Если об Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) казахстанцы знали и до нашего в ней председательства (по крайней мере наблюдатели от нее мелькали на всех выборах последних лет), то об Организации Исламская конференция (ОИК) многие до 2011 года не слышали практически ничего.
Хотя наше государство вступило в нее в 1995 году, членство это никоим образом на жизни граждан страны не сказалось. Однако, только успев освободить кресло председателя ОБСЕ, Казахстан пересел в кресло председателя ОИК, и это преподносится опять как очередное достижение правления Назарбаева на международном уровне. Что же представляет собой ОИК и какова ценность председательства в ней? Какую политику проводят эта организация и ее председатель в связи с последними революционными проявлениями? Как обстоят дела с правами человека в исламском мире? Об этом наш разговор с политологом, бывшим секретарем посольства в Египте, генеральным консулом в ОАЭ, главой дипломатической миссии в Ливии, а ныне редактором журнала Exclusive Расулом Жумалы.
Политика — не их удел
- Когда Казахстан стал председателем ОБСЕ, в авторитете самой организации никто не сомневался. Об ОИК мы знаем очень мало. Что собой представляет эта организация и насколько она авторитетна на международной арене?
- Могу сказать, что ОИК — довольно авторитетная структура. Другое дело, что сейчас она находится в весьма противоречивом состоянии.
Сама организация родилась в 1969 году. Осенью этого года произошел поджог сионистами мечети Аль-Акса в Иерусалиме. И это стало поводом для того, чтобы объединить мусульманские ряды. Решение о создании Организации Исламская конференция, в которую вошли 25 государств, было принято в столице Марокко — Рабате. С тех пор она расширила свои пределы, сейчас в ней состоят 57 государств Азии и Африки.
Первоначально она создавалась в политических целях и ставила перед собой задачи мусульманской солидарности, отстаивания совместных интересов на мировой арене, в том числе по палестинскому вопросу, урегулированию ближневосточного конфликта и ряду других.
Однако за последние 20 лет она пережила целый ряд непростых ситуаций, связанных с ростом противоречий между мусульманскими государствами. Соответственно, образовался кризис доверия к самой ОИК, и, возможно, поэтому значимые политические проблемы в регионе сейчас отданы на откуп, если можно так сказать, другой организации — Лиге арабских государств.
По своим масштабам, исходному потенциалу организация на самом деле авторитетная, самая крупная по количеству членов после ООН, но внутренние коллизии не позволяют этот потенциал использовать. И здесь, кстати, можно проводить параллели между ОИК и ОБСЕ: большое количество членов, подписанных документов, но вместе с тем структурная рыхлость, забюрократизированность принятия решений и наличие кризиса.
Поскольку так произошло, что ОИК перестала участвовать в политических дебатах и консультациях, она превратилась в некое подобие ООН в рамках мусульманского мира. То есть стала больше заниматься вопросами культурного сотрудничества, оказания помощи бедным мусульманским государствам и бедствующим народам (таким, как народ Палестины). Внутри ОИК создавались свои фонды, как и в ООН: Фонд помощи беженцам, Исламская организация по образованию, науке и культуре (ИСЕСКО, подобие ЮНЕСКО) и так далее. Ну и конечно, по аналогии со Всемирным банком был создан Исламский банк развития, возможностями которого мы успели воспользоваться — ИБР уже финансировал ряд казахстанских проектов.
- Если ОИК не занимается вопросами политической разрядки, то сейчас она упустит из виду процессы, которые происходят в странах Ближнего Востока и Северной Африки?
- Например, арабо-израильскому конфликту уже столько лет, а ОИК так и не разрешила его. Ряд арабских стран смотрят на это спокойно, кто-то даже готов идти с Израилем на компромиссы. А часть государств (Иран, Сирия, Палестина, Ливия) занимают радикальную позицию. Отсюда претензии и недоверие друг к другу. Естественно, что обсуждать что-то в такой обстановке и принимать решения весьма сложно. Поэтому ОИК и замкнулась на урегулировании вопросов, не связанных напрямую с политикой.
