На протяжении последних восьми месяцев в политическом сознании россиян произошли радикальные изменения, свидетельствующие о вступлении страны в глубокий политический кризис, к такому выводу пришли аналитики Центра стратегических разработок.
Фонд «Центр стратегических разработок» (ЦСР) представил доклад «Политический кризис в России и возможные механизмы его развития». Авторы доклада — Сергей Белановский и Михаил Дмитриев — полагают, что в России назревают серьезные политические перемены, предвестником которых является активизирующаяся дискуссия о будущем страны. Поводом для дискуссии стал опубликованный в марте документ «Стратегия 2012», разработанный ИНСОР, в котором говорится о необходимости институциональной, экономической, технологической, политической модернизации России. Но в ЦСР считают, что в «Стратегии 2012» не учитывается один существенный факт: быстро нарастающий процесс делегитимизации российской власти, растущее недоверие населения к ее ключевым лейблам: Медведеву, Путину и «Единой России».
Рейтинги падают
На протяжении последних 8 месяцев (с июля 2010 по март 2011 гг.) в политическом сознании россиян произошли радикальные изменения, свидетельствующие о вступлении страны в глубокий политический кризис. Динамика этих изменений имеет тенденцию к ускорению, говорится в докладе ЦСР. Об этом свидетельствуют как результаты всероссийских социологических исследований, выполненных ВЦИОМ, Левада-центром и ФОМ, так и локальные исследования в отдельных регионах, проводившиеся ЦСР и другими организациями.
Быстрые изменения в политическом сознании населения в определенном смысле оказались неожиданными. Хотя многие эксперты ожидали падения рейтинга Путина еще с весны 2000 г., да и позднее подобные прогнозы высказывались неоднократно, но каждый раз они оказывались ложными. «Разочаровавшись» в таких прогнозах, аналитики пришли к выводу, что рейтинг Путина (а с 2008 г. рейтинг «тандема» Медведев-Путин) является «непотопляемым». Но, как часто бывает в жизни, на пике веры в «непотопляемость» рейтингов началось катастрофическое их снижение.
Из рейтингов доверия к первым лицам государства — Медведеву и Путину, регулярно публикуемых ФОМ, следует, что все позитивные рейтинги имеют тенденцию к снижению, а негативные — к росту. Особенно явно эта тенденция проявила себя в феврале-марте 2011 г. Динамика рейтингов практически одинакова и для президента, и для премьер-министра, и для «Единой России». Это означает, что наметившаяся тенденция касается не того или иного конкретного лица, а политического режима в целом, что свидетельствует о процессе его делегитимизации.
Тенденция к делегитимизации сегодняшней российской власти проявила себя не только в снижении рейтингов, но и в результатах голосования на региональных и муниципальных выборах 13 марта, в ходе которых, невзирая на использование административного ресурса, «Единая Россия» получила небывало низкие результаты.
Кстати, авторы доклада обратили внимание и на то, что с момента избрания Медведева президентом России ведущие социологические службы публиковали только рейтинги доверия к первым лицам государства, но не публиковали альтернативные электоральные рейтинги, хотя замеры такого рода должны были осуществлять регулярно.
Безальтернативные рейтинги измеряются с помощью вопроса типа: «Предположим, что Д.Медведев выдвинет свою кандидатуру на следующий президентский срок. Вы проголосуете за него или нет?». Альтернативный рейтинг предполагает выбор, заложенный в формулировку вопроса, например: «За кого Вы проголосуете: Медведева, Путина, за кого-то третьего или ни за кого?».
Однако в связи с тем, что среди российских социологических организаций (ВЦИОМ, Левада-центр, ФОМ) сложился пул, связанный общими интересами, эти организации засекречивают ключевую социологическую информацию, в первую очередь, об альтернативных электоральных рейтингах доверия к первым лицам государства, говорится в докладе. Так, в августе-сентябре прошлого года в СМИ появились сообщения, что электоральные рейтинги доверия к первым лицам государства практически сравнялись. При этом нигде не было объяснено, идет ли речь о безальтернативных или альтернативных рейтингах. Но если в первом случае такое сближение выглядело возможным, то во втором, по всем имеющимся в доступности данным, оно выглядит нереальным.
