Перемены откладываются до 2017 года

Наши политологи, искушенные во всех видах аналитических игр, могут провести серьезное обсуждение даже на тему того, чего не может быть никогда. 

 

Автор: Татьяна ПАНЧЕНКО

 

А главное – сделать его интересным и содержательным. Научно-практическая конференция «Особенности политической модернизации в процессе реализации Стратегического плана развития Республики Казахстан до 2020 года», прошедшая в Алматы, с легкостью доказала это.

Маршруты дискуссии определил в своем докладе заведующий отделом социально-политических исследований Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК Антон Морозов.
Куда потекут политические реки
Он назвал два возможных, по его мнению, направления политического развития страны. Первое — застой до периода 2012—2017 годов, а потом — подготовка к выборам 2017 года, которая будет идти путем укрупнения политических сил (слияния или создания блоков). Второе — продолжится осуществление реформ «сверху» в заранее определенном эволюционном порядке, по мере подготовки финансово-законодательной базы.
- Этот вариант предпочтителен для действующей власти, поскольку он предсказуем и удерживает за ней политическую инициативу. Кроме того, и мировому сообществу, и населению будет продемонстрирована политическая воля к реформам, — уточнил докладчик.
Из направлений вытекают три сценария. Наиболее вероятный — сохранение существующей модели — делится в свою очередь на два рукава. В первом случае это отказ от политических реформ, что влечет сужение поля для политического баланса, перенос политической борьбы внутрь элит, усиление бюрократии, рост коррупции, обострение отношений между властью и оппозицией.
Второе русло, по которому может потечь наша река политической жизни, — дозированное политическое реформирование со смещением акцентов в социальную сферу. Здесь будут косвенные выборы акимов, создание всяческих диалоговых площадок для общения народа и власти, что приведет, в частности, к дроблению оппозиционных сил. Эта тактика позволит избегать кризисных явлений долгое время.
Второй сценарий менее вероятен, но более предпочтителен. Это движение в сторону президентско-парламентской формы правления. Он предусматривает реальную либерализацию, система власти становится оптимальной, политика — публичной, решения начинают приниматься прозрачно, а общество — участвовать в их принятии. Оппозиция приобретет системный характер.
Третий вариант развития политсистемы — в сторону парламентской — самый маловероятный и самый нежелательный.
- Парламентская республика требует политических традиций, чтобы населением были приняты демократические ценности, высокого уровня политкультуры, самоорганизованности населения, наличия развитого гражданского общества, — назвал аргументы «против» оратор. — Попытка искусственного ввода парламентской формы правления приведет к дестабилизации. И глядя на наших соседей (Кыргызстан — авт.), мы это видим.

Народу это не надо
Мнение коллеги подтвердила социологическими выкладками руководитель центра социальных и политических исследований «Стратегия» Гульмира Илеуова. Опрос 2600 респондентов по всей стране обнаружил, что «такими темпами у нас еще долго не будет демократических и либеральных ценностей».
- Консолидация по-казахстански основывается на таких китах, как материальное благополучие (51%), межнациональное согласие (49%) и поддержка курса президента (25%), — привела она данные исследования, объяснив их действием официальной пропаганды, для которой перечисленные факторы являются основополагающими.
В личных интервью респонденты утверждали, что проблемы консолидации в Казахстане вовсе не существует, а призывы объединяться, звучащие с экранов телевизоров, им просто непонятны. «С кем мне консолидироваться? Я не националистка и ни с кем ругаться не собираюсь», — объяснила свою позицию одна из опрошенных.
Те же выводы — о политической неразвитости общества — можно сделать и из еще одного пункта опроса «Стратегии». Респондентам предлагалось назвать самое значимое событие для Казахстана в ХХ веке. Самый большой процент опрошенных (41%) — «не знаю», а 39% — «обретение независимости». Это очень тревожный симптом, подчеркнула социолог. Такие события, как восстание в декабре 86-го года, победа в Великой Отечественной войне, перенос столицы в Астану считают важными по несколько процентов казахстанцев. Вообще, историческая память у наших соотечественников неглубокая, с сожалением констатировала Гульмира Илеуова: о досоветском и советском периоде вспомнили 2—4% опрошенных.
Анализ представлений о наиболее приемлемой партийной системе подтвердил, что ни о каком демократическом восприятии реальности и речи не идет. Треть жителей страны считает, что должна быть только одна — правящая — партия, двухпартийная система нашла поддержку только у 14% населения, и 40% выступают за многопартийность.
- Наше население вряд ли сможет предложить повестку дня или определить свои приоритеты модернизации, — сделала вывод аналитик. — Все зависит от политического лидера, он является главным субъектом, и если его воля не нацелена на модернизацию, результат печален.