Сейчас, когда арабский мир переживает кризисный момент, мне кажется, ОИК напрямую в этом участвовать не будет, скорее всего, выскажет свою озабоченность, сожаление, соболезнование и этим ограничится.
Я думаю, что если кто-то и возьмется за разрешение вопросов, то это будет Лига арабских государств как организация более мобильная. Возможно, будет миротворческая миссия в Ливию, где разгорается гражданская война, и это будет выгоднее. Согласитесь, что, когда в качестве миротворцев выступают арабы, а не европейцы или американцы, доверия к ним больше.
Зачем мы нужны друг другу
- Когда мы добивались председательства в ОБСЕ, ряд европейских государств закрыли глаза на наши огрехи в плане демократизации общества в обмен на нефть. В случае с ОИК такой подход неуместен: девять государств — членов ОИК входят в ОПЕК, то есть углеводородов в этих странах достаточно и без наших. Тогда чем мы так «понравились» руководству ОИК, что удостоились чести председательства?
- В ОИК существует другая процедура принятия решения о председательстве того или иного государства. Если в ОБСЕ Казахстан был председателем на уровне глав государств, то в ОИК происходит председательство в Совете министров иностранных дел (СМИД). Второе отличие заключается в том, что в ОИК существует жесткая ротация председательства: то есть в 2011 году будет председательствовать государство Центральной Азии, в 2012-м — Африки и так далее, это расписано на несколько лет вперед. И из стран этого региона выбирается председатель. Здесь за основу не принимаются достижения этого государства, сможет или не сможет оно с этим справиться — все происходит на сугубо очередной основе, в этом нет особого признания заслуг, это просто миссия, которая выполняется поочередно всеми странами — членами организации. В прошлом году председателем ОИК был Таджикистан, но никаких особых заслуг перед мусульманским миром с его стороны я не вижу. Другое дело, как это преподносят в Казахстане.
Так что председательство в СМИД ОИК — это, так скажем, проявление доверия, уважения к одному из новых членов (Казахстан вошел в ОИК осенью 1995 года). А Казахстан, если захочет, может сыграть сейчас если не ключевую, то важную роль, чтобы растрясти организацию, как удалось нам чуть-чуть расшевелить ОБСЕ (если называть вещи своими именами, проведенный в Астане саммит был попыткой каким-то образом «привести в чувство» ОБСЕ).
К тому же в ОИК в отличие от ОБСЕ есть четкая повестка дня, она расписана на прежних саммитах. И Казахстану в данном случае не нужно будет изобретать велосипед, он будет реализатором намеченных ранее приоритетов либо же расставлять акценты по тем или иным вопросам, в разрешении которых, скажем, сам преуспел.
- Тогда зайдем с другой стороны — зачем Казахстану председательство в ОИК, если оно сводится к выполнению неких формальных обязанностей?
- Я бы так не сказал — формальных. Есть текущие, но тем не менее актуальные вопросы. Межкультурный, межцивилизационный, межконфессиональный диалоги — вопросы на первый взгляд, казалось бы, абстрактные, но имеющие свою важность, ведущие в итоге к стабильности отношений. Пойдет взаимоузнаваемость — разве это плохо?
Председательство — это миссия, в рамках которой ОИК предоставляет нам возможность принять посильное участие в урегулировании некоторых вопросов всего мусульманского мира. И потом, решения принимаются не председателем, а всеми членами организации. Справится или не справится председатель со своей миссией — это не его проблема, это проблема самой организации.
И вообще, после председательства Казахстана в ОБСЕ у нас, как мне кажется, сложилось гипертрофированное мнение, что председательство в какой-либо организации должно заведомо что-то давать Казахстану. Если взять председательство в ОБСЕ, то чувствовалось даже некоторое разочарование: мы долго готовились, жили ожиданием, предполагали, что за исполнение этой почетной миссии будут какие-то дивиденды... Но завышенные ожидания не дали желаемых результатов, за исключением саммита, который прошел и прошел. А принятые обязательства так и остались обязательствами, конфликты (Приднестровье, Нагорный Карабах и так далее) так и не получили толчка к своему разрешению.