В альтернативных электоральных рейтингах Путин уверенно лидирует. Тезис о превосходстве альтернативного электорального рейтинга российского премьера подтверждается, в частности, данными многих локальных социологических опросов, проводившихся как ЦСР, так и другими организациями. Так, согласно исследованиям ЦСР, проведенным в 2010—2011 гг., рейтинг Медведева был в 1,5 — 2 раза ниже рейтинга Путина. Такие же результаты получали и другие исследователи, работавшие в различных регионах России в тот же период.
В возрастных группах наименьший рейтинг Медведева наблюдается в старшей трудоспособной группе (35 — 54 лет). Эта возрастная группа выглядит наиболее «озлобленной». За Путина эта группа также голосует мало, а в основном переходит в категорию не голосующих. Возможная причина «озлобленности» этой возрастной группы состоит в том, что на нее ложится основная нагрузка по воспитанию детей и помощи престарелым родителям (на фоне ухудшающихся возможностей трудоустройства и снижающегося потенциала здоровья), полагают авторы доклада.
Москва отличается от других российских городов тем, что доля не голосующего электората в ней вдвое выше, чем в других регионах (52% против 26%). Вместе с тем, именно москвичи де-факто формируют информационное пространство России (СМИ и интернет). Политический ресурс московского среднего класса состоит не в голосовании, а в генерировании информационных потоков (в настоящее время неблагоприятных для власти).
«Третий не лишний»
Отмечают исследователи и изменения в политическом сознании по результатам качественных исследований. Операциональным признаком нового тренда, возникшего в последние месяцы, можно считать повсеместно звучащую фразу «народ считают за быдло» (варианты: «эта власть считает народ за быдло», «начальники на работе нас считают за быдло», «людям надоело, что их считают за быдло»). Хотя подобные фразы можно было порой услышать и раньше, массовость таких высказываний за последние месяцы значительно возросла.
«Раньше на протяжении 10 лет говорилось, что положение дел во многом пока еще неудовлетворительно, но наметились улучшения и появилась стабильность. В настоящее время тезис о том, что положение в стране улучшается, практически исчез из фокус-групповых обсуждений. Подавляющее мнение — что в стране все плохо, экономика не развивается, нефтедоллары присваивает себе правящая верхушка. Реальных дел нет, отсутствие дел прикрывается демагогией», — говорится в исследовании.
Первоначально персональное доверие к лидерам государства (сначала к президенту Путину, затем к «тандему») было очень велико. Даже в кризисные 2009 — 2010 гг. участники фокус-групп говорили, что названные лица изо всех сил противодействуют кризису, и, в целом, делают это успешно. Важной отличительной чертой фокус-групповых обсуждений в 2009 — 2010 гг. было нежелание разделять «тандем». Респонденты говорили, что Медведев и Путин — одна команда, которая делает общее дело, поэтому не так важно, кто из них станет президентом на следующий срок (хотя некоторое предпочтение все же отдавалось Путину).
Одновременно с этим на протяжении многих лет вопрос о том, что к власти может прийти кто-то третий (до Медведева формулировка была "кто-то другой, не Путин"), вызывал у респондентов почти что ужас. Боялись в основном того, что этот новый опять начнет либеральные (или какие-то иные) реформы. Типичные формулировки на эту тему были: «сейчас только все успокоилось, а тут опять начнут все переворачивать», «нам не нужен возврат в 90-е годы».
Важнейший перелом в политическом сознании россиян, произошедший за последние 8 месяцев, состоит не только в снижении доверия к «тандему» и к входящим в него персоналиям, но и в том, что растет запрос на кого-то «третьего» (согласно количественному опросу — в первую очередь у мужчин трудоспособного возраста). Люди не только перестали бояться «третьего», но и начинают желать его появления. При этом часто звучат высказывания, что реально такого третьего пока нет, а если он появится, то власти сделают все, чтобы не допустить его к выборам.
