Глава ФНБ «Самрук-Казына» Кайрат Келимбетов, по всей видимости, почувствовал, что на ниве реструктуризации долгов национализированных банков ему не удалось получить должного PR-эффекта.
Он обратился через контролируемую «Нур Отаном» газету «Литер» к более выигрышной теме сбережения нефтяных доходов, сравнивая опыт Норвегии и Казахстана в этой сфере.
Сделал он это, кстати, в канун заседания Совбеза. Правда, первый же его тезис, сформулированный в начале этой статьи, выглядит достаточно спорно: «В стране возникла особая скандинавская модель благосостояния с высококачественным образованием, системой здравоохранения и соцобеспечения. Основой модернизационного рывка стал нефтегазовых сектор. В этом и заключено сходство между Казахстаном и Норвегией».
Рывок-то, у нас, конечно, имеется, точнее, пинок для рывка в виде соответствующего поручения главы государства по поводу форсированного индустриально-инновационного развития, но говорить о создании в Казахстане скандинавской модели благосостояния еще рановато.
Да и Национальный фонд, в котором сегодня аккумулируются нефтяные доходы, был создан в нашей стране руководством страны не по доброй воле, а под давлением скандала «Казахгейт», в результате которого пришлось срочно переводить средства из швейцарских банков в Казахстан, где их не могло достать иностранное правосудие.
Другая проблема, как известно, состоит в том, что норвежцы сначала достигли высокого уровня благосостояния, и лишь затем основали свой нефтяной (ныне Глобальный пенсионный) фонд, тогда как в Казахстане поступили наоборот и эту «лошадь» поставили впереди социальной «телеги», которая по-прежнему остается недоразвитой.
К тому же глава государства, ранее запрещавший тратить хотя бы цент из Нацфонда, во время кризиса отдал из него $10 млрд. на поддержку экономики, в первую очередь — банковского сектора. И, хотя этот сектор относительно давно страдает от избытка ликвидности вместо того, чтобы просто вернуть ее Нацфонду, глава ФНБ признает обратное: «Теперь задача обеспечить скорейший возврат денег в Национальный фонд, чтобы они вернулись к исполнению своей первоначальной роли как стабилизационного и сберегательного фонда». А кто должен обеспечить этот возврат, если не «Самрук-Казына»?!
Странно и то, что г-н Келимбетов оперирует устаревшими данными о деньгах Нацфонда, оценивая его активы в $28 млрд., тогда как к началу октября по сведениям Нацбанка они достигли $29,3 млрд. в иностранной валюте плюс еще 750,5 млрд. тенге в виде облигаций ФНБ «Самрук-Казына» и нацхолдинга «КазАгро».
Любопытно, кстати, что в последний раз информацию о деньгах Нацфонда, вложенных в тенговые инструменты этих госхолдингов, Нацбанк сообщил весной текущего года, а затем перестал включать соответствующие данные в свои пресс-релизы, видимо, по просьбам из ФНБ.
Отметим еще один примечательный пассаж статьи г-на Келимбетова: «В Норвегии последовательность экономической политики была обеспечена долголетней практикой государственного управления, которая поддерживается институтом конституционной монархии. Казахстан имеет президентское правление. Но особую роль играет не только наличие самого президентского правления, но и то, что государство возглавляет не просто президент, а Лидер Нации».
Параллель между норвежским королем и нынешним статусом Нурсултана Назарабаева, которого в народе называют по-казахски «патша», то есть царем, проведена достаточно ясно, хотя и напоминает об известном предложении опального ныне бывшего старшего зятя главы государства Рахата Алиева о возможности введения в нашей стране института конституционной монархии. Впрочем, она фактически уже присутствует на деле — ведь благодаря последним изменениям в законодательстве президент Казахстана по статусу оказался выше него, получив абсолютную неприкосновенность.
А вот как видится ближайшее будущее отечественной экономики г-ну Келимбетову. Он утверждает, что «нефтегазовая промышленность по объективным причинам в ближайшее десятилетие (а может, и в ближайшие двадцать лет) будет оставаться «становым хребтом» национальной экономики, локомотивом экономического роста. Поэтому усилия государства будут направлены на наращивание физических объемов добычи нефти, превращение нефтегазовой промышленности в высокотехнологичный сектор, занимающий ведущие позиции в экономике страны». В итоге этих усилий доля нефтегазовой отрасли в ВВП страны будет расти в ущерб обрабатывающей промышленности!
