Эту статью принес в редакцию Даулет Жумабеков, известный нашим читателям как защитник бесквартирных офицеров.
В прошлом номере газеты мы рассказывали, что полицейские завели в отношении него дело за якобы разжигающие социальную рознь высказывания. С этим не согласились друзья и соратники юриста, выступившие с заявлением в его защиту. Ниже мы публикуем мнение на этот счет самого г-на Жумабекова.
На прошлой неделе следователь Следственного комитета МВД предложила мне написать объяснительную по поводу моего выступления на учредительной конференции межотраслевого профессионального союза «Жанарту», состоявшейся 27 ноября 2010 года в Алматы. В этом выступлении я позволил себе ряд высказываний, которые были расценены прокуратурой Астаны, а также экспертом ЦСЭ г. Астаны, некоей Шолпан Сисимбаевой, как имеющие признаки преступления, предусмотренного ст. 164 УК РК (возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды). Постараюсь облегчить задачу следствию, изложив свои взгляды более подробно.
Итак, по поводу заданных мне вопросов могу пояснить следующее. Начну с того, что мне никогда не нравилось само это слово «элита» применительно к людям (группам людей). Впрочем, как и сама теория элитарности. Мало того что, по моим наблюдениям, она не находит подтверждения в реальной жизни (где гораздо чаще оправдывается противоречащая ей «народная мудрость» о природе, отдыхающей на детях гениев). Но, кроме этого, вся эта «теория» несет ощутимый душок снобизма. А снобов я не люблю.
Само же слово всегда вызывало стойкую ассоциацию с животноводством и вообще сельским хозяйством («элитный племенной бык»). Не поленился, заглянул в Ожегова — так и есть: «Элита(-ы), ж. собир. 1. Лучшие растения, семена или животные, по своим качествам наиболее пригодные для разведения, воспроизводства. 2. Лучшие представители какой-н. части общества, группировки, а также люди, относящиеся к верхушке какой-н. организации, группировки (книжн.)».
То есть первичное значение — все-таки сельскохозяйственное. А распространение на другие области жизни (в том числе общественную) произошло благодаря той самой теории элитарности, созданной снобами, кстати, не так уж давно — в ХХ веке. Дескать, в каждом обществе существует такая особая группа особей, лишь представители которой могут этим обществом управлять. А до появления этой самой теории люди делали научные открытия, создавали империи или, наоборот, совершали революции и особо не переживали — «элита» они или нет.
Более того, на резких поворотах истории к власти приходили часто люди, мягко говоря, не шибко «элитарные» (после победы, правда, придворные историки иногда «вдруг открывали» их героическое, знатное, в общем, «элитное» происхождение). Ни Бонапарты, ни Линкольны, ни Ульяновы не принадлежали к «элите» своих государств в теперешнем понимании, что отнюдь не помешало выходцам из этих семей возглавить государства. В общем, термин «элита» во многом условен.
Когда же слово «элита» употребляется по отношению к недавно (в историческом смысле) образовавшимся государствам — это и вовсе смешно. В молодых государствах (а также в «старых» после смены власти) «наверху» (помимо собственно лидеров, «вождей») в значительном количестве появляются авантюристы или просто люди, оказавшиеся в нужное время в нужном месте.
И вот продавец пирожков вразнос, «вор» (т.е. казнокрад), по выражению самого Петра I, Алексашка Меншиков становится со временем «светлейшим князем» и «генералиссимусом морских и сухопутных войск». Сами звания при этом — дань тщеславию парвеню (выскочки), а также его вполне объяснимому желанию закрепить («легитимизировать») то положение, которого он достиг.
Стремление назваться «элитой», наблюдающееся у некоторых наших соотечественников, объясняется, по моему мнению, ровно теми же причинами. Недавно в комментариях к одной статье в Интернете мне попалась такая фраза: говорить «элита общества» в нашей стране — все равно что публично признаваться в гомосексуализме. Употребление слова «элита» в первом лице (про себя лично) на самом деле просто ставит человека в глупое положение. Одно дело сказать: «выпускники этого университета — будущая научная элита страны», и совсем другое — «мы, представители элиты Казахстана». Как говорится, почувствуйте разницу. Между тем подобные выражения о себе и именно в первом лице мне уже приходилось слышать от реальных людей (при этом буква «Э» в слове «элита» просто явственно произносилась как заглавная: «Мы, Николай Второй...»).