В итоге, Медведев выглядит неизбираемой фигурой. Парадокс состоит в том, что именно он выступает за демократизацию, а это означает право и возможность свободного выдвижения других лиц, т.е. того самого «третьего». Поэтому без жесточайшего контроля за составом кандидатов и других мер «административного ресурса» Медведев избран не будет, говорится в докладе.
Кстати, Путин, в отличие от своего преемника, сохраняет какую-то часть своего традиционного электората, но этот электорат устаревает в маркетинговом смысле этого слова (точнее, устаревает соответствующий политический «продукт»). Сторонники Путина основывают свое мнение на его прошлых заслугах, главным образом после-ельцинской стабилизации. Однако эти же люди солидарны в том, что положение в стране плохое и видно никаких признаков его улучшения.
В прошлые годы у Путина практически не было антиэлектората (за исключением политизированной части московского среднего класса, позиция которого требует отдельного рассмотрения). Сегодня такой антиэлекторат появился, что видно даже по публикуемым количественным опросам. В фокус-группах стало звучать много злых высказываний в отношении обстановки в стране и в адрес первых лиц государства, чего в прежние годы не наблюдалось.
Риски президентской кампании
Президентская кампания 2012 года по времени пройдет позднее парламентской, однако ее риски являются первоочередными. Социологические исследования, которые велись в процессе сопровождения президентской кампании Медведева в 2008 году, выявили важный факт, который тогда остался незамеченным.
Экспертным сообществом, в том числе и социологами, предполагалось, что авторитет Путина столь велик, что выбранный способ передачи власти вызовет критику среди интеллигенции, но не вызовет критики среди народа. Это оказалось не так. Первая массовая и достаточно мощная реакция, проявившаяся в самом начале выборной кампании, была свойственна всем слоям населения — как образованным, так и нет, жителям столицы и регионов, — заключалась в критике безальтернативных выборов: "за нас все решили". А у нас в России, говорили люди, все-таки демократия, а не монархия.
Интересно отметить, что среди людей, которые высказывали такую критику, было много тех, кто положительно относился как к Путину, так и к Медведеву, хотя последний в тот момент был менее известен. Критика безальтернативности выборов не означала критики самого Медведева. Был воспринят негативно именно сам факт подобного транзита власти.
Позднее, в январе 2008 года, личное обаяние Медведева и, возможно, очевидный факт безальтернативности выборов, привели к тому, что критика подобного рода сошла на нет, а рейтинг Медведева стал расти. Тем не менее, такая реакция, поначалу звучавшая довольно остро, опровергает часто звучащий тезис о том, что демократия не присуща российскому народу. Хотя в данном случае механизм преемничества сработал, вряд ли можно ожидать, что он приживется в России. Уже первый опыт его использования показал, что он может столкнуться с серьезным сопротивлением. По этой причине ресурс доверия придется замещать административным ресурсом, использование которого тоже имеет свои пределы.
После выборов
Основных рисков видится два. Во-первых, если предположить, что выборные кампании 2011 — 2012 гг. пройдут запланированным образом, они в любом случае нанесут очень сильный удар по легитимности власти вследствие очевидного факта политического манипулирования. Этот удар по легитимности наложится на стихийно формирующийся тренд делегитимизавции, который и сам по себе развивается достаточно быстро.
Во-вторых, по оценкам многих экономистов, в ближайшие поствыборные годы назревает серьёзный бюджетный кризис, преодоление которого потребует серьезного урезания социальных расходов, в том числе на медицину и образование, а также, по-видимому, ускорение инфляции. Результаты всех социологических исследований показывают, что социальные последствия этих мер воспринимаются населением крайне болезненно. В результате процесс делегитимизации власти может пойти очень быстрыми темпами.
Существует еще один субъективный фактор, снижающий персональную легитимность Путина. В начале «нулевых» годов важной положительной чертой имиджа Путина была его относительная молодость, особенно выделявшаяся на фоне негативных воспоминаний о Брежневе и Ельцине. Летом 2010 г. впервые стали звучать единичные высказывания, что у Путина уже не такой «юный» возраст. В фокус-группах, проведенных в феврале-марте 2011 года подобных высказываний звучало уже много. После негативного опыта с Брежневым и Ельциным российский народ категорически не хочет иметь старого и недееспособного руководителя.
