В поисках «философского камня»

Автор: Сергей ДУВАНОВ

В средние века ученые искали философский камень. Так называли эликсир, позволяющий превращать металлы в золото. Помимо этого ему приписывалась могучая сила: он должен был служить универсальным лекарством, которое исцеляет все болезни, молодит старое тело и продляет жизнь. Понадобилось несколько столетий, чтобы понять, что философский камень – это не более чем красивая сказка. Но пока это не стало очевидным, люди упорно искали то, чего нет.
More...
Наше с вами время имеет свой «философский камень» — это национальная идея. Точно так же, как когда-то алхимики, наши ученые, аналитики и общественные деятели заняты поисками своего «философского камня», каковым для них стала национальная идея Казахстана. Их упорство и одержимость на этом поприще не имеют предела. Причем наблюдается интересная закономерность: чем более авторитарный характер приобретает политическая система Казахстана, тем шире и масштабнее поиски.

Видимо, политический спрос рождает идеологическое предложение. Об этом я неоднократно писал, наверное, поэтому на этой неделе мне позвонили из Ассоциации социологов и политологов и предложили ответить на ряд вопросов, касающихся темы поисков национальной идеи в Казахстане.

Отвечать на вопросы социологов — дело, в принципе, довольно привычное, но в данном случае сам подход АСиП заставил воспринять этот экспертный опрос как свидетельство того, что тема «философского камня» стала реальной злобой дня. Для сохранения логики опроса я предлагаю читателям не только свои доводы-ответы, но и вопросы социологов, которые, на мой взгляд, дают реальное представление о заданности позиции исследователей из АСиП.

Хватит искать — пора заняться делом

Как бы Вы объяснили основные причины того, что ни один из ранее предлагавшихся вариантов национальной идеи* «не сработал» на консолидацию нашего общества? Что-то не то с идеями? С механизмами их популяризации и/или реализации? Или что-то не так с самим обществом?

- Во-первых, нужно уточнить, что, скажем, идея регионального лидерства или вхождение в 50 конкурентоспособных стран — это не национальные идеи, а государственные программы. Нацидея в том глобальном смысле, в каком ее представляют (мыслят, воображают, мечтают) теоретики постсоветского пространства, — это миф, который прочно засел в головах наших идеологов. Ни в одной другой стране мира ученые, политики, общественные деятели не ищут национальных идей. Там это понятие отсутствует. Это феномен чисто местный, скажем так, СНГовский, атавизм прошлой тоталитарной идеологии, сохраняющийся только в странах бывшего Советского Союза.

По Вашему мнению, какая национальная идея нужна Казахстану, чтобы обладала при этом высоким объединительным и мобилизационным потенциалом для населения страны?

- А кто вообще сказал, что кого-то нужно объединять и уж тем более мобилизовывать? Заметьте, даже терминология здесь военная! Это все из арсенала советской идеологии. Никого не нужно мобилизовывать во имя объединения с себе подобными. Всех нас, казахстанцев (как и французов, японцев, шведов и гондурасцев), объединяет гражданство. Неужели этого мало? Что нужно еще для гражданской идентификации? Зачем нам, таким разным и этнически, и религиозно, и ментально-психологически, и культурно-исторически, стремиться к унификации и мобилизовываться для служения какой-то идее? Что за идея-фикс!

Мы все казахстанцы, и в этом едины. В остальном мы разные. Своим гражданством мы отличаемся от кыргызов, турков, чехов, аргентинцев и прочих. Какая еще нужна объединяющая и мобилизующая идея? И главное, зачем? Неужели чтобы соревноваться с иностранцами? Ради того, чтобы пренебрежительно смотреть на кыргызов и узбеков, утереть нос россиянам или в чем-то достигнуть уровня Европы? Неужели это и есть главная мотивация поисков нацидеи? Но это же убожество! А нельзя без этого? Может, просто попробовать много работать и все это придет через упорный труд? Без идеи. Без мобилизации.