В то же время всем известно, что в Казахстане (так же, как и в остальных постсоветских странах) владельцами заводов, газет, пароходов стали отнюдь не лучшие из лучших «воротилы» бизнеса, завоевавшие место под солнцем в жесткой конкурентной борьбе («воротилам» в СССР просто неоткуда было взяться), а «номенклатурщики» — бывшие первые секретари, директора заводов и прочие прокуроры.
Ну и их дети, само собой. Кроме них, само собой, возможности, которые предоставили «разброд и шатания» переходного периода, не упустили некоторые люди авантюрного склада ума (пожалуй, последние в отличие от «номенклатурщиков» заслуживали бы большего уважения — если бы слишком многие из них так часто не преступали закон).
Впрочем, я далек от того, чтобы красить всех подряд черной краской. Среди этой разнородной группы людей, по привычке называемой «элитой», так же, как и в любой более-менее случайной выборке, имеется немало людей и неглупых, и порядочных. Беда в том, что они теряются на пестром фоне агашек с их до сих пор не изжитыми замашками приблатненных авторитетов (или, наоборот, партноменклатурщиков — впрочем, часто одних от других не отличить), а также их чад, активно понтующихся мажоров. «Пестром» (фоне) — потому что каждый при этом стремится выделиться из толпы себе подобных.
При дефиците особых талантов да порой и интеллекта в этих целях остается использовать демонстрацию собственного «финансового благополучия». В 90-х годах его признаком мог быть «жип» (размером чем больше — тем лучше) с хромированным «кенгурятником» и спутниковый телефон. Но растет благосостояние этой самой «элиты», и «жипом», сами понимаете, уже никого не удивишь. Сейчас это уже будет какой-нибудь «поршкаен» и «всамделишные» голливудские звезды на свадьбе. Пелевинский анальный вау-фактор в действии, короче говоря.
Пронесшийся кризис лишь на время умерил масштабы этой ярмарки тщеславия. И все бы ничего, если бы этот «той во время чумы» происходил где-нибудь на Луне или хотя бы в Куршевеле. Но, как видно, ожидать от большинства из этих людей если не такта, то элементарного чувства самосохранения, к сожалению, не приходится.
Так кто же разжигает социальную рознь?
Как вы думаете, какие мысли у остальных казахстанцев вызывают эти гремящие свадьбы, тои, балы и прочие «междусобойчики» с элтонами джонами и фонтанами с шампанским (а чем казахи хуже американцев?!)? Те самые, о которых, захлебываясь слюной от восторга, так любит писать окологламурная пресса?
Что обо всех этих балах думает катавший вчера тележку на барахолке помощник пекаря, выносящий гостям праздничный торт? Уборщица в зале, выкраивающая копейки на оплату учебы сына? Недавно отслуживший в армии охранник, в родном ауле которого основной рацион жителей составляют баурсаки с чаем? Обслуживающий эту свадьбу официант (студент-заочник из провинции, снимающий с друзьями комнату на 4 человек и понимающий, что, скорее всего, после окончания вуза он вряд ли устроится на более-менее оплачиваемую работу по специальности)?
Какие, по-вашему, чувства копятся, подобно парам разлитого бензина, в фавелах и шанхаях на окраинах мегаполисов, основными жителями которых являются все эти бесквартирные грузчики, толкающие барахольные тележки, строители-разнорабочие, уборщицы подъездов, чьей основной проблемой каждый день является — чем накормить детей на ужин, и другие «социальные аутсайдеры»? Подумайте на досуге.
Отношение же самих людей, «добившихся успеха», к «аутсайдерам» часто выражается во фразах: «учиться надо было в свое время», «я же добился всего, что имею, значит, и другие могут», «да эти аульские просто ленивые все, работать не хотят». При этом говорящий «забывает», что во многих аулах, где нет нормальных учителей, даже дважды Ломоносов не сможет получить нормального образования, а также что самым главным личным «достижением» самого говорящего является факт его рождения в семье своих родителей.
Так кто же «разжигает социальную рознь», «формируя и подкрепляя» негативный образ людей, считающих себя «пупами земли» местного масштаба? Может быть, все-таки сами эти люди, все поведение которых говорит об их убежденности в «природном превосходстве одной социальной группы и неполноценности или порочности другой»?
