Автор: Виктор ЛЕРНЕР
На минувшей неделе власти Германии официально признали факт участия войск Бундесвера в тяжелых боях на севере Афганистана. То, чего с самого начала опасались немцы, произошло: немецкие солдаты оказались втянуты в полномасштабные боевые действия. Ситуация, однако, усложняется тем, что немецкие части, входящие в состав международной миссии ISAF в Афганистане, не обладают необходимым для ведения войны снаряжением и оружием.
More...
В июне генерал Мурад, командующий 209 корпусом афганской армии, разработал и обсудил с командующим Северным регионом операцию «Окаб» (в переводе — «Орел»). В субботу, 18 июля, он выступил со своими войсками в новый поход — и с тех самых пор оказался в центре внимания всей без исключения немецкой политической прессы. Потому что в боевых действиях впервые в полном объеме принимают участие немецкие армейские подразделения.
Война или «миротворческая операция»?
Впервые не только за время пребывания солдат Бундесвера в Афганистане, впервые с момента окончания Второй мировой войны немецкие военнослужащие по-настоящему ввязались в драку. До сих пор их участие в любых военных операциях, как ООН, так и НАТО, ограничивалось вспомогательными функциями: они обеспечивали транспорт, химическую, бактериологическую и радиационную защиту, совершали разведывательные вылеты на невооруженных «Торнадо», поддерживали «на ходу» полевые госпитали, в самом «боевом» случае — охраняли различные объекты вроде аэропортов и электростанций или вытаскивали под огнем с поля боя солдат из других стран, которые угодили в ловушку.
Теперь же пришел черед и немцам понюхать пороху. Операция «Орел» может определить на годы вперед будущее Бундесвера на Гиндукуше. Она уже сейчас породила в Германии не просто дискуссию, а настоящие политические баталии «местного значения», а также обеспечила министра обороны Юнга непрекращающейся головной болью. Главный вопрос, с которым в эти дни пристают к нему все кому не лень, таков: чем заняты немецкие солдаты в Афганистане — войной или миротворческой деятельностью?
Вопрос этот весьма не праздный, как может показаться на первый взгляд. С одной стороны, в Конституции страны четко и недвусмысленно записано, что «никогда больше война не начнется с немецкой земли», с другой же — сами бойцы Бундесвера всерьез обеспокоены своим правовым статусом.
Они оказались под огнем, по ним гвоздят из минометов и прижимают их к земле градом пуль, а немецкие политики по-прежнему отказываются назвать ситуацию войной. А раз не война — значит, не только никаких военных надбавок и льгот, но, что гораздо хуже, никакого тяжелого вооружения, никакого оборудования, предназначенного для ведения боевых действий. Потому что «миссия по стабилизации» все это попросту не предусматривает.
А именно «стабилизационной миссией» Франц-Йозеф Юнг упорно называет операцию «Орел» — по его словам, она предусматривает лишь редкие «конкретные боевые ситуации». Совсем недавно одна из немецких радиостанций передала в эфир отчаянный вопль одного из бойцов, принимающих участие в этой «стабилизационной миссии». «Да пусть он сюда приедет, ваш Юнг, в Кундуз! — кричал в эфире злой, как дьявол, ефрейтор. — Пусть в него постреляют хоть пару дней подряд со всех сторон — посмотрим тогда, что он тут настабилизирует!»
Проверка на вшивость?
Впрочем, если отвлечься от вполне понятных эмоций немецкого ефрейтора, то следует признать, что частично Франц-Йозеф Юнг прав: речь идет именно о стабилизации обстановки в Афганистане накануне президентских выборов, которые должны состояться 20 августа. И не только об этом. Операция «Орел» — своего рода проверка того, насколько вообще еще сильно влияние немцев в Кундузе, который наряду с полыхающими югом и востоком страны все отчетливее превращается в очередной оплот талибов.
Кроме того, для афганских и немецких солдат эта операция — крупнейшая совместная миссия за все время пребывания частей Бундесвера в Афганистане. В Чохар Дарен вступили примерно 800 афганских военных, около 120 афганских же полицейских и 300 немцев. Они взяли под свой контроль пригород Паджа Каландер, после чего стали планомерно продвигаться к городу — деревня за деревней, дом за домом солдаты захватывали и обыскивали территорию, где, по прикидкам штабных аналитиков, скрывались до 300 вооруженных талибов, получивших убежище у местного пуштунского населения.
В военном смысле генерал Мурад спланировал нечто вроде классических «клещей». С севера к городу продвигались два его подразделения численностью примерно 200 бойцов каждое, еще две такие же части перекрывали с юга возможные пути отступления на Кундуз — совместно с 1-й ротой мотопехоты из состава немецкого военного контингента.