Хотя нет. Мобилизация нужна. Мобилизовываться каждый должен в силу его способностей и потребностей для достижения своих индивидуальных целей. Чем успешнее каждый из нас будет их достигать, тем богаче и лучше будет наша жизнь, а соответственно, и наша страна. Чем больше будет у нас преуспевающих, богатых и самодостаточных людей, тем богаче будет Казахстан. Но не наоборот.

СССР был силен и могуществен, все были мобилизованы на строительство коммунистического будущего, но жил ли достойно советский человек? В СССР как раз была та самая нацидея, которую ищут наши теоретики. Но гражданам от этого было не легче, а как раз наоборот, потому что все было перевернуто с ног на голову: не государство существовало для человека, а человек — для государства. А рядом в странах Европы жили такие же люди без национальной идеи — зато как жили!

Смотрите, в других странах никто не думает о том, как приумножить богатства своей родины. Каждый думает, как ему достичь личных успехов, а в итоге от этих усилий выигрывает вся страна. Сегодня китайцы, засыпая после трудового дня, вряд ли думают, как им обогнать Японию или США. Скорее, думают о том, как побольше денег заработать, чтобы купить себе новую машину, оборудование для предприятия, построить новый дом. То есть они решают свои сугубо шкурные вопросы, но как это сказывается на стране! Или кто-то считает, что успехи Китая — это результат правильно выбранной нацидеи?

Какой слоган, на Ваш взгляд, мог бы точнее всего выразить национальную идею, сделать ее доступной для понимания и придать ей популярность среди населения? Попытайтесь, хотя бы примерно, сформулировать его.

- С точки зрения того, что сам по себе поиск нацидеи — это самая большая химера, лучший девиз дня: «Хватит искать то, чего нет, пора делом заниматься».

Какой должна быть высшая цель развития Казахстана, ради достижения которой народ мог бы объединиться?

- На мой взгляд, высшей цели в развитии страны, как и нацидеи, не существует. Это придумали идеологи социализма.

Стоит задурить человеку голову какой-то высшей целью, он тут же перестает работать и начинает «стремиться» к этой цели. Как в той песне: «Мы не пашем, не сеем, не строим, мы гордимся общественным строем». 70 лет советской власти наглядно показали, что происходит со страной, в которой люди, вместо того чтобы полноценно жить и работать, занимаются «достижением высшей цели».

Повторюсь, существуют цели у каждого отдельного человека. Они и являются для него высшими, а точнее, главными. И то, что человек предпринимает для их реализации, это его работа. А если при этом кто-то является политиком, госчиновником, президентом, то его работа состоит в том, чтобы обеспечивать полноценное развитие своей страны. Но это не «стремление к высшей цели», это просто работа.

И главное в ней — прагматизм (умение твердо стоять на земле, не поддаваясь соблазнам различных «-измов»), добросовестность, профессионализм, работоспособность. Есть все это — считай, что президент, госчиновник, политик хорошо работают. А это означает, что их усилия помогают (не мешают) гражданам решать свои личные цели и тем самым приумножать национальное благосостояние. Именно в этом основная задача политиков: максимум — помогать, минимум — не мешать. Все остальное — от лукавого.

Проблема не в этничности

С Вашей точки зрения, что мешает нашим согражданам сплотиться в единую казахстанскую нацию?

- Из вопроса явствует, что его задающие исходят из аксиомы, что казахстанцы сегодня настолько разобщены, что их нельзя считать единой казахстанской нацией. Я так не считаю. Я не вижу принципиальных отличий нашей гражданственности, скажем, от той, что есть у канадцев, щвейцарцев, россиян или американцев. Да, уровень патриотизма разный, но и годков у нашей государственности пока не много. Обождите, всему свое время.

Кто сказал, что мы не являемся единой казахстанской нацией? Вы знаете критерии этого? Или у кого-то есть свои рецепты, как этот процесс ускорить? Вряд ли. Все и так известно. Нужно время. Или невзгоды. Ничто так не сближает и не цементирует общество, как война с внешним врагом. Но что характерно — и для этого не нужна нацидея. Достаточно элементарного стремления выжить.