Тандему грозит неведомый противник
Представленные выше результаты социологических исследований позволяют заключить, что политический кризис в России уже идет полным ходом, хотя еще и не выплеснулся на поверхность политической жизни. Сейчас он проявляется в падении поддержки Путину и Медведеву, сужении электората «Единой России» и усилении критических настроений к политической системе, которую они олицетворяют.
Авторы доклада, по их признанию, пока не в состоянии достоверно указать причины наблюдаемых общественных изменений. Если бы их единственной причиной послужило ухудшение экономических ожиданий населения под влиянием кризиса, то поддержка первых лиц должна была бы упасть значительно раньше — еще в 2010 году, то есть с лагом в 6—9 месяцев после ухудшения экономических ожиданий населения. Более того, следовало бы ожидать и начала восстановления доверия в связи с заметным улучшением экономического положения.
«Запаздывание изменений в политических настроениях почти на год свидетельствует о том, что падение доверия к власти может быть обусловлено не только ухудшением экономических ожиданий, но и другими причинами, однозначного представления о которых мы еще не имеем», — говорится в докладе.
Отсутствие достоверного представления о причинах продолжающегося падения доверия к властям не позволяет строить обоснованных предположений относительно перспектив продолжения такой тенденции.
«Мы не можем исключить, что тенденция к падению доверия приостановится и повернет вспять еще до того, как политический кризис перейдет в открытую фазу. Но пока мы считаем такое развитие событий менее вероятным, чем продолжение тенденции к делигитимизации власти. Возобновление быстрого и устойчивого роста экономики, возможно, могло бы приостановить эту тенденцию или даже повернуть ее вспять. Однако в среднесрочной перспективе экономический рост, скорее всего, будет неустойчив, что будет подпитывать неудовлетворенность населения экономическим положением. Сохранение этой тенденции не даст политическому кризису угаснуть и рано или поздно переведет его в открытую и острую форму», — предрекают эксперты.
Прогноз неутешителен: если тенденции падения доверия к властям сохранят устойчивость хотя бы на протяжении ближайших 10—15 месяцев, то Россию ждет политический кризис. И как предположили эксперты, не исключено, что по своей интенсивности этот кризис превзойдет период конца 1990-х и вплотную приблизится к эпохе конца 1980-х.
Рейтинги падают
На протяжении последних 8 месяцев (с июля 2010 по март 2011 гг.) в политическом сознании россиян произошли радикальные изменения, свидетельствующие о вступлении страны в глубокий политический кризис. Динамика этих изменений имеет тенденцию к ускорению, говорится в докладе ЦСР. Об этом свидетельствуют как результаты всероссийских социологических исследований, выполненных ВЦИОМ, Левада-центром и ФОМ, так и локальные исследования в отдельных регионах, проводившиеся ЦСР и другими организациями.
Быстрые изменения в политическом сознании населения в определенном смысле оказались неожиданными. Хотя многие эксперты ожидали падения рейтинга Путина еще с весны 2000 г., да и позднее подобные прогнозы высказывались неоднократно, но каждый раз они оказывались ложными. «Разочаровавшись» в таких прогнозах, аналитики пришли к выводу, что рейтинг Путина (а с 2008 г. рейтинг «тандема» Медведев-Путин) является «непотопляемым». Но, как часто бывает в жизни, на пике веры в «непотопляемость» рейтингов началось катастрофическое их снижение.
Из рейтингов доверия к первым лицам государства — Медведеву и Путину, регулярно публикуемых ФОМ, следует, что все позитивные рейтинги имеют тенденцию к снижению, а негативные — к росту. Особенно явно эта тенденция проявила себя в феврале-марте 2011 г. Динамика рейтингов практически одинакова и для президента, и для премьер-министра, и для «Единой России». Это означает, что наметившаяся тенденция касается не того или иного конкретного лица, а политического режима в целом, что свидетельствует о процессе его делегитимизации.