Но талибы оказались неплохо подготовлены. В первые же два часа наступления от взрывов мин-ловушек погибли четверо подчиненных Мурада, более двух десятков получили ранения в результате ожесточенной перестрелки. Последующие дни показали, что продвижение войск безбожно тормозится, а сопротивление талибов оказалось куда более серьезным, чем предполагалось ранее.
До сих пор, вынужден был признать генерал Мурад, результатом операции является лишь вытеснение талибов с занятой ими территории. Местные жители сообщают о множестве бойцов «Талибана», удирающих из города на мотоциклах — автоматы и базуки за спиной, то есть оружие и амуницию они также смогли эвакуировать. При этом целью боевых действий является уничтожение живой силы, оружия и боеприпасов противника, а вот с этим у подчиненных Мурада явно не ладится.
Немцы стараются держаться во второй линии, обеспечивая афганцев разведданными. В воздух во множестве поднялись немецкие беспилотники «Луна», наблюдатели в легких БТРах «Феннек» постоянно сообщают по радио обстановку в своих районах. Впрочем, совсем без тяжелой техники немецкие солдаты все же не остались: им был придан штурмовой танк Marder. Следует заметить, что сорокатонное чудовище выстрелило до сих пор всего лишь один раз — в качестве демонстрации силы, после того как легкая машина разведки «Динго», в которой немецкие инструкторы сопровождали своих подопечных, в первый же день наступления попала под огонь трех базук «Талибана».
«Спасибо, трусы немецкие»?
Для генерала Мурада помощь немцев совершенно неоценима — особенно их воздушная поддержка. Несколько раз немецкие командиры, пользуясь своим авторитетом в штаб-квартире ISAF, вызывали тяжелые бомбардировщики, «утюжившие» позиции талибов. Совместные действия, по его словам, проходят без сучка и задоринки: «Мы воюем на земле, а немцы помогают нам с воздуха».
На самом деле в этих словах есть немалая доля иронии: афганские солдаты не слишком довольны бойцами ISAF в целом и немцами в частности. По их мнению, раз уж европейцы пришли в Афганистан «стабилизировать», то не мешало бы им засучить рукава повыше да залечь в один окоп с афганскими товарищами по оружию так, как это делают американцы и англичане на юге страны. Так что похвалы генерала можно прочесть и так: «С паршивой овцы — хоть шерсти клок».
На самом деле обижаться на немцев не следовало бы. Когда их отправляли в Афганистан, им ничего не говорили об участии в боевых действиях, в их контрактах такого пункта просто нет. Соответственно, нет ни наступательного вооружения, ни тяжелой защиты, ни подходящих для атаки машин. А легкими, едва бронированными разведывательными броневичками много ли навоюешь, когда у талибов каждый второй боец не расстается с бронебойными НУРСами и противотанковыми ракетами?
Тем не менее генерал Мурад доложил «наверх» об успешном развитии операции и намерен в ближайшее время расширить ее, включив в ареал боевых действий еще два соседних с Чохар Дарен района. «Под прицелом» афганского генерала оказался район Акташ, расположенный на востоке провинции Кундуз, а также южный район провинции, Ханабад. Оба региона вот уже несколько недель как являются своего рода запретными территориями для правительственных войск и солдат международного контингента. Талибы чувствуют себя там настолько уверенно, что открыто устанавливают контрольно-пропускные пункты на границах, проводят «чистки» среди местного населения, особое внимание уделяя изгнанию учителей и закрытию школ, и угрожают смертью любому жителю, который заикнется о предстоящих выборах.
Впрочем, насколько неустойчивы успехи в подобных операциях, Бундесвер в минувшую неделю почувствовал на собственной шкуре. Стоило патрулю немецкой военной полиции выступить в прошлую пятницу на обход «освобожденного» от талибов Чохар Дарена — как он тут же подвергся массированному обстрелу прямо у входа в полицейский участок. Пришлось отступить за укрепления и вызывать подмогу.
Это нападение стало для немцев неопровержимым доказательством того, что операция по зачистке провинции Кундуз еще очень далека от завершения — уж скорее ее следует рассматривать как начало долгого боевого пути. Так что никто из 600 солдат, присланных дополнительно из Германии для того, чтобы обеспечить спокойствие во время предстоящих выборов, не верит, что вернется домой хотя бы к концу года. По большому счету они хотели бы просто когда-нибудь вернуться домой. Лучше всего — невредимыми, а честно говоря, хотя бы живыми.
0 коммент.:
Отправить комментарий