Далее, г-н Келимбетов полагает, что «именно нефтегазовый сектор должен стать опорой политики диверсификации. Иного способа обеспечить диверсификацию экономики, без опоры на нефтегазовый сектор, не существует. Фронтальная диверсификация невозможна. Только точечно».
Внешне его ссылки на опыт Норвегии в этом деле выглядят убедительно, но с точки зрения исторической логики они смотрятся ущербно, поскольку в отличие от этой страны в Казахстане к моменту обретения независимости функционировала достаточно диверсифицированная экономика. А разрушил существовавшую тогда обрабатывающую промышленность как раз таки курс руководства страны на форсированное развитие добывающей отрасли, отданной к тому же на откуп иностранным инвесторам.
Однако по ходу чтения статьи г-на Келимбетова выясняется, что его аргументация в пользу опережающего развития нефтегазового сектора служит своего рода «соломкой», которую он подстелил для вывода о том, что возглавляемый им ФНБ мог бы осуществлять координацию «стратегического развития нефтегазовой отрасли, коммерческой деятельности компании «КазМунайГаз» и государственной политики диверсификации и модернизации»!
В итоге, как считает автор, «мы должны прийти к такой конфигурации, где отраслевые министерства будут отвечать за разработку стратегии развития всей отрасли, национальные компании будут разрабатывать стратегию своего корпоративного развития, а фонд «Самрук-Казына» как управляющий холдинг будет осуществлять межотраслевую координацию и интеграцию планов национальных компаний в общую индустриальную политику правительства РК».
В качестве аргумента г-н Келимбетов сослался на ту же Норвегию, где в системе госуправления нефтегазовой отраслью наряду с компанией «Статойл», министерством нефти и энергетики, формирующим государственную политику отрасли, существует и Норвежский нефтяной директорат, осуществляющий, со слов г-на Келимбетова, «административный, финансовый и технический контроль над нефтяными компаниями и управление производственными процессами».
Этот же директорат «несет ответственность за формирование устойчивых связей между нефтегазовой отраслью и остальной экономикой страны через создание нефтегазовой сервисной индустрии, формирование цепочек добавленной стоимости, реализацию политики увеличения местного содержания».
Надо отдать должное бюрократическим способностям главы ФНБ «Самрук-Казына», хорошо понимающим, что для выживания в госаппарате лучшим средством является не защита своих интересов, а нападение на позиции конкурирующих игроков. Весь прошлый год г-н Келимбетов атаковал Нацбанк и АФН, призывая к их слиянию в единого мега-регулятора, что позволяло ему отвлечь внимание от проблем национализированных банков и затягивания переговоров со «Сбербанком» о покупке «БТА Банка». Теперь же, когда после реструктуризации долгов последних эти банки оказались в тупике, ибо претендентов на их покупку фактически нет, г-н Келимбетов устроил своего рода Пёрл-Харбор министерству нефти и газа вместе с «Казмунайгазом»!
Напомним читателям, что в начале сентября глава ФНБ высказал обеспокоенность по поводу перегруженности долгами «КазМунайГаза» и других нацкомпаний (о чем, кстати, стараются не говорить в Нацбанке и АФН) и вернулся к теме давнего поручения президента Казахстана о выводе части активов ФНБ и его «дочек» на фондовый рынок. Тогда же он в пику известному заявлению главы Нацбанка Григория Марченко о возможно уходе крупных казахстанских эмитентов из Лондона в Гонконг заявил о планах «серьезных IPO» как раз таки в британской столице нацкомпаний «КазМунайГаз», «Казахстан темир жолы» и «Казатомпром».
При этом г-ном Келимбетовым было заявлено, что «альтернативы IPO для КМГ нет, с учетом того, что компания планирует в ближайшие 3—5 лет реализовать амбициозную инвестиционную программу в размере $20 млрд. И надо еще выплачивать долги, а у них очень мощный график на 2010—2012 годы».
Первым ответ на эти заявления дал г-н Марченко, отметивший на последней пресс-конференции в Нацбанке, что лучше проводить «народные» IPO акций нацкомпаний на внутреннем рынке Казахстана.
