На саммит ОБСЕ в Астане не попали туркменские диссиденты. Не пускать их на форум потребовали от Казахстана власти в Ашхабаде.
Эту информацию подтвердил в интервью Deutsche Welle один из инакомыслящих, Аннадурды Ходжиев.
Cаммиту Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), собравшему в столице Казахстана 1—2 декабря представителей высшего руководства 56 стран-участниц ОБСЕ и ряда ведущих международных организаций, предшествовали подготовительные конференции ОБСЕ в Варшаве, Вене и Астане, и конференция неправительственных организаций, тоже в Астане. Несмотря на размах этих политических событий, в центре внимания освещавшей их прессы оказались имена нескольких туркменских диссидентов. Дело в том, что официальный Ашхабад поставил организатору мероприятий, Казахстану, который в 2010 году председательствует в ОБСЕ, жесткое условие: если на заседания саммита допустят туркменских инакомыслящих, делегация Туркмении участия в саммите не примет. Один из этих диссидентов — Аннадурды Ходжиев, ныне живущий в Болгарии, сумел попасть на конференцию в Варшаве, однако приехать в Астану ему не удалось. Что же произошло? Об этом сам Ходжиев рассказал в интервью Deutsche Welle.
Deutsche Welle: Почему вы не приехали на саммит ОБСЕ в Астане?
Аннадурды Ходжиев: Я хотел попасть на основной саммит в Астану, а также на дополнительную конференцию, где собрались неправительственные организации. В октябре этого года я участвовал в конференции ОБСЕ в Варшаве и по приезде домой, в Болгарию, сразу отправил на имя генерального секретаря ОБСЕ Перрена де Бришамбо письмо с просьбой посодействовать беспрепятственной выдаче казахстанскими властями виз мне и другим туркменским диссидентам, а также обеспечению ими нашей безопасности. 5 ноября я позвонил в посольство Казахстана в Софии, но посольство отказалось выдать мне визу, заявив, что у меня нет приглашения.
Тогда я связался с представителями Казахстана в Вене. Они подтвердили, что я зарегистрирован на мероприятиях в Астане, и распорядились выдать мне визу. Но процесс выдачи затянулся настолько, что у меня практически не осталось шанса участвовать в конференции. Визу я получил за сутки до начала работы конференции ОБСЕ (подчеркиваю: подготовительной конференции, а не саммита), а срок ее действия был с 25 по 30 ноября. 30 ноября я должен был покинуть Астану. А саммит ОБСЕ начинался 1 декабря.
- Какой цели вы хотели достичь, попав на этот форум?
- В первую очередь я хотел там выступить и рассказать о том, что происходит в Туркмении с правами человека. И не думал, что власти Казахстана так воспримут мое желание участвовать в саммите. Получилось, что они восприняли это негативно, в угоду туркменским властям.
- Что дало вам и другим туркменским диссидентам основания считать, что проблемы, с которыми вы столкнулись, пытаясь попасть на мероприятия ОБСЕ, связаны с ультиматумом Ашхабада Астане?
- Это бросилось в глаза еще в Варшаве. Там казахстанские представители сразу сказали, что Туркмения ставит условием своего участия в саммите в Астане недопущение туркменских диссидентов и правозащитников на конференции в Варшаве, Вене и Астане. И власти Казахстана постарались это условие выполнить.
- В СМИ сообщалось, что казахстанские дипломаты дали вам понять: если вы пересечете границы Казахстана, то вас задержат, поскольку в Туркмении имеется ордер на ваш арест, выданный еще ниязовскими властями, и есть межгосударственное соглашение, обязывающее Казахстан применить к вам такую меру пресечения...
- Такое предупреждение последовало именно от представителей посольства Казахстана в Софии. Но, были бы приняты такие меры на самом деле или нет, — этого мы, к сожалению, уже не сможем узнать, поскольку в Астану я не попал.
- Вы не боялись, что, приехав в Астану, будете арестованы и выданы Туркмении, причем арестованы не местными, туркменскими спецслужбами, которые могут чувствовать себя в Казахстане более уверенно, чем в Болгарии?
- Не думаю, что туркменские власти пошли бы на это в Казахстане, тем более на фоне саммита ОБСЕ: разгорелся бы огромный скандал. Хотя предупреждение властям Казахстана — если в саммите примут участие туркменские диссиденты, то делегация Туркмении не приедет — показывает, что официальный Ашхабад боится туркменских диссидентов, проживающих за рубежом.
- Последовала ликакая-либо реакция из Астаны на то, что вы не приедете на саммит ОБСЕ?
- В основном реакция была со стороны правозащитников. Они звонили, интересовались, буду ли я участвовать. Кроме того, мне звонили из посольства США в Астане, приглашали на прием, который устраивали 30 ноября.
- Отражается ли проблема недопуска туркменских диссидентов на мероприятия ОБСЕ на реноме нынешних властей Туркмении, которые неравнодушны к имиджу Ашхабада на Западе?
- Эти действия туркменских властей, безусловно, влияют на их имидж. Увы, но многие туркменские диссиденты после прихода Гурбангулы Бердымухамедова к власти думали, что выступит объединителем всех туркменских сторон и курс, который был при Ниязове, поменяется. Что, по меньшей мере, будут освобождены из тюрем те диссиденты, которые были осуждены за "ноябрьские события" 2002 года. Все помнят, что к ним применяли жестокие меры воздействия, что суды над ними были непрозрачными. Была надежда, что будет найдена возможность пересмотреть их дела и восстановить справедливость.
