Автор: Инна ВОЛОШИНА
«Ты просто отвыкла. Тебя просто слишком давно не было на Родине». Действительно, не было... Действительно, отвыкла...
Несколько лет назад я уехала из Казахстана и бывала дома только налетами — всех повидать, расцеловать, одарить. А тут приехала по своим делам и застряла на пять с половиной месяцев. И через пару недель стала замечать, что страна изменилась. Причем настолько, что иной раз, посещая госорганы, частные лавочки какие-то, магазины, я ловила себя на мысли, что подспудно боюсь оказаться перед непреодолимым коммуникационным барьером. Нет, язык-то русский, но вот ощущение, что ты ничего не понимаешь и что тебя не понимают.
«Что происходит? Да ничего не происходит...»
А вот и нет. Происходит, и еще как. За те годы, что меня не было, страна погрузилась в какой-то теплый и влажный удушливый мрак, озаряемый лишь болотными огоньками с портретами Назарбаева. Я еще и приехала так «удачно» — как раз накануне его «очередных внеочередных» выборов. Куда ни глянь, везде одно и то же: «Сильный лидер — успешная страна».
Сначала подумала, что это просто пиарщики безграмотные: нельзя, никогда нельзя в демократическом государстве ставить знак равенства между личными качествами одного смертного и судьбой целой страны. Потому что успехи и развитие страны никогда не должны зависеть ни от единой конкретной персоны.
А потом я увидела кое-что новенькое и совершенно удивительное. На остановках общественного транспорта Алматы рекламные площади (стоимость которых, думаю, понимаете, что немалая) отданы под огромные постеры, уже синюшные от длительного пребывания на солнце. На этих плакатах были изображены бескрайние дали и одинокое древо на горизонте. Плюс двуязычная надпись: «Счастье — созерцать!» Спрашиваю киоскера: «Давно повесили?». Та пожимает плечами: «Давно... С прошлого года висит».
А прошлым летом соседний Кыргызстан едва не захлебнулся в крови и отчаянии. Я лично связь между тем, что происходило у соседей, и плакатами, развешанными по Алматы, увидела. Технология, однако. Моделирование поведения. Точнее, внедрение в общественное сознание установок на отказ от ведения активных действий в любых ситуациях, включая экстраординарные. И цель понятна: недопущение повторения кыргызских событий.
А потом, едва ли не в тот же день, умная, образованная, очень мне дорогая подруга, хозяйка собственной юридической конторы, мать четырехгодовалого вундеркинда, дочь интеллигентных родителей и внучка комсомолки 20-х годов в кожаном пиджаке с маузером и «беломором», на мое резкое замечание в адрес руководства Казахстана вдруг поджала губы и заявила: «Власть надо любить! Это божий закон!»
Я не могла поверить. Я до сих пор не могу поверить...
Ведь мы искренне убеждены, что любить нынешнюю власть в Казахстане может только человек недалекий или преследующий личную корысть. Нам хочется думать, что радужные комментарии соотечественников о величии и мудрости Назарбаева пишут «специально обученные люди», которые получают за это мзду. Мы не можем поверить в то, что «нормальный» человек может одобрять узурпацию власти и произносить сакраментальное: «Альтернативы Назарбаеву нет». И тем не менее...
С этой фразы, прозвучавшей без свидетелей и шансов получения каких-то преференций, началась моя эпопея по сбору и осмыслению фактов тотального оболванивания жителей Казахстана. И, говоря об оболваненном народе, я не имею в виду только малограмотных обитателей глубинки: по моим подсчетам, около 80% жителей крупных городов боятся даже думать о том, что будет после ухода Назарбаева. Предел их фантазии — назначенный самим Назарбаевым преемник. И они даже не задумываются, что таким образом поддерживают и одобряют действия президента, его окружения и армию чиновников и госслужащих.
И вот что самое интересное. Я и вы — мы точно знаем цену нынешнему режиму. Но в ситуации, сложившейся в Казахстане за двадцать лет независимости, наше с вами знание не имеет никакого значения, поскольку остальные миллионы политикой не интересуются и оппозиционную прессу не читают, довольствуясь тем, что имеют, и благодаря за это лично Нурсултана Абишевича.