Тенденция к делегитимизации сегодняшней российской власти проявила себя не только в снижении рейтингов, но и в результатах голосования на региональных и муниципальных выборах 13 марта, в ходе которых, невзирая на использование административного ресурса, «Единая Россия» получила небывало низкие результаты.
Кстати, авторы доклада обратили внимание и на то, что с момента избрания Медведева президентом России ведущие социологические службы публиковали только рейтинги доверия к первым лицам государства, но не публиковали альтернативные электоральные рейтинги, хотя замеры такого рода должны были осуществлять регулярно.
Безальтернативные рейтинги измеряются с помощью вопроса типа: «Предположим, что Д.Медведев выдвинет свою кандидатуру на следующий президентский срок. Вы проголосуете за него или нет?». Альтернативный рейтинг предполагает выбор, заложенный в формулировку вопроса, например: «За кого Вы проголосуете: Медведева, Путина, за кого-то третьего или ни за кого?».
Однако в связи с тем, что среди российских социологических организаций (ВЦИОМ, Левада-центр, ФОМ) сложился пул, связанный общими интересами, эти организации засекречивают ключевую социологическую информацию, в первую очередь, об альтернативных электоральных рейтингах доверия к первым лицам государства, говорится в докладе. Так, в августе-сентябре прошлого года в СМИ появились сообщения, что электоральные рейтинги доверия к первым лицам государства практически сравнялись. При этом нигде не было объяснено, идет ли речь о безальтернативных или альтернативных рейтингах. Но если в первом случае такое сближение выглядело возможным, то во втором, по всем имеющимся в доступности данным, оно выглядит нереальным.
В альтернативных электоральных рейтингах Путин уверенно лидирует. Тезис о превосходстве альтернативного электорального рейтинга российского премьера подтверждается, в частности, данными многих локальных социологических опросов, проводившихся как ЦСР, так и другими организациями. Так, согласно исследованиям ЦСР, проведенным в 2010—2011 гг., рейтинг Медведева был в 1,5 — 2 раза ниже рейтинга Путина. Такие же результаты получали и другие исследователи, работавшие в различных регионах России в тот же период.
В возрастных группах наименьший рейтинг Медведева наблюдается в старшей трудоспособной группе (35 — 54 лет). Эта возрастная группа выглядит наиболее «озлобленной». За Путина эта группа также голосует мало, а в основном переходит в категорию не голосующих. Возможная причина «озлобленности» этой возрастной группы состоит в том, что на нее ложится основная нагрузка по воспитанию детей и помощи престарелым родителям (на фоне ухудшающихся возможностей трудоустройства и снижающегося потенциала здоровья), полагают авторы доклада.
Москва отличается от других российских городов тем, что доля не голосующего электората в ней вдвое выше, чем в других регионах (52% против 26%). Вместе с тем, именно москвичи де-факто формируют информационное пространство России (СМИ и интернет). Политический ресурс московского среднего класса состоит не в голосовании, а в генерировании информационных потоков (в настоящее время неблагоприятных для власти).
«Третий не лишний»
Отмечают исследователи и изменения в политическом сознании по результатам качественных исследований. Операциональным признаком нового тренда, возникшего в последние месяцы, можно считать повсеместно звучащую фразу «народ считают за быдло» (варианты: «эта власть считает народ за быдло», «начальники на работе нас считают за быдло», «людям надоело, что их считают за быдло»). Хотя подобные фразы можно было порой услышать и раньше, массовость таких высказываний за последние месяцы значительно возросла.
«Раньше на протяжении 10 лет говорилось, что положение дел во многом пока еще неудовлетворительно, но наметились улучшения и появилась стабильность. В настоящее время тезис о том, что положение в стране улучшается, практически исчез из фокус-групповых обсуждений. Подавляющее мнение — что в стране все плохо, экономика не развивается, нефтедоллары присваивает себе правящая верхушка. Реальных дел нет, отсутствие дел прикрывается демагогией», — говорится в исследовании.