Но, к сожалению, Бердымухамедов сразу же взял иной курс — более изощренный, по сравнению с ниязовским. С одной стороны, он стал говорить о создании второй партии, свободе передвижения, причем эта идеология вбрасывается в западные СМИ, которые воспринимают эти предложения как реформаторские. С другой стороны, действий в этом направлении так и не последовало. Общество остается расколотым. Та часть общества, которая проявляет несогласие с действиями властей,по-прежнему , как и при Ниязове, зачислена во враги туркменского режима.
Источник: Немецкая волна
Deutsche Welle: Почему вы не приехали на саммит ОБСЕ в Астане?
Аннадурды Ходжиев: Я хотел попасть на основной саммит в Астану, а также на дополнительную конференцию, где собрались неправительственные организации. В октябре этого года я участвовал в конференции ОБСЕ в Варшаве и по приезде домой, в Болгарию, сразу отправил на имя генерального секретаря ОБСЕ Перрена де Бришамбо письмо с просьбой посодействовать беспрепятственной выдаче казахстанскими властями виз мне и другим туркменским диссидентам, а также обеспечению ими нашей безопасности. 5 ноября я позвонил в посольство Казахстана в Софии, но посольство отказалось выдать мне визу, заявив, что у меня нет приглашения.
Тогда я связался с представителями Казахстана в Вене. Они подтвердили, что я зарегистрирован на мероприятиях в Астане, и распорядились выдать мне визу. Но процесс выдачи затянулся настолько, что у меня практически не осталось шанса участвовать в конференции. Визу я получил за сутки до начала работы конференции ОБСЕ (подчеркиваю: подготовительной конференции, а не саммита), а срок ее действия был с 25 по 30 ноября. 30 ноября я должен был покинуть Астану. А саммит ОБСЕ начинался 1 декабря.
- Какой цели вы хотели достичь, попав на этот форум?
- В первую очередь я хотел там выступить и рассказать о том, что происходит в Туркмении с правами человека. И не думал, что власти Казахстана так воспримут мое желание участвовать в саммите. Получилось, что они восприняли это негативно, в угоду туркменским властям.
- Что дало вам и другим туркменским диссидентам основания считать, что проблемы, с которыми вы столкнулись, пытаясь попасть на мероприятия ОБСЕ, связаны с ультиматумом Ашхабада Астане?
- Это бросилось в глаза еще в Варшаве. Там казахстанские представители сразу сказали, что Туркмения ставит условием своего участия в саммите в Астане недопущение туркменских диссидентов и правозащитников на конференции в Варшаве, Вене и Астане. И власти Казахстана постарались это условие выполнить.
- В СМИ сообщалось, что казахстанские дипломаты дали вам понять: если вы пересечете границы Казахстана, то вас задержат, поскольку в Туркмении имеется ордер на ваш арест, выданный еще ниязовскими властями, и есть межгосударственное соглашение, обязывающее Казахстан применить к вам такую меру пресечения...
- Такое предупреждение последовало именно от представителей посольства Казахстана в Софии. Но, были бы приняты такие меры на самом деле или нет, — этого мы, к сожалению, уже не сможем узнать, поскольку в Астану я не попал.
- Вы не боялись, что, приехав в Астану, будете арестованы и выданы Туркмении, причем арестованы не местными, туркменскими спецслужбами, которые могут чувствовать себя в Казахстане более уверенно, чем в Болгарии?
- Не думаю, что туркменские власти пошли бы на это в Казахстане, тем более на фоне саммита ОБСЕ: разгорелся бы огромный скандал. Хотя предупреждение властям Казахстана — если в саммите примут участие туркменские диссиденты, то делегация Туркмении не приедет — показывает, что официальный Ашхабад боится туркменских диссидентов, проживающих за рубежом.
- Последовала ли
- В основном реакция была со стороны правозащитников. Они звонили, интересовались, буду ли я участвовать. Кроме того, мне звонили из посольства США в Астане, приглашали на прием, который устраивали 30 ноября.
- Отражается ли проблема недопуска туркменских диссидентов на мероприятия ОБСЕ на реноме нынешних властей Туркмении, которые неравнодушны к имиджу Ашхабада на Западе?
- Эти действия туркменских властей, безусловно, влияют на их имидж. Увы, но многие туркменские диссиденты после прихода Гурбангулы Бердымухамедова к власти думали, что выступит объединителем всех туркменских сторон и курс, который был при Ниязове, поменяется. Что, по меньшей мере, будут освобождены из тюрем те диссиденты, которые были осуждены за "ноябрьские события" 2002 года. Все помнят, что к ним применяли жестокие меры воздействия, что суды над ними были непрозрачными. Была надежда, что будет найдена возможность пересмотреть их дела и восстановить справедливость.
Но, к сожалению, Бердымухамедов сразу же взял иной курс — более изощренный, по сравнению с ниязовским. С одной стороны, он стал говорить о создании второй партии, свободе передвижения, причем эта идеология вбрасывается в западные СМИ, которые воспринимают эти предложения как реформаторские. С другой стороны, действий в этом направлении так и не последовало. Общество остается расколотым. Та часть общества, которая проявляет несогласие с действиями властей,
Источник: Немецкая волна
0 коммент.:
Отправить комментарий