«Новый» президент вряд ли решится добровольно расстаться со своей властью, уверен Жанболат Мамай.
По мнению лидера молодежного движения «Рух пен тiл», кардинально изменить ситуацию в стране должны молодые казахстанцы. Но пока они дружными рядами становятся в очередь, чтобы «добровольно» проголосовать.
В последнее время эксперты все чаще говорят о том, что время нынешних оппозиционеров уже прошло — теперь, дескать, пора действовать молодым.
Как молодые ребята, которым сегодня нет еще тридцати, относятся к прошедшим выборам и как вообще оценивают происходящее в стране сегодня? Об этом — в интервью с Жанболатом Мамаем, лидером молодежного движения «Рух пен тiл».
- Жанболат, досрочные президентские выборы прошли, у нас теперь «новый» президент. Как, на Ваш взгляд, прошли выборы?
- Мы до выборов и в день голосования проводили различные акции, чтобы привлечь внимание общества, в основном с целью просветить молодых людей. Мы хотели показать, что на самом деле нынешние выборы — это неравная игра. Как в детстве: ты пытаешься играть со взрослыми наравне во взрослую игру, а они, понятное дело, умеют это лучше тебя и, конечно, знают, что ты проиграешь. И в какой-то мере, возможно, нам это удалось, потому что студенты, с которыми мы встречались до выборов и в день голосования, откровенно рассказывали нам, как деканы составляли списки, как угрожали отчислением. Поэтому и были эти давки в КазНТУ, КазГУ и других вузах. К сожалению, студенты поддались давлению, но хотя бы набрались смелости говорить об этом.
- И как оценивает сей факт молодое поколение?
- Какое может быть отношение у молодежи к насильно «избранному» главе государства?! Они изучают, каким должно быть демократическое общество, что такое свобода выбора, а в реальной жизни их заставляют идти голосовать под страхом отчисления из института. Слушают выступления президента, где говорится, что все у нас замечательно, а потом думают, как бы им продержаться подольше на стипендию или, если ее нет, заработать денег на учебу. Сам проходил недавно все это, поэтому знаю. Видя все эти противоречия и двойные стандарты, нам сложно признать эти выборы и «нового» президента.
Я бы еще хотел отметить, что молодежь, которая в основной массе живет в своем мире, очень нуждается в том, чтобы им, как говорят казахи, «открыли глаза». Этим мы пытаемся заниматься: приглашаем студентов и просто молодых людей на наши акции, мероприятия. К примеру, за время работы Клуба молодых казахских журналистов на наших встречах с политиками и общественными деятелями побывало более 500 человек, и они после этих бесед на многое смотрят уже по-другому.
Но такая просветительская работа должна вестись и политическими партиями, другими общественными организациями, которые имеют ресурсы для этого. Только тогда, я думаю, мы уже не будем «страдать», как сейчас, из-за того, что нет лидеров, нет полноценного гражданского общества. Тогда мы сами сможем изменить страну к лучшему.
- Кстати, о переменах. Как Вы считаете, молодежь поверила президенту, который сразу же после выборов заявил о серьезных политических реформах?
- Вы знаете, что меня поразило? То, что Нурсултан Назарбаев говорил о политических реформах в один день с Муаммаром Каддафи! Речь была почти одинаковой, единственное отличие — наш президент не сидел в бункере в осаде. В этом есть некий символ, я бы даже сказал — какое-то историческое совпадение. Ведь между ними так много общего. Многолетнее правление, диктаторами называют обоих, недоверие народа...
Понимаете, сложно поверить человеку, который 20 лет дает обещания и не выполняет их. К примеру, если родители постоянно обещают ребенку что-то, а делают все наоборот, он уже не будет им верить. Как могут те же студенты поверить президенту после того, что с ними проделывали на выборах? Лично я думаю, не может человек так быстро поменять свои взгляды, тем более в таком возрасте. И верить, что сейчас у нас в один миг начнется политическая модернизация, по крайней мере глупо.
- Но ведь Назарбаев вел речь о вполне конкретных вещах!..
- Возможно, президент и сделает нам обещанный двух- или трехпартийный парламент, но под большим вопросом, что от этого обстоятельства у нас демократии станет больше. Пустят туда оппозиционные партии, которые надеются попасть в парламент, договорившись с властью. А голоса этих депутатов не будут ничего решать в серьезных вопросах, не будут влиять на решения, будут так же подконтрольны одному человеку. И что? Зачем тогда этот парламент и чем он будет качественно отличаться от предыдущего? Зато нам скажут: хотели реформ, хотели многопартийный парламент — вот вам! И будет нам мир и стабильное будущее.
- А что Вы понимаете под словом «стабильность», которое так любят наши власти?
- Для меня, моих друзей, для нашего поколения — то есть тех, кому сегодня по 20—30 лет, это прежде всего условия, в которых возможно крепко встать на ноги. Это возможность получить хорошее образование, найти достойную работу, создать семью и жить, не боясь за свое будущее. Сейчас не многие мои сверстники понимают, наверное, что все это возможно не только при наличии денег и состоятельных родителей, но и при условии, когда ситуация в стране действительно стабильна. Когда Конституция незыблема, а законы одинаковы для всех. Когда меняются главы государств, но система работает и через двадцать лет, и через двести.