Обычно здесь приводят пример послевоенной Западной Германии: мол, немцы, объединенные идеей восстановления отечества, проявили чудеса и в считанные годы восстановили потенциал своей страны. Полная чепуха! Не было никакой идеи, немцы просто много работали (а работать они умеют), вот и весь секрет.

Как можно было бы совместить этничность и гражданственность в процессе строительства единой политической нации?

- Я не вижу в этом проблемы. Это уже совмещено по факту создания и существования государства Казахстан. Не важно, кто ты этнически, важно, что ты живешь в этой стране и признаешь ее своей Родиной. Остальное — из сферы национальных предрассудков и амбиций. Гражданство — это общее, этническое — частное. Все отлично совмещено и даже записано в Конституции.

Следует ли для этого отказаться от концепции титульной нации как государствообразующего фактора при формировании общеказахстанской идентичности? Какая иная концепция могла бы устраивать казахов с точки зрения цивилизационных интересов и перспектив титульной нации?

- Зачем отказываться от термина, обозначающего этнос, именем которого названа страна? Титульный — он и есть титульный, и что в этом кого-то не устраивает? Это состоявшийся факт, который никем не оспаривается. Франция называется так, несмотря на то что там проживает масса других этносов. Также в России. То же самое Казахстан — страна казахов, в которой проживают и другие этносы.

«Общеказахстанская идентичность» — на мой взгляд, это наша ментальная, социальная и психологическая похожесть. Безусловно, это процесс, и в какой стадии он находится, это отдельный вопрос, но то, что он идет, — бесспорно. Через лет сто мы будем еще более похожи друг на друга, и тогда теоретики смогут говорить о более высоком уровне идентичности проживающих в Казахстане.

Мы уже потеряли 17 лет

Как бы Вы определили ключевые национальные интересы Казахстана с точки зрения ближне-, средне- и долгосрочной перспективы развития?

- Смена существующего политического режима — это ключевой вопрос национальных интересов Казахстана. Решение этой задачи, на мой взгляд, позволит в ближнесрочной перспективе менее болезненно выйти из кризиса; в среднесрочной перспективе — начать реформу политической системы; в долгосрочной — в экономическом плане перестать топтаться на месте и начать создание собственной казахстанской экономики.

В свете указанных перспектив, какое место дол-жен занимать Казахстан и какую роль играть в Цент-рально-Азиатском регио-не (ЦАР), СНГ и мире?

- Нужно быть реалистами: даже в лучшем случае (если будет преодолен режим личной власти) роль Казахстана останется весьма скромной. Мы потеряли время. Потеряно 17 драгоценных лет, в течение которых реально ничего не сделано для будущего страны. Именно за эти годы другие страны сделали огромные шаги вперед (Китай, Таиланд, Грузия). Мы же жили тем, что нам бог послал, и в итоге остались без собственной экономики. Мы ничего не производим, мы только продаем то, что нам дает наша земля. Но рано или поздно это кончится, и тогда наши потомки вспомнят нас недобрым словом.

Нужно отбросить несерьезные амбиции по поводу возрастания роли Казахстана в современном мире. Не нужно врать самим себе. Даже наше видимое лидерство в ЦАР — это результат не столько наших успехов, сколько еще большей несостоятельности наших соседей. Мы просто неплохо выглядим на их фоне.

Но нельзя постоянно кивать на слабых соседей, нужно ориентироваться на передовые страны, а они как раз увеличивают отрыв от нас. Глупо строить наполеоновские планы и верить, что можно на распродаже национальных богатств построить преуспевающую страну.

Какие механизмы необходимо задействовать, чтобы стимулировать население страны добровольно, сознательно и организованно идти в предложенном национальной идеей направлении? Какую роль Вы отводите в этом процессе национальной (государственной) идеологии?

- Иными словами, вопрос о том, как заставить людей принять какой-нибудь очередной «-изм»? То есть как привести всех к одному идеологическому знаменателю, а не так, как сегодня, когда каждый мыслит во что горазд. Вопрос, что называется, выдает с головой его задающего.