А мы сами сильно возвеличиваем статус председательства. Можно сказать, что Казахстан получил шанс заявить о себе в мусульманском мире. Проводя встречи, форумы, конференции, мы добьемся того, что нас будут узнавать. Много ли знают о нашей стране в мусульманском мире? Вряд ли. То есть председательство — это некий имиджевый проект, и не более.
Даже далеко идущих торгово-экономических интересов (в привязке к председательству) я не вижу. Другое дело, что большее узнавание друг друга в дальнейшем получит свое развитие, в том числе и в налаживании деловых контактов.
От денег мы не откажемся
- Кстати, в вопросах экономического сотрудничества с вами готов поспорить заочно Марат Тажин. Будучи еще в ранге министра ино¬странных дел, он в одной из статей высказал такую мысль, что председательство Казахстана в СМИД ОИК в 2011 году как раз будет способствовать расширению спектра экономических отношений и налаживанию партнерства со странами мусульманского мира.
- Ну, у каждого может быть свое мнение. Давайте посмотрим, что мы имеем сейчас. Если говорить об экономическом сотрудничестве, то в рамках ОИК нашими партнерами являются Турция (годовой оборот — $1,5 млрд) и Иран (порядка $1 млрд), с остальными арабскими странами вместе взятыми в лучшем случае оборот составляет полмиллиарда долларов (ОАЭ в плане туризма и Египет, куда мы поставляем зерно).
Дело в том, что с арабскими странами, составляющими костяк ОИК, у нас очень схожа товарная номенклатура: мы торгуем сырьем, и они торгуют сырьем. Было желание поставлять на Ближний Восток готовую сельхозпродукцию, в частности мясо. Но за 20 лет реально ничего не произошло в силу того, что и у нас самих мяса мало, и транспорта соответствующего нет, и санитарные условия разные. В общем, арабским странам было проще завозить мясо из Австралии, Новой Зеландии и Бразилии. И эта конъюнктура сейчас не поменялась. В таких условиях для Казахстана больших перспектив для торгового сотрудничества с арабским миром нет.
Интересы есть только в области инвестиций. После финансового кризиса западные каналы внешних заимствований для Казахстана практически закрыты. А в княжествах Ближнего Востока имеются колоссальные накопления. То есть у нас есть заинтересованность в притоке этих средств, однако ближневосточные короли и эмиры большого желания вкладывать средства в экономику Казахстана не проявляют. Потуги какие-то были в начале 2000-х годов, когда часть этих накоплений перетекла из западной экономики в Юго-Восточную Азию, в частности в Китай. Тогда же в качестве объекта для инвестиций рассматривался и Казахстан. Но серьезные деньги не пришли к нам по одной простой причине — не очень благоприятный инвестиционный климат. И если мы хотим, чтобы эти накопления до нас все-таки дошли, то нужно серьезным образом развивать фондовый рынок, превратить Алматы, как обещали, в региональный финансовый центр. Но пока это далекие-далекие перспективы.
Мусульмане — люди с правами
- Интересуясь деятельностью ОИК, я наткнулся на «Каирскую декларацию о правах человека в исламе», принятую в 1990 году. Если не обращать внимания на отсылки к нормам шариата, то мы имеем документ, мало чем отличающийся от Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН. Вступив в ОИК в 1995 году, Казахстан автоматически присоединился и к нормам принятых ранее документов. То есть, как и в случае с ОБСЕ, встает вопрос о соответствии прописанных норм существующей в Казахстане действительности.
- За более чем 40-летнюю историю ОИК было принято немало документов. Но если говорить о правах человека, то одно дело — прописать нормы на бумаге, второе — претворить их в жизнь. Соответствие взятым на себя обязательствам, конечно, делает честь любому государству — и в рамках ОБСЕ, и в рамках ОИК. Но говорить, насколько Казахстан демократичен или недемократичен на фоне других членов ОИК, сложно, потому что мусульманские страны, во-первых, очень разные, во-вторых, понятие «соблюдение прав человека» в исламском мире сильно отличается от того, что есть в Европе.