17-го года не будет
Сам Стратегический план развития до 2020 года, заявленный в теме конференции, представлял Айдар Амребаев, замдиректора Института мировой экономики и политики. После произнесения всех обязательных в этом случае «мантрослов» вроде «индустриализация», «человеческий капитал» и «новые стандарты жизни» докладчик получил очередь ехидных вопросов о том, что такое этот самый «человеческий капитал» и в каких единицах его измерять, как государственные институты могут быть эффективными при доминировании одной силы и почему при стремлении государства делиться полномочиями до сих пор не принят Закон «О местном самоуправлении»?
- Мы имеем ту реальность, которую имеем, — напомнил в ответ атакованный. — Государство у нас выступает если не Левиафаном, то близко к этому.
«Если в этом аспекте перемен ждать не стоит, то, возможно, стоит обратить внимание на растущие религиозные силы?» — задал вопрос участник встречи Асылбек Бисембаев.
- Есть альтернативная программа — создание исламского государства. Оппозиция и власть заигрывают с исламом. Есть ли замеры в этом направлении? — поинтересовался он.
- Да, существуют силы, которые готовы к завоеванию власти и не стесняются об этом заявлять, — приведя в пример коранитов, ответила Гульмира Илеуова. — В принципе, вопрос в субъекте, и я не удивлюсь, если будут какие-то политические действия в этом направлении.
Следующий вопрос, как выразился г-н Бисембаев, «поставили кыргызы»:
- Рассматривается ли возможность спонтанного выступления масс в условиях резкого ухудшения социально-экономической ситуации и самоорганизация новой власти вне существующих политических институтов?
- Именно такой сценарий не рассматривался. У нас возможны какие-то социальные всплески недовольства, но не настолько, чтобы произошла какая-то цветная революция, — уверил его организатор конференции, глава ЦАИ «Альтернатива» Андрей Чеботарев. — И если это все-таки произойдет, массы сыграют роль только инструмента, а к власти придут политики, возможно, те, которые действуют из-за кулис.

Мечтайте — мечты иногда сбываются
В общем, когда слово предоставили не политологам, а политикам, стало окончательно ясно, что политическая модернизация у нас наступит не раньше, чем рак на горе дождется у моря погоды.
- Вопросы политической модернизации занимают только одну строку из пятидесяти озаглавленных тем в стратегическом плане, — посетовал генсек ОСДП «Азат» Амиржан Косанов. — Я считаю, это показатель отношения действующей власти как главного актора политических реалий к политической модернизации. Чем больше открытости и справедливых правил игры и конкурентности в политической среде, тем больше будут открываться язвы и недостатки существующего режима. Поэтому, естественно, власть не заинтересована в подлинной политической модернизации. Даже само понятие «политическая модернизация» в плане идет вкупе со стабильностью международных отношений!
Дело в том, что стабильность власть и общество понимают по-разному, считает политик. Власть — как стабильность «по-хабаровски», а общество — как стабильность в перспективе, стабильность после перемен.
И хотя выступавшие далее политики предлагали свои варианты все же сдвинуть пресловутую модернизацию с места: адилетовец Тулеген Сыдыхов требовал от партий определиться с политической ориентацией (либерализм, социал-демократизм и т.д.), а руханиятовец Серикжан Мамбеталин утверждал, что через 50 лет не будет ни правых, ни левых, а все станут «зелеными» — становилось все очевиднее, что все сказанное останется словами. Пока единственный «актор», способный осуществить перемены, предпочитает заменять их кадровыми рокировками и точечными реформами госорганов, о настоящей модернизации можно только мечтать. Хорошо хоть, что вслух, а не дома под одеялом...