Действительно, многие, с кем приходилось спорить на эту тему, убеждены, что это хорошо, когда люди мыслят одинаково, в рамках единой идеологии. Представляете, какое единение помыслов и установок — горы можно свернуть. Раз — и ДнепроГЭС построили, два — и Турксиб проложили, три — и целину освоили. Вот, мол, они, плюсы нацидеи. Но это полная химера.

Трудно поверить, что через двадцать лет после распада СССР с его объединяющей и мобилизующей идеей построения коммунизма людей все еще мучает ностальгия по идее, способной их всех мобилизовать. Естественно, на борьбу. Неважно, с чем и кем, важно, чтобы все вместе и стройными рядами. И невдомек, что такая мобилизация, такое единение с неизбежностью приводит к появлению «врагов народа». Ведь не все захотят шагать в ногу и петь общие песни. А кто не с нами, того либо к стенке, или на худой конец за решетку без права переписки. Так было везде, где начинали мобилизовывать и строить в шеренги единомыслия. Оказывается, это не так просто — выбросить из головы всю эту идеологическую чепуху, берущую свое начало с «Краткого курса ВКП(б)».

Не нужно никого заставлять (пускай это и называется корректным словом «стимулировать») идти в лоно национальной идеи. Мы это уже проходили на примерах двух нацидей — социализма и нацизма. Кому этого мало или подзабыл, живой пример — нацидея чучхе в Северной Корее. Неужели это ничему не учит?!

Перефразируя известное выражение, можно сказать: кто хочет хорошо жить — много работает, а кто не хочет работать (но жить все равно хочет хорошо) — ищет национальную идею. Хватит искать то, чего не может быть в нормальных (не тоталитарных) обществах. Хватит верить в сказку, что при помощи некоей идеи можно стать богатыми и сильными, вот только бы найти этот «философский камень». Давайте просто жить и работать, как все цивилизованные нации, не занимаясь бесплодными поисками того, чего не должно быть у нормальных людей.

Вопросы как диагноз обществу

Вот такие были вопросы и ответы на них. Сразу скажу, что главное здесь — не мои ответы. Именно за вопросами отчетливо проглядывается позиция самих социологов, суть которой можно выразить просто — нацидея должна быть. В этом смысле опрос однозначно тенденциозен. Его составители изначально исходили из убеждения, что, во-первых, нацидея — это то, что должно быть по определению, а во-вторых, что она, безусловно, нужна Казахстану. А это не совсем корректно. В опросе нет места точке зрения, что нацидея для современного Казахстана — это миф, что сам феномен нацидеи — это порождение тоталитаризма, и поэтому ей нет места в демократическом Казахстане.

Но если социологи не увидели главной альтернативы мнению о необходимости нацидеи, то что можно ожидать от простых граждан, так или иначе впитавших элементы тоталитарной идеологии из своего прошлого? Извините за столь глобальные обобщения, но такие вопросы — это диагноз всему нашему обществу.

Оглянитесь вокруг: большинство из нас свято верит, что любое государство должно иметь свою национальную идеологию. Не задумываясь при этом, а) к чему это может привести и б) почему ее нет у цивилизованных, демократических стран. Хотя нужно понимать, что настойчивые поиски национальной идеи в условиях ужесточающегося авторитаризма — это очень симптоматично. Это сигналы власти, что общество готово принять очередной маразм идейного единомыслия и поклонения фетишу.

Сами того не понимая, искатели нацидеи готовят общественное мнение к возможной реставрации былого тоталитаризма... с человеческим лицом. Что за лицо — я думаю, все понимают. А вот что может стать нацидеей — это вопрос открытый. Хотя это как раз не столь принципиально. Важно другое: с ее появлением начнется очередная мобилизация. Кто ее хочет, продолжайте искать «философский камень»... На свою голову.

*По АСиП, с момента обретения Казахстаном независимости предлагались самые разные национальные идеи — независимости и суверенитета, этнополитической консолидации казахов, межэтнической интеграции вокруг титульной нации, казахстанской нации, регионального лидерства, вхождения в 50 конкурентоспособных стран мира и др.

Источник: Газета "Республика - деловое обозрение" №23 (158) от 26 июня 2009 года