Первоначально персональное доверие к лидерам государства (сначала к президенту Путину, затем к «тандему») было очень велико. Даже в кризисные 2009 — 2010 гг. участники фокус-групп говорили, что названные лица изо всех сил противодействуют кризису, и, в целом, делают это успешно. Важной отличительной чертой фокус-групповых обсуждений в 2009 — 2010 гг. было нежелание разделять «тандем». Респонденты говорили, что Медведев и Путин — одна команда, которая делает общее дело, поэтому не так важно, кто из них станет президентом на следующий срок (хотя некоторое предпочтение все же отдавалось Путину).
Одновременно с этим на протяжении многих лет вопрос о том, что к власти может прийти кто-то третий (до Медведева формулировка была "кто-то другой, не Путин"), вызывал у респондентов почти что ужас. Боялись в основном того, что этот новый опять начнет либеральные (или какие-то иные) реформы. Типичные формулировки на эту тему были: «сейчас только все успокоилось, а тут опять начнут все переворачивать», «нам не нужен возврат в 90-е годы».
Важнейший перелом в политическом сознании россиян, произошедший за последние 8 месяцев, состоит не только в снижении доверия к «тандему» и к входящим в него персоналиям, но и в том, что растет запрос на кого-то «третьего» (согласно количественному опросу — в первую очередь у мужчин трудоспособного возраста). Люди не только перестали бояться «третьего», но и начинают желать его появления. При этом часто звучат высказывания, что реально такого третьего пока нет, а если он появится, то власти сделают все, чтобы не допустить его к выборам.
В итоге, Медведев выглядит неизбираемой фигурой. Парадокс состоит в том, что именно он выступает за демократизацию, а это означает право и возможность свободного выдвижения других лиц, т.е. того самого «третьего». Поэтому без жесточайшего контроля за составом кандидатов и других мер «административного ресурса» Медведев избран не будет, говорится в докладе.
Кстати, Путин, в отличие от своего преемника, сохраняет какую-то часть своего традиционного электората, но этот электорат устаревает в маркетинговом смысле этого слова (точнее, устаревает соответствующий политический «продукт»). Сторонники Путина основывают свое мнение на его прошлых заслугах, главным образом после-ельцинской стабилизации. Однако эти же люди солидарны в том, что положение в стране плохое и видно никаких признаков его улучшения.
В прошлые годы у Путина практически не было антиэлектората (за исключением политизированной части московского среднего класса, позиция которого требует отдельного рассмотрения). Сегодня такой антиэлекторат появился, что видно даже по публикуемым количественным опросам. В фокус-группах стало звучать много злых высказываний в отношении обстановки в стране и в адрес первых лиц государства, чего в прежние годы не наблюдалось.
Риски президентской кампании
Президентская кампания 2012 года по времени пройдет позднее парламентской, однако ее риски являются первоочередными. Социологические исследования, которые велись в процессе сопровождения президентской кампании Медведева в 2008 году, выявили важный факт, который тогда остался незамеченным.
Экспертным сообществом, в том числе и социологами, предполагалось, что авторитет Путина столь велик, что выбранный способ передачи власти вызовет критику среди интеллигенции, но не вызовет критики среди народа. Это оказалось не так. Первая массовая и достаточно мощная реакция, проявившаяся в самом начале выборной кампании, была свойственна всем слоям населения — как образованным, так и нет, жителям столицы и регионов, — заключалась в критике безальтернативных выборов: "за нас все решили". А у нас в России, говорили люди, все-таки демократия, а не монархия.
Интересно отметить, что среди людей, которые высказывали такую критику, было много тех, кто положительно относился как к Путину, так и к Медведеву, хотя последний в тот момент был менее известен. Критика безальтернативности выборов не означала критики самого Медведева. Был воспринят негативно именно сам факт подобного транзита власти.