А затем прибывший в Алматы на конференцию «KIOGE-2010» глава «Казмунайгаза» Кайргельды Кабылдин ясно заявил, что не видит экономической выгоды в IPO этой компании, поскольку «материальное положение КМГ позволяет нам профинансировать те инвестиционные проекты, которые намечены компанией на 2010—2014 годы».
Рывок-то, у нас, конечно, имеется, точнее, пинок для рывка в виде соответствующего поручения главы государства по поводу форсированного индустриально-инновационного развития, но говорить о создании в Казахстане скандинавской модели благосостояния еще рановато.
Да и Национальный фонд, в котором сегодня аккумулируются нефтяные доходы, был создан в нашей стране руководством страны не по доброй воле, а под давлением скандала «Казахгейт», в результате которого пришлось срочно переводить средства из швейцарских банков в Казахстан, где их не могло достать иностранное правосудие.
Другая проблема, как известно, состоит в том, что норвежцы сначала достигли высокого уровня благосостояния, и лишь затем основали свой нефтяной (ныне Глобальный пенсионный) фонд, тогда как в Казахстане поступили наоборот и эту «лошадь» поставили впереди социальной «телеги», которая по-прежнему остается недоразвитой.
К тому же глава государства, ранее запрещавший тратить хотя бы цент из Нацфонда, во время кризиса отдал из него $10 млрд. на поддержку экономики, в первую очередь — банковского сектора. И, хотя этот сектор относительно давно страдает от избытка ликвидности вместо того, чтобы просто вернуть ее Нацфонду, глава ФНБ признает обратное: «Теперь задача обеспечить скорейший возврат денег в Национальный фонд, чтобы они вернулись к исполнению своей первоначальной роли как стабилизационного и сберегательного фонда». А кто должен обеспечить этот возврат, если не «Самрук-Казына»?!
Странно и то, что г-н Келимбетов оперирует устаревшими данными о деньгах Нацфонда, оценивая его активы в $28 млрд., тогда как к началу октября по сведениям Нацбанка они достигли $29,3 млрд. в иностранной валюте плюс еще 750,5 млрд. тенге в виде облигаций ФНБ «Самрук-Казына» и нацхолдинга «КазАгро».
Любопытно, кстати, что в последний раз информацию о деньгах Нацфонда, вложенных в тенговые инструменты этих госхолдингов, Нацбанк сообщил весной текущего года, а затем перестал включать соответствующие данные в свои пресс-релизы, видимо, по просьбам из ФНБ.
Отметим еще один примечательный пассаж статьи г-на Келимбетова: «В Норвегии последовательность экономической политики была обеспечена долголетней практикой государственного управления, которая поддерживается институтом конституционной монархии. Казахстан имеет президентское правление. Но особую роль играет не только наличие самого президентского правления, но и то, что государство возглавляет не просто президент, а Лидер Нации».
Параллель между норвежским королем и нынешним статусом Нурсултана Назарабаева, которого в народе называют по-казахски «патша», то есть царем, проведена достаточно ясно, хотя и напоминает об известном предложении опального ныне бывшего старшего зятя главы государства Рахата Алиева о возможности введения в нашей стране института конституционной монархии. Впрочем, она фактически уже присутствует на деле — ведь благодаря последним изменениям в законодательстве президент Казахстана по статусу оказался выше него, получив абсолютную неприкосновенность.
А вот как видится ближайшее будущее отечественной экономики г-ну Келимбетову. Он утверждает, что «нефтегазовая промышленность по объективным причинам в ближайшее десятилетие (а может, и в ближайшие двадцать лет) будет оставаться «становым хребтом» национальной экономики, локомотивом экономического роста. Поэтому усилия государства будут направлены на наращивание физических объемов добычи нефти, превращение нефтегазовой промышленности в высокотехнологичный сектор, занимающий ведущие позиции в экономике страны». В итоге этих усилий доля нефтегазовой отрасли в ВВП страны будет расти в ущерб обрабатывающей промышленности!
Далее, г-н Келимбетов полагает, что «именно нефтегазовый сектор должен стать опорой политики диверсификации. Иного способа обеспечить диверсификацию экономики, без опоры на нефтегазовый сектор, не существует. Фронтальная диверсификация невозможна. Только точечно».