К тому же я всегда исходил из того, что Казахстан свою внутреннюю политику, в том числе и в области соблюдения прав человека, не должен выстраивать и направлять в соответствии с какими-то международными нормами, пусть и принятыми на себя в рамках различных международных организаций. Надо соблюдать права человека не для того, чтобы удовлетворить своих зарубежных партнеров, а для собственной надобности, настолько, насколько мы нуждаемся в этом сами.
Вопрос ребром: Как Назарбаев Обаме глянется?
- Если ОИК не обращает внимания на революции в мусульманских странах, Казахстан как председатель тоже пропускает их мимо себя?
- Казахстану как раз таки надо обратить самое пристальное внимание на развитие ситуации, потому что тенденция складывается очень и очень угрожающая. Может быть, я преувеличиваю, но, на мой взгляд, происходит трансформация всего третьего мира, и ситуация уже выходит за рамки Арабского Востока. То тут, то там вспыхивают восстания против автократических режимов. И мы видим, как на этом фоне развивается кризис внешней политики США, которые до поры до времени руководствовались принципом «Самоса, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын» и поддерживали тоталитарные режимы таких «сукиных сынов» в том же Египте или Тунисе. Сейчас эта политика показала свою ущербность, США реально могут потерять контроль над частью активов на Ближнем Востоке, потому что новые элиты в этих странах придут к власти на волне антиамериканских настроений. Барак Обама будет менять свою политику по отношению к тоталитарным режимам, и не только на Арабском Востоке.
Акцент
Я всегда принципиально против того, чтобы демократия у нас строилась, законы принимались просто потому, что это соответствует обязательствам — в рамках ОБСЕ или ОИК, неважно. Ведь те же американцы работают над соблюдением прав человека не для того, чтобы их в ОБСЕ похвалили, им на это глубоко наплевать. То же самое делают и европейцы. Если надо, то они идут на нарушение этих прав. В США проводятся и слежка в области Интернета, и замораживание банковских счетов, и прослушивание телефонных разговоров. Все это есть нарушение прав человека, нарушение неприкосновенности частной собственности, вторжение в личную жизнь и так далее. Но в угоду своим интересам американцы идут на это. Мне кажется, соблюдать базовые ценности демократии, конечно же, надо, но в то же время не следует чрезмерно озираться по сторонам, делать акценты на зарубежные обязательства, а свои внутренние потребности формировать по остаточному принципу.
Источник: Деловая газета "Взгляд" №08 (190) от 02 марта 2011 года
Политика — не их удел
- Когда Казахстан стал председателем ОБСЕ, в авторитете самой организации никто не сомневался. Об ОИК мы знаем очень мало. Что собой представляет эта организация и насколько она авторитетна на международной арене?
- Могу сказать, что ОИК — довольно авторитетная структура. Другое дело, что сейчас она находится в весьма противоречивом состоянии.
Сама организация родилась в 1969 году. Осенью этого года произошел поджог сионистами мечети Аль-Акса в Иерусалиме. И это стало поводом для того, чтобы объединить мусульманские ряды. Решение о создании Организации Исламская конференция, в которую вошли 25 государств, было принято в столице Марокко — Рабате. С тех пор она расширила свои пределы, сейчас в ней состоят 57 государств Азии и Африки.
Первоначально она создавалась в политических целях и ставила перед собой задачи мусульманской солидарности, отстаивания совместных интересов на мировой арене, в том числе по палестинскому вопросу, урегулированию ближневосточного конфликта и ряду других.
Однако за последние 20 лет она пережила целый ряд непростых ситуаций, связанных с ростом противоречий между мусульманскими государствами. Соответственно, образовался кризис доверия к самой ОИК, и, возможно, поэтому значимые политические проблемы в регионе сейчас отданы на откуп, если можно так сказать, другой организации — Лиге арабских государств.
По своим масштабам, исходному потенциалу организация на самом деле авторитетная, самая крупная по количеству членов после ООН, но внутренние коллизии не позволяют этот потенциал использовать. И здесь, кстати, можно проводить параллели между ОИК и ОБСЕ: большое количество членов, подписанных документов, но вместе с тем структурная рыхлость, забюрократизированность принятия решений и наличие кризиса.