Нынешняя власть, на мой взгляд, понимает под этим понятием совершенно другое, нежели стабильная, благополучная жизнь граждан страны. Для них стабильность — это сохранение своей власти как можно дольше, вот и все. С такой «стабильностью» лично у меня нет уверенности как в собственном будущем, так и в будущем страны.
- Неужели Вы совсем не представляете себе наше будущее?
- Нет, почему, я пытался думать на эту тему: что будет через 15—20 лет с Казахстаном, будет ли вообще на карте мира такое государство? Разговаривал на эту тему со многими аналитиками и экспертами. И ни один из них не берется точно сказать, что будет, как говорится, с родиной и с нами через несколько десятков лет. Но я думаю, смена нынешней власти неизбежна. Конечно, нам, молодым, хочется всего здесь и сейчас. Поэтому не исключены и арабские варианты, кто знает? Надеюсь, все будет происходить мирным путем. Но я не до конца уверен, что наш президент добровольно покинет свой пост, а против протестующих не будет применяться оружие.
- А какова роль молодежи в нынешних политических процессах?
- Во всем мире обычно 10—15% молодежи интересуются политикой, из них активная часть составляет всего 1—2% , но и этого бывает достаточно для свершения перемен. Казахстан, думаю, не исключение, у нас примерно такая же ситуация. Я, конечно, не беру во внимание тех, кто в рядах «Жас Отана», потому что понятно, что эти ребята не по собственной воле занимаются политикой. Они там находятся либо из-за материальных вознаграждений, либо по другим причинам.
Недавно Обама заявил, что США готовы поддерживать молодежь тех стран, которые решатся на активные действия. Это заявление, наверное, можно принять за некий сигнал, что молодежь действительно становится силой во всем мире, особенно после событий в арабском мире. Что поделать, если даже через выборы нам не удается поменять главу государства.
- Ну, есть еще операция «преемник»...
- Лично мне этот вариант кажется нереальным. И потом: система с преемником Назарбаева наверняка не будет особо отличаться от его режима. В таком случае, что нам даст эта номинальная смена одного лица на другое? Разговоры о преемнике — из разряда так называемой философии вождизма, которая гласит, что жизнь возможна только с этим президентом либо его наместником, которого он выберет сам. Но я больше склоняюсь к мнению, что у нас скорее возможен туркменский вариант, нежели азербайджанский. И я думаю — вряд ли молодежь воспримет такой метод смены власти.
Как молодые ребята, которым сегодня нет еще тридцати, относятся к прошедшим выборам и как вообще оценивают происходящее в стране сегодня? Об этом — в интервью с Жанболатом Мамаем, лидером молодежного движения «Рух пен тiл».
- Жанболат, досрочные президентские выборы прошли, у нас теперь «новый» президент. Как, на Ваш взгляд, прошли выборы?
- Мы до выборов и в день голосования проводили различные акции, чтобы привлечь внимание общества, в основном с целью просветить молодых людей. Мы хотели показать, что на самом деле нынешние выборы — это неравная игра. Как в детстве: ты пытаешься играть со взрослыми наравне во взрослую игру, а они, понятное дело, умеют это лучше тебя и, конечно, знают, что ты проиграешь. И в какой-то мере, возможно, нам это удалось, потому что студенты, с которыми мы встречались до выборов и в день голосования, откровенно рассказывали нам, как деканы составляли списки, как угрожали отчислением. Поэтому и были эти давки в КазНТУ, КазГУ и других вузах. К сожалению, студенты поддались давлению, но хотя бы набрались смелости говорить об этом.
- И как оценивает сей факт молодое поколение?
- Какое может быть отношение у молодежи к насильно «избранному» главе государства?! Они изучают, каким должно быть демократическое общество, что такое свобода выбора, а в реальной жизни их заставляют идти голосовать под страхом отчисления из института. Слушают выступления президента, где говорится, что все у нас замечательно, а потом думают, как бы им продержаться подольше на стипендию или, если ее нет, заработать денег на учебу. Сам проходил недавно все это, поэтому знаю. Видя все эти противоречия и двойные стандарты, нам сложно признать эти выборы и «нового» президента.
Я бы еще хотел отметить, что молодежь, которая в основной массе живет в своем мире, очень нуждается в том, чтобы им, как говорят казахи, «открыли глаза». Этим мы пытаемся заниматься: приглашаем студентов и просто молодых людей на наши акции, мероприятия. К примеру, за время работы Клуба молодых казахских журналистов на наших встречах с политиками и общественными деятелями побывало более 500 человек, и они после этих бесед на многое смотрят уже по-другому.