Внешне его ссылки на опыт Норвегии в этом деле выглядят убедительно, но с точки зрения исторической логики они смотрятся ущербно, поскольку в отличие от этой страны в Казахстане к моменту обретения независимости функционировала достаточно диверсифицированная экономика. А разрушил существовавшую тогда обрабатывающую промышленность как раз таки курс руководства страны на форсированное развитие добывающей отрасли, отданной к тому же на откуп иностранным инвесторам.
Однако по ходу чтения статьи г-на Келимбетова выясняется, что его аргументация в пользу опережающего развития нефтегазового сектора служит своего рода «соломкой», которую он подстелил для вывода о том, что возглавляемый им ФНБ мог бы осуществлять координацию «стратегического развития нефтегазовой отрасли, коммерческой деятельности компании «КазМунайГаз» и государственной политики диверсификации и модернизации»!
В итоге, как считает автор, «мы должны прийти к такой конфигурации, где отраслевые министерства будут отвечать за разработку стратегии развития всей отрасли, национальные компании будут разрабатывать стратегию своего корпоративного развития, а фонд «Самрук-Казына» как управляющий холдинг будет осуществлять межотраслевую координацию и интеграцию планов национальных компаний в общую индустриальную политику правительства РК».
В качестве аргумента г-н Келимбетов сослался на ту же Норвегию, где в системе госуправления нефтегазовой отраслью наряду с компанией «Статойл», министерством нефти и энергетики, формирующим государственную политику отрасли, существует и Норвежский нефтяной директорат, осуществляющий, со слов г-на Келимбетова, «административный, финансовый и технический контроль над нефтяными компаниями и управление производственными процессами».
Этот же директорат «несет ответственность за формирование устойчивых связей между нефтегазовой отраслью и остальной экономикой страны через создание нефтегазовой сервисной индустрии, формирование цепочек добавленной стоимости, реализацию политики увеличения местного содержания».
Надо отдать должное бюрократическим способностям главы ФНБ «Самрук-Казына», хорошо понимающим, что для выживания в госаппарате лучшим средством является не защита своих интересов, а нападение на позиции конкурирующих игроков. Весь прошлый год г-н Келимбетов атаковал Нацбанк и АФН, призывая к их слиянию в единого мега-регулятора, что позволяло ему отвлечь внимание от проблем национализированных банков и затягивания переговоров со «Сбербанком» о покупке «БТА Банка». Теперь же, когда после реструктуризации долгов последних эти банки оказались в тупике, ибо претендентов на их покупку фактически нет, г-н Келимбетов устроил своего рода Пёрл-Харбор министерству нефти и газа вместе с «Казмунайгазом»!
Напомним читателям, что в начале сентября глава ФНБ высказал обеспокоенность по поводу перегруженности долгами «КазМунайГаза» и других нацкомпаний (о чем, кстати, стараются не говорить в Нацбанке и АФН) и вернулся к теме давнего поручения президента Казахстана о выводе части активов ФНБ и его «дочек» на фондовый рынок. Тогда же он в пику известному заявлению главы Нацбанка Григория Марченко о возможно уходе крупных казахстанских эмитентов из Лондона в Гонконг заявил о планах «серьезных IPO» как раз таки в британской столице нацкомпаний «КазМунайГаз», «Казахстан темир жолы» и «Казатомпром».
При этом г-ном Келимбетовым было заявлено, что «альтернативы IPO для КМГ нет, с учетом того, что компания планирует в ближайшие 3—5 лет реализовать амбициозную инвестиционную программу в размере $20 млрд. И надо еще выплачивать долги, а у них очень мощный график на 2010—2012 годы».
Первым ответ на эти заявления дал г-н Марченко, отметивший на последней пресс-конференции в Нацбанке, что лучше проводить «народные» IPO акций нацкомпаний на внутреннем рынке Казахстана.
А затем прибывший в Алматы на конференцию «KIOGE-2010» глава «Казмунайгаза» Кайргельды Кабылдин ясно заявил, что не видит экономической выгоды в IPO этой компании, поскольку «материальное положение КМГ позволяет нам профинансировать те инвестиционные проекты, которые намечены компанией на 2010—2014 годы».
0 коммент.:
Отправить комментарий