Поскольку так произошло, что ОИК перестала участвовать в политических дебатах и консультациях, она превратилась в некое подобие ООН в рамках мусульманского мира. То есть стала больше заниматься вопросами культурного сотрудничества, оказания помощи бедным мусульманским государствам и бедствующим народам (таким, как народ Палестины). Внутри ОИК создавались свои фонды, как и в ООН: Фонд помощи беженцам, Исламская организация по образованию, науке и культуре (ИСЕСКО, подобие ЮНЕСКО) и так далее. Ну и конечно, по аналогии со Всемирным банком был создан Исламский банк развития, возможностями которого мы успели воспользоваться — ИБР уже финансировал ряд казахстанских проектов.
- Если ОИК не занимается вопросами политической разрядки, то сейчас она упустит из виду процессы, которые происходят в странах Ближнего Востока и Северной Африки?
- Например, арабо-израильскому конфликту уже столько лет, а ОИК так и не разрешила его. Ряд арабских стран смотрят на это спокойно, кто-то даже готов идти с Израилем на компромиссы. А часть государств (Иран, Сирия, Палестина, Ливия) занимают радикальную позицию. Отсюда претензии и недоверие друг к другу. Естественно, что обсуждать что-то в такой обстановке и принимать решения весьма сложно. Поэтому ОИК и замкнулась на урегулировании вопросов, не связанных напрямую с политикой.
Сейчас, когда арабский мир переживает кризисный момент, мне кажется, ОИК напрямую в этом участвовать не будет, скорее всего, выскажет свою озабоченность, сожаление, соболезнование и этим ограничится.
Я думаю, что если кто-то и возьмется за разрешение вопросов, то это будет Лига арабских государств как организация более мобильная. Возможно, будет миротворческая миссия в Ливию, где разгорается гражданская война, и это будет выгоднее. Согласитесь, что, когда в качестве миротворцев выступают арабы, а не европейцы или американцы, доверия к ним больше.
Зачем мы нужны друг другу
- Когда мы добивались председательства в ОБСЕ, ряд европейских государств закрыли глаза на наши огрехи в плане демократизации общества в обмен на нефть. В случае с ОИК такой подход неуместен: девять государств — членов ОИК входят в ОПЕК, то есть углеводородов в этих странах достаточно и без наших. Тогда чем мы так «понравились» руководству ОИК, что удостоились чести председательства?
- В ОИК существует другая процедура принятия решения о председательстве того или иного государства. Если в ОБСЕ Казахстан был председателем на уровне глав государств, то в ОИК происходит председательство в Совете министров иностранных дел (СМИД). Второе отличие заключается в том, что в ОИК существует жесткая ротация председательства: то есть в 2011 году будет председательствовать государство Центральной Азии, в 2012-м — Африки и так далее, это расписано на несколько лет вперед. И из стран этого региона выбирается председатель. Здесь за основу не принимаются достижения этого государства, сможет или не сможет оно с этим справиться — все происходит на сугубо очередной основе, в этом нет особого признания заслуг, это просто миссия, которая выполняется поочередно всеми странами — членами организации. В прошлом году председателем ОИК был Таджикистан, но никаких особых заслуг перед мусульманским миром с его стороны я не вижу. Другое дело, как это преподносят в Казахстане.
Так что председательство в СМИД ОИК — это, так скажем, проявление доверия, уважения к одному из новых членов (Казахстан вошел в ОИК осенью 1995 года). А Казахстан, если захочет, может сыграть сейчас если не ключевую, то важную роль, чтобы растрясти организацию, как удалось нам чуть-чуть расшевелить ОБСЕ (если называть вещи своими именами, проведенный в Астане саммит был попыткой каким-то образом «привести в чувство» ОБСЕ).
К тому же в ОИК в отличие от ОБСЕ есть четкая повестка дня, она расписана на прежних саммитах. И Казахстану в данном случае не нужно будет изобретать велосипед, он будет реализатором намеченных ранее приоритетов либо же расставлять акценты по тем или иным вопросам, в разрешении которых, скажем, сам преуспел.