В общем, как вы, наверное, уже поняли, людей, считающих себя «элитой казахстанского общества», я, мягко говоря, действительно не люблю. Что касается «разжигания ненависти» в широких народных массах к указанным лицам, то отсутствие у них способности видеть хоть немного дальше собственного носа позволяет им успешно справляться с этой задачей безо всякой моей помощи.
С моих слов отпечатано верно.
Даулет ЖУМАБЕКОВ, плоть от плоти народной.
Источник: Газета "Голос Республики" №10 (186) от 18 марта 2011 года
Итак, по поводу заданных мне вопросов могу пояснить следующее. Начну с того, что мне никогда не нравилось само это слово «элита» применительно к людям (группам людей). Впрочем, как и сама теория элитарности. Мало того что, по моим наблюдениям, она не находит подтверждения в реальной жизни (где гораздо чаще оправдывается противоречащая ей «народная мудрость» о природе, отдыхающей на детях гениев). Но, кроме этого, вся эта «теория» несет ощутимый душок снобизма. А снобов я не люблю.
Само же слово всегда вызывало стойкую ассоциацию с животноводством и вообще сельским хозяйством («элитный племенной бык»). Не поленился, заглянул в Ожегова — так и есть: «Элита(-ы), ж. собир. 1. Лучшие растения, семена или животные, по своим качествам наиболее пригодные для разведения, воспроизводства. 2. Лучшие представители какой-н. части общества, группировки, а также люди, относящиеся к верхушке какой-н. организации, группировки (книжн.)».
То есть первичное значение — все-таки сельскохозяйственное. А распространение на другие области жизни (в том числе общественную) произошло благодаря той самой теории элитарности, созданной снобами, кстати, не так уж давно — в ХХ веке. Дескать, в каждом обществе существует такая особая группа особей, лишь представители которой могут этим обществом управлять. А до появления этой самой теории люди делали научные открытия, создавали империи или, наоборот, совершали революции и особо не переживали — «элита» они или нет.
Более того, на резких поворотах истории к власти приходили часто люди, мягко говоря, не шибко «элитарные» (после победы, правда, придворные историки иногда «вдруг открывали» их героическое, знатное, в общем, «элитное» происхождение). Ни Бонапарты, ни Линкольны, ни Ульяновы не принадлежали к «элите» своих государств в теперешнем понимании, что отнюдь не помешало выходцам из этих семей возглавить государства. В общем, термин «элита» во многом условен.
Когда же слово «элита» употребляется по отношению к недавно (в историческом смысле) образовавшимся государствам — это и вовсе смешно. В молодых государствах (а также в «старых» после смены власти) «наверху» (помимо собственно лидеров, «вождей») в значительном количестве появляются авантюристы или просто люди, оказавшиеся в нужное время в нужном месте.
И вот продавец пирожков вразнос, «вор» (т.е. казнокрад), по выражению самого Петра I, Алексашка Меншиков становится со временем «светлейшим князем» и «генералиссимусом морских и сухопутных войск». Сами звания при этом — дань тщеславию парвеню (выскочки), а также его вполне объяснимому желанию закрепить («легитимизировать») то положение, которого он достиг.
Стремление назваться «элитой», наблюдающееся у некоторых наших соотечественников, объясняется, по моему мнению, ровно теми же причинами. Недавно в комментариях к одной статье в Интернете мне попалась такая фраза: говорить «элита общества» в нашей стране — все равно что публично признаваться в гомосексуализме. Употребление слова «элита» в первом лице (про себя лично) на самом деле просто ставит человека в глупое положение. Одно дело сказать: «выпускники этого университета — будущая научная элита страны», и совсем другое — «мы, представители элиты Казахстана». Как говорится, почувствуйте разницу. Между тем подобные выражения о себе и именно в первом лице мне уже приходилось слышать от реальных людей (при этом буква «Э» в слове «элита» просто явственно произносилась как заглавная: «Мы, Николай Второй...»).
В то же время всем известно, что в Казахстане (так же, как и в остальных постсоветских странах) владельцами заводов, газет, пароходов стали отнюдь не лучшие из лучших «воротилы» бизнеса, завоевавшие место под солнцем в жесткой конкурентной борьбе («воротилам» в СССР просто неоткуда было взяться), а «номенклатурщики» — бывшие первые секретари, директора заводов и прочие прокуроры.