Но такая просветительская работа должна вестись и политическими партиями, другими общественными организациями, которые имеют ресурсы для этого. Только тогда, я думаю, мы уже не будем «страдать», как сейчас, из-за того, что нет лидеров, нет полноценного гражданского общества. Тогда мы сами сможем изменить страну к лучшему.
- Кстати, о переменах. Как Вы считаете, молодежь поверила президенту, который сразу же после выборов заявил о серьезных политических реформах?
- Вы знаете, что меня поразило? То, что Нурсултан Назарбаев говорил о политических реформах в один день с Муаммаром Каддафи! Речь была почти одинаковой, единственное отличие — наш президент не сидел в бункере в осаде. В этом есть некий символ, я бы даже сказал — какое-то историческое совпадение. Ведь между ними так много общего. Многолетнее правление, диктаторами называют обоих, недоверие народа...
Понимаете, сложно поверить человеку, который 20 лет дает обещания и не выполняет их. К примеру, если родители постоянно обещают ребенку что-то, а делают все наоборот, он уже не будет им верить. Как могут те же студенты поверить президенту после того, что с ними проделывали на выборах? Лично я думаю, не может человек так быстро поменять свои взгляды, тем более в таком возрасте. И верить, что сейчас у нас в один миг начнется политическая модернизация, по крайней мере глупо.
- Но ведь Назарбаев вел речь о вполне конкретных вещах!..
- Возможно, президент и сделает нам обещанный двух- или трехпартийный парламент, но под большим вопросом, что от этого обстоятельства у нас демократии станет больше. Пустят туда оппозиционные партии, которые надеются попасть в парламент, договорившись с властью. А голоса этих депутатов не будут ничего решать в серьезных вопросах, не будут влиять на решения, будут так же подконтрольны одному человеку. И что? Зачем тогда этот парламент и чем он будет качественно отличаться от предыдущего? Зато нам скажут: хотели реформ, хотели многопартийный парламент — вот вам! И будет нам мир и стабильное будущее.
- А что Вы понимаете под словом «стабильность», которое так любят наши власти?
- Для меня, моих друзей, для нашего поколения — то есть тех, кому сегодня по 20—30 лет, это прежде всего условия, в которых возможно крепко встать на ноги. Это возможность получить хорошее образование, найти достойную работу, создать семью и жить, не боясь за свое будущее. Сейчас не многие мои сверстники понимают, наверное, что все это возможно не только при наличии денег и состоятельных родителей, но и при условии, когда ситуация в стране действительно стабильна. Когда Конституция незыблема, а законы одинаковы для всех. Когда меняются главы государств, но система работает и через двадцать лет, и через двести.
Нынешняя власть, на мой взгляд, понимает под этим понятием совершенно другое, нежели стабильная, благополучная жизнь граждан страны. Для них стабильность — это сохранение своей власти как можно дольше, вот и все. С такой «стабильностью» лично у меня нет уверенности как в собственном будущем, так и в будущем страны.
- Неужели Вы совсем не представляете себе наше будущее?
- Нет, почему, я пытался думать на эту тему: что будет через 15—20 лет с Казахстаном, будет ли вообще на карте мира такое государство? Разговаривал на эту тему со многими аналитиками и экспертами. И ни один из них не берется точно сказать, что будет, как говорится, с родиной и с нами через несколько десятков лет. Но я думаю, смена нынешней власти неизбежна. Конечно, нам, молодым, хочется всего здесь и сейчас. Поэтому не исключены и арабские варианты, кто знает? Надеюсь, все будет происходить мирным путем. Но я не до конца уверен, что наш президент добровольно покинет свой пост, а против протестующих не будет применяться оружие.
- А какова роль молодежи в нынешних политических процессах?
- Во всем мире обычно 10—15% молодежи интересуются политикой, из них активная часть составляет всего 1—2% , но и этого бывает достаточно для свершения перемен. Казахстан, думаю, не исключение, у нас примерно такая же ситуация. Я, конечно, не беру во внимание тех, кто в рядах «Жас Отана», потому что понятно, что эти ребята не по собственной воле занимаются политикой. Они там находятся либо из-за материальных вознаграждений, либо по другим причинам.
Недавно Обама заявил, что США готовы поддерживать молодежь тех стран, которые решатся на активные действия. Это заявление, наверное, можно принять за некий сигнал, что молодежь действительно становится силой во всем мире, особенно после событий в арабском мире. Что поделать, если даже через выборы нам не удается поменять главу государства.
- Ну, есть еще операция «преемник»...
- Лично мне этот вариант кажется нереальным. И потом: система с преемником Назарбаева наверняка не будет особо отличаться от его режима. В таком случае, что нам даст эта номинальная смена одного лица на другое? Разговоры о преемнике — из разряда так называемой философии вождизма, которая гласит, что жизнь возможна только с этим президентом либо его наместником, которого он выберет сам. Но я больше склоняюсь к мнению, что у нас скорее возможен туркменский вариант, нежели азербайджанский. И я думаю — вряд ли молодежь воспримет такой метод смены власти.
0 коммент.:
Отправить комментарий