- Тогда зайдем с другой стороны — зачем Казахстану председательство в ОИК, если оно сводится к выполнению неких формальных обязанностей?
- Я бы так не сказал — формальных. Есть текущие, но тем не менее актуальные вопросы. Межкультурный, межцивилизационный, межконфессиональный диалоги — вопросы на первый взгляд, казалось бы, абстрактные, но имеющие свою важность, ведущие в итоге к стабильности отношений. Пойдет взаимоузнаваемость — разве это плохо?
Председательство — это миссия, в рамках которой ОИК предоставляет нам возможность принять посильное участие в урегулировании некоторых вопросов всего мусульманского мира. И потом, решения принимаются не председателем, а всеми членами организации. Справится или не справится председатель со своей миссией — это не его проблема, это проблема самой организации.
И вообще, после председательства Казахстана в ОБСЕ у нас, как мне кажется, сложилось гипертрофированное мнение, что председательство в какой-либо организации должно заведомо что-то давать Казахстану. Если взять председательство в ОБСЕ, то чувствовалось даже некоторое разочарование: мы долго готовились, жили ожиданием, предполагали, что за исполнение этой почетной миссии будут какие-то дивиденды... Но завышенные ожидания не дали желаемых результатов, за исключением саммита, который прошел и прошел. А принятые обязательства так и остались обязательствами, конфликты (Приднестровье, Нагорный Карабах и так далее) так и не получили толчка к своему разрешению.
А мы сами сильно возвеличиваем статус председательства. Можно сказать, что Казахстан получил шанс заявить о себе в мусульманском мире. Проводя встречи, форумы, конференции, мы добьемся того, что нас будут узнавать. Много ли знают о нашей стране в мусульманском мире? Вряд ли. То есть председательство — это некий имиджевый проект, и не более.
Даже далеко идущих торгово-экономических интересов (в привязке к председательству) я не вижу. Другое дело, что большее узнавание друг друга в дальнейшем получит свое развитие, в том числе и в налаживании деловых контактов.
От денег мы не откажемся
- Кстати, в вопросах экономического сотрудничества с вами готов поспорить заочно Марат Тажин. Будучи еще в ранге министра ино¬странных дел, он в одной из статей высказал такую мысль, что председательство Казахстана в СМИД ОИК в 2011 году как раз будет способствовать расширению спектра экономических отношений и налаживанию партнерства со странами мусульманского мира.
- Ну, у каждого может быть свое мнение. Давайте посмотрим, что мы имеем сейчас. Если говорить об экономическом сотрудничестве, то в рамках ОИК нашими партнерами являются Турция (годовой оборот — $1,5 млрд) и Иран (порядка $1 млрд), с остальными арабскими странами вместе взятыми в лучшем случае оборот составляет полмиллиарда долларов (ОАЭ в плане туризма и Египет, куда мы поставляем зерно).
Дело в том, что с арабскими странами, составляющими костяк ОИК, у нас очень схожа товарная номенклатура: мы торгуем сырьем, и они торгуют сырьем. Было желание поставлять на Ближний Восток готовую сельхозпродукцию, в частности мясо. Но за 20 лет реально ничего не произошло в силу того, что и у нас самих мяса мало, и транспорта соответствующего нет, и санитарные условия разные. В общем, арабским странам было проще завозить мясо из Австралии, Новой Зеландии и Бразилии. И эта конъюнктура сейчас не поменялась. В таких условиях для Казахстана больших перспектив для торгового сотрудничества с арабским миром нет.