Ну и их дети, само собой. Кроме них, само собой, возможности, которые предоставили «разброд и шатания» переходного периода, не упустили некоторые люди авантюрного склада ума (пожалуй, последние в отличие от «номенклатурщиков» заслуживали бы большего уважения — если бы слишком многие из них так часто не преступали закон).
Впрочем, я далек от того, чтобы красить всех подряд черной краской. Среди этой разнородной группы людей, по привычке называемой «элитой», так же, как и в любой более-менее случайной выборке, имеется немало людей и неглупых, и порядочных. Беда в том, что они теряются на пестром фоне агашек с их до сих пор не изжитыми замашками приблатненных авторитетов (или, наоборот, партноменклатурщиков — впрочем, часто одних от других не отличить), а также их чад, активно понтующихся мажоров. «Пестром» (фоне) — потому что каждый при этом стремится выделиться из толпы себе подобных.
При дефиците особых талантов да порой и интеллекта в этих целях остается использовать демонстрацию собственного «финансового благополучия». В 90-х годах его признаком мог быть «жип» (размером чем больше — тем лучше) с хромированным «кенгурятником» и спутниковый телефон. Но растет благосостояние этой самой «элиты», и «жипом», сами понимаете, уже никого не удивишь. Сейчас это уже будет какой-нибудь «поршкаен» и «всамделишные» голливудские звезды на свадьбе. Пелевинский анальный вау-фактор в действии, короче говоря.
Пронесшийся кризис лишь на время умерил масштабы этой ярмарки тщеславия. И все бы ничего, если бы этот «той во время чумы» происходил где-нибудь на Луне или хотя бы в Куршевеле. Но, как видно, ожидать от большинства из этих людей если не такта, то элементарного чувства самосохранения, к сожалению, не приходится.
Так кто же разжигает социальную рознь?
Как вы думаете, какие мысли у остальных казахстанцев вызывают эти гремящие свадьбы, тои, балы и прочие «междусобойчики» с элтонами джонами и фонтанами с шампанским (а чем казахи хуже американцев?!)? Те самые, о которых, захлебываясь слюной от восторга, так любит писать окологламурная пресса?
Что обо всех этих балах думает катавший вчера тележку на барахолке помощник пекаря, выносящий гостям праздничный торт? Уборщица в зале, выкраивающая копейки на оплату учебы сына? Недавно отслуживший в армии охранник, в родном ауле которого основной рацион жителей составляют баурсаки с чаем? Обслуживающий эту свадьбу официант (студент-заочник из провинции, снимающий с друзьями комнату на 4 человек и понимающий, что, скорее всего, после окончания вуза он вряд ли устроится на более-менее оплачиваемую работу по специальности)?
Какие, по-вашему, чувства копятся, подобно парам разлитого бензина, в фавелах и шанхаях на окраинах мегаполисов, основными жителями которых являются все эти бесквартирные грузчики, толкающие барахольные тележки, строители-разнорабочие, уборщицы подъездов, чьей основной проблемой каждый день является — чем накормить детей на ужин, и другие «социальные аутсайдеры»? Подумайте на досуге.
Отношение же самих людей, «добившихся успеха», к «аутсайдерам» часто выражается во фразах: «учиться надо было в свое время», «я же добился всего, что имею, значит, и другие могут», «да эти аульские просто ленивые все, работать не хотят». При этом говорящий «забывает», что во многих аулах, где нет нормальных учителей, даже дважды Ломоносов не сможет получить нормального образования, а также что самым главным личным «достижением» самого говорящего является факт его рождения в семье своих родителей.
Так кто же «разжигает социальную рознь», «формируя и подкрепляя» негативный образ людей, считающих себя «пупами земли» местного масштаба? Может быть, все-таки сами эти люди, все поведение которых говорит об их убежденности в «природном превосходстве одной социальной группы и неполноценности или порочности другой»?
В общем, как вы, наверное, уже поняли, людей, считающих себя «элитой казахстанского общества», я, мягко говоря, действительно не люблю. Что касается «разжигания ненависти» в широких народных массах к указанным лицам, то отсутствие у них способности видеть хоть немного дальше собственного носа позволяет им успешно справляться с этой задачей безо всякой моей помощи.
С моих слов отпечатано верно.
Даулет ЖУМАБЕКОВ, плоть от плоти народной.
Источник: Газета "Голос Республики" №10 (186) от 18 марта 2011 года
0 коммент.:
Отправить комментарий