Позднее, в январе 2008 года, личное обаяние Медведева и, возможно, очевидный факт безальтернативности выборов, привели к тому, что критика подобного рода сошла на нет, а рейтинг Медведева стал расти. Тем не менее, такая реакция, поначалу звучавшая довольно остро, опровергает часто звучащий тезис о том, что демократия не присуща российскому народу. Хотя в данном случае механизм преемничества сработал, вряд ли можно ожидать, что он приживется в России. Уже первый опыт его использования показал, что он может столкнуться с серьезным сопротивлением. По этой причине ресурс доверия придется замещать административным ресурсом, использование которого тоже имеет свои пределы.
После выборов
Основных рисков видится два. Во-первых, если предположить, что выборные кампании 2011 — 2012 гг. пройдут запланированным образом, они в любом случае нанесут очень сильный удар по легитимности власти вследствие очевидного факта политического манипулирования. Этот удар по легитимности наложится на стихийно формирующийся тренд делегитимизавции, который и сам по себе развивается достаточно быстро.
Во-вторых, по оценкам многих экономистов, в ближайшие поствыборные годы назревает серьёзный бюджетный кризис, преодоление которого потребует серьезного урезания социальных расходов, в том числе на медицину и образование, а также, по-видимому, ускорение инфляции. Результаты всех социологических исследований показывают, что социальные последствия этих мер воспринимаются населением крайне болезненно. В результате процесс делегитимизации власти может пойти очень быстрыми темпами.
Существует еще один субъективный фактор, снижающий персональную легитимность Путина. В начале «нулевых» годов важной положительной чертой имиджа Путина была его относительная молодость, особенно выделявшаяся на фоне негативных воспоминаний о Брежневе и Ельцине. Летом 2010 г. впервые стали звучать единичные высказывания, что у Путина уже не такой «юный» возраст. В фокус-группах, проведенных в феврале-марте 2011 года подобных высказываний звучало уже много. После негативного опыта с Брежневым и Ельциным российский народ категорически не хочет иметь старого и недееспособного руководителя.
Тандему грозит неведомый противник
Представленные выше результаты социологических исследований позволяют заключить, что политический кризис в России уже идет полным ходом, хотя еще и не выплеснулся на поверхность политической жизни. Сейчас он проявляется в падении поддержки Путину и Медведеву, сужении электората «Единой России» и усилении критических настроений к политической системе, которую они олицетворяют.
Авторы доклада, по их признанию, пока не в состоянии достоверно указать причины наблюдаемых общественных изменений. Если бы их единственной причиной послужило ухудшение экономических ожиданий населения под влиянием кризиса, то поддержка первых лиц должна была бы упасть значительно раньше — еще в 2010 году, то есть с лагом в 6—9 месяцев после ухудшения экономических ожиданий населения. Более того, следовало бы ожидать и начала восстановления доверия в связи с заметным улучшением экономического положения.
«Запаздывание изменений в политических настроениях почти на год свидетельствует о том, что падение доверия к власти может быть обусловлено не только ухудшением экономических ожиданий, но и другими причинами, однозначного представления о которых мы еще не имеем», — говорится в докладе.
Отсутствие достоверного представления о причинах продолжающегося падения доверия к властям не позволяет строить обоснованных предположений относительно перспектив продолжения такой тенденции.
«Мы не можем исключить, что тенденция к падению доверия приостановится и повернет вспять еще до того, как политический кризис перейдет в открытую фазу. Но пока мы считаем такое развитие событий менее вероятным, чем продолжение тенденции к делигитимизации власти. Возобновление быстрого и устойчивого роста экономики, возможно, могло бы приостановить эту тенденцию или даже повернуть ее вспять. Однако в среднесрочной перспективе экономический рост, скорее всего, будет неустойчив, что будет подпитывать неудовлетворенность населения экономическим положением. Сохранение этой тенденции не даст политическому кризису угаснуть и рано или поздно переведет его в открытую и острую форму», — предрекают эксперты.
Прогноз неутешителен: если тенденции падения доверия к властям сохранят устойчивость хотя бы на протяжении ближайших 10—15 месяцев, то Россию ждет политический кризис. И как предположили эксперты, не исключено, что по своей интенсивности этот кризис превзойдет период конца 1990-х и вплотную приблизится к эпохе конца 1980-х.
0 коммент.:
Отправить комментарий