Интересы есть только в области инвестиций. После финансового кризиса западные каналы внешних заимствований для Казахстана практически закрыты. А в княжествах Ближнего Востока имеются колоссальные накопления. То есть у нас есть заинтересованность в притоке этих средств, однако ближневосточные короли и эмиры большого желания вкладывать средства в экономику Казахстана не проявляют. Потуги какие-то были в начале 2000-х годов, когда часть этих накоплений перетекла из западной экономики в Юго-Восточную Азию, в частности в Китай. Тогда же в качестве объекта для инвестиций рассматривался и Казахстан. Но серьезные деньги не пришли к нам по одной простой причине — не очень благоприятный инвестиционный климат. И если мы хотим, чтобы эти накопления до нас все-таки дошли, то нужно серьезным образом развивать фондовый рынок, превратить Алматы, как обещали, в региональный финансовый центр. Но пока это далекие-далекие перспективы.
Мусульмане — люди с правами
- Интересуясь деятельностью ОИК, я наткнулся на «Каирскую декларацию о правах человека в исламе», принятую в 1990 году. Если не обращать внимания на отсылки к нормам шариата, то мы имеем документ, мало чем отличающийся от Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН. Вступив в ОИК в 1995 году, Казахстан автоматически присоединился и к нормам принятых ранее документов. То есть, как и в случае с ОБСЕ, встает вопрос о соответствии прописанных норм существующей в Казахстане действительности.
- За более чем 40-летнюю историю ОИК было принято немало документов. Но если говорить о правах человека, то одно дело — прописать нормы на бумаге, второе — претворить их в жизнь. Соответствие взятым на себя обязательствам, конечно, делает честь любому государству — и в рамках ОБСЕ, и в рамках ОИК. Но говорить, насколько Казахстан демократичен или недемократичен на фоне других членов ОИК, сложно, потому что мусульманские страны, во-первых, очень разные, во-вторых, понятие «соблюдение прав человека» в исламском мире сильно отличается от того, что есть в Европе.
К тому же я всегда исходил из того, что Казахстан свою внутреннюю политику, в том числе и в области соблюдения прав человека, не должен выстраивать и направлять в соответствии с какими-то международными нормами, пусть и принятыми на себя в рамках различных международных организаций. Надо соблюдать права человека не для того, чтобы удовлетворить своих зарубежных партнеров, а для собственной надобности, настолько, насколько мы нуждаемся в этом сами.
Вопрос ребром: Как Назарбаев Обаме глянется?
- Если ОИК не обращает внимания на революции в мусульманских странах, Казахстан как председатель тоже пропускает их мимо себя?
- Казахстану как раз таки надо обратить самое пристальное внимание на развитие ситуации, потому что тенденция складывается очень и очень угрожающая. Может быть, я преувеличиваю, но, на мой взгляд, происходит трансформация всего третьего мира, и ситуация уже выходит за рамки Арабского Востока. То тут, то там вспыхивают восстания против автократических режимов. И мы видим, как на этом фоне развивается кризис внешней политики США, которые до поры до времени руководствовались принципом «Самоса, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын» и поддерживали тоталитарные режимы таких «сукиных сынов» в том же Египте или Тунисе. Сейчас эта политика показала свою ущербность, США реально могут потерять контроль над частью активов на Ближнем Востоке, потому что новые элиты в этих странах придут к власти на волне антиамериканских настроений. Барак Обама будет менять свою политику по отношению к тоталитарным режимам, и не только на Арабском Востоке.
Акцент
Я всегда принципиально против того, чтобы демократия у нас строилась, законы принимались просто потому, что это соответствует обязательствам — в рамках ОБСЕ или ОИК, неважно. Ведь те же американцы работают над соблюдением прав человека не для того, чтобы их в ОБСЕ похвалили, им на это глубоко наплевать. То же самое делают и европейцы. Если надо, то они идут на нарушение этих прав. В США проводятся и слежка в области Интернета, и замораживание банковских счетов, и прослушивание телефонных разговоров. Все это есть нарушение прав человека, нарушение неприкосновенности частной собственности, вторжение в личную жизнь и так далее. Но в угоду своим интересам американцы идут на это. Мне кажется, соблюдать базовые ценности демократии, конечно же, надо, но в то же время не следует чрезмерно озираться по сторонам, делать акценты на зарубежные обязательства, а свои внутренние потребности формировать по остаточному принципу.
Источник: Деловая газета "Взгляд" №08 (190) от 02 марта 2011 года
0 коммент.:
Отправить комментарий