту о гражданских политических правах, где четко говорится о том, что основной задачей исправительных учреждений должна быть реабилитация и реинтеграция правонарушителей в обществе. Это делается для того, чтобы снизить рецидивизм.
Но этот вопрос требует времени. И я признаю, что определенные шаги в этом направлении делаются, для того, чтобы улучшить в целом пенитенциарную систему.
Источник: КазТАГ
- Для меня очень важно то, что Казахстан ратифицировал протокол к Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания (в 2008 году — КазТАГ). Это означает, что Казахстан обязан создать национальный превентивный механизм, который бы проводил как регулярные, так и внезапные визиты во все места лишения свободы. У республики была обязанность создать такой механизм в течение прошедшего года. Но Казахстан попросил отсрочки. Однако сейчас то время, когда такой механизм должен быть создан.
Нам был представлен законопроект, подготовленный министерством юстиции Казахстана, он абсолютно неадекватен. Потому что данный проект нарушает принципы факультативного протокола (к Конвенции ООН против пыток — КазТАГ). Документ должен устанавливать систему, можно сказать, заказа, когда есть возможность для разных НПО подать заявление на участие в комиссиях, которые были бы обязаны проводить внезапные и регулярные визиты и потом централизованно собирать эту информацию. Документ таких комиссий не создает.
Конечно, я буду очень рад, если представители НПО войдут в эти комиссии (при условии их появления — КазТАГ) и будут принимать участие в работе национального превентивного механизма. Но это должен быть институт публичной власти. Это должен быть институт, который финансируется из государственного бюджета. И должна быть долгосрочная гарантия независимости членов такого механизма. Сейчас же этот законопроект говорит о том, что заявку на участие в комиссии и проведении проверок тюрем нужно подавать каждый год для того, чтобы тебя утвердили на следующий год. Получается, что если я подал в этом году, и я был очень критичным, то на следующий год меня могут просто не утвердить. Нужно, чтобы был механизм независимости, который был бы долгосрочным и обеспечил возможность работы (в этом направлении — КазТАГ).
И, пожалуй, для меня самая важная вторая рекомендация, которая не была выполнена Казахстаном — это то, что до сих пор не создан независимый беспристрастный механизм, который бы занимался расследованием сообщений о пытках. И потому что такой независимый механизм отсутствует, получается, что полиция
И я сейчас не говорю о проблеме судов. Я говорю, об отсутствии очень быстрого и эффективного расследования сообщений о пытках.
- Сколько случаев пыток задержанных, арестованных или осужденных вы зафиксировали во время своего прошлого визита? И есть ли вообще
- В моем докладе я привел статистику тех случаев пыток, которые я получил от разных органов — это, примерно, 5 случаев за последние 10 лет.
30 сентября этого года я встречался с представителями разных органов государственной власти, в том числе с представителями Верховного суда, генеральной прокуратуры, министерства юстиции. И я всем говорил: «Пожалуйста, дайте мне вашу статистику, потому что вы и есть те органы, которые отвечают за данные вопросы, и у вас есть полная статистика». И я так думаю, что ничего кардинально не изменилось, иначе мне дали бы другую статистику.
В прошлом году я был здесь 10 дней, посетил ограниченное количество ИВС, СИЗО и колоний. Но я могу с уверенностью сказать, за 10 дней я увидел больше случаев пыток, чем все органы, руководящие расследованием в Казахстане, вместе взятые. И я говорю о случаях, хорошо документированных нашими
Этот факт показывает, что отсутствует политическая воля для эффективного расследования сообщений о пытках.
- Политическая воля со стороны кого?
- Со стороны всех компетентных органов.
- Выступая 1 октября в ходе «круглого стола», вы отметили, что, несмотря на введение Казахстаном в уголовный кодекс статьи 341 — о привлечении к ответственности за применение пыток, — все же нужно ужесточить наказание?...
- Пытки — это очень тяжкое преступление. Это преступление, которое должно восприниматься также как другие тяжкие преступления, как, например, убийство или ограбление с применением силы.
Комитет ООН против пыток рекомендовал, чтобы в случае установления пыток, следовал тюремный срок лишения свободы, который должен быть значительным, и исходить из тяжести природы самого преступления. Оно (наказание — КазТАГ) должно быть до 20 лет. Если бы полицейских действительно приговаривали именно к длительным срокам лишения свободы — это служило бы для них предупреждением, что нельзя применять пытки.
- Что нужно сделать Казахстану, чтобы декриминализировать нашу пенитенциарную систему?
- Я думаю, что есть желание государства улучшить ситуацию. Многое было сделано в этом направлении. Но очень важно открыть эту систему, чтобы была прозрачность.
Как я говорил в своем докладе, должно быть право жертв пыток на репарацию (компенсации) и реабилитацию. Так как это травма может остаться на всю жизнь. Кроме того, им необходима бесплатная медицинская и психологическая помощь.
Еще одна реформа, которая нужна — это сдвиг парадигмы от старой советской системы с карательным подходом в системе уголовного правосудия к системе, которая соответствовала бы стандартам ООН. Согласно пакту о гражданских политических правах, где четко говорится о том, что основной задачей исправительных учреждений должна быть реабилитация и реинтеграция правонарушителей в обществе. Это делается для того, чтобы снизить рецидивизм.
Но этот вопрос требует времени. И я признаю, что определенные шаги в этом направлении делаются, для того, чтобы улучшить в целом пенитенциарную систему.
Источник: КазТАГ
0 коммент.:
Отправить комментарий