И чем биться головой об стену непонимания со стороны населения и зарабатывать себе комплекс Кассандры или упиваться смелостью собственных суждений, может, будет лучше остановиться и попытаться разобраться в том, что на сегодняшний день составляет идеологическую основу Казахстана. И почему Назарбаев, такой неприятный нам с вами, воспринят нашими же родными и близкими.
И не смейте мне пенять: мол, ты уже уехала, какое тебе дело до того, что здесь происходит? Есть мне дело! По большому счету, я все еще живу в СССР. Я чувствую себя как дома и в Москве, и в Бишкеке, и в Киеве. И уж тем более — в Алматы, где только на старом кладбище лежат два десятка моих родных и близких, к которым ходят каждый год. А с Кенсаем и Бурундаем — и сосчитать не смогу.
Так. Эмоции в сторону. Теперь рациональная часть этого длинного вступления. И хочу сразу предупредить, что будет еще и третья часть. Но об этом — позже.
Вступление. Часть I — введение в тему
Я вернулась в Петербург и уже здесь поняла, что должна записать результаты своего пребывания в Казахстане. Из этих записей, а также на основе материалов, полученных в ходе исследования общественно-политической ситуации, которым я занималась почти полгода, родился цикл статей.
Но для того чтобы эти статьи были восприняты, нам понадобится терпение. Мне — чтобы изложить человеческим языком свою позицию и дать вам пищу для размышлений, а может, и практические инструменты для дальнейшего использования. Вам — чтобы дочитать до конца «скучные» блоки, содержащие в себе массу для кого-то очевидных, а для кого-то непонятных вещей.
Итак, начнем с очевидного.
Развитие суверенного Казахстана — это, по сути, и не развитие вовсе, а тотальный регресс, происходящий на фоне перманентного усиления авторитарного режима действующего президента. Двадцать лет назад пятнадцать союзных республик объявили о своем суверенитете и демократическом выборе. Нельзя, конечно, говорить о том, что все они оказались в равных условиях: трудно сравнивать, к примеру, Латвию и Туркмению. Но Казахстан-то всегда по своему уровню приближался к наиболее развитым республикам Союза. И, в принципе, можно было от него ожидать устойчивого демократического развития.
Однако этого не произошло. Наоборот, принятие ряда норм и изменений в законодательные акты, препятствующих реализации принципа сменяемости власти, латентный, но при этом весьма упорный отказ власти признать право избирателей на осознанный выбор и недопущение равной политической конкуренции, волюнтаризм в законодательной сфере — все это повлекло за собой существенный откат в демократическом развитии Казахстана.
Страна погрузилась в теплое застойное болото, обеспеченное усиленно культивируемыми мифами о благополучии, мудром лидере и особом пути развития. Официальные СМИ только и делают, что восхваляют действия и политику главы государства. Власть исподволь внедряет в сознание граждан отказ от ведения каких бы то ни было действий, направленных на кардинальное изменение качества своей жизни. Результат: население делегирует властям фактически все свои права и отказывается от управления государством.
То, что власть активно применяет методы управления общественным сознанием, уже и не обсуждается, но и не пугает. Но ведь такие методы часто заключают в себе деструктивные свойства. И самое опасное для демократического государства — это манипуляции с проявлением свободной воли граждан (выборы, обсуждение и принятие законодательных актов и т.д.). Ведь, вытесняя из общественного сознания такие важные его компоненты, как осознанный выбор и свобода воли, действующая власть подменяет политические реалии мифическими достижениями и субъективными характеристиками участников политических процессов.
А результат подобной политики мы можем наблюдать в Казахстане повсеместно: в казахстанском обществе давно воцарились апатия и отказ от активных действий по достижению перемен. Уже установилось прочное мнение, что власть окончательно дистанцировалась от народа и в первую очередь это видно на примере выборов.
Обыватель понимает, что итоги выборов предрешены, что выборы больше не являются инструментом управления государством, а выступают формальным признаком демократии, то есть необходимы власти для создания благоприятного имиджа перед мировым сообществом. Удручает даже не сам факт такого обозначения важнейшего политического института, а то, что население одобряет подобную практику, уверовав в «мудрость» своего правителя, который лучше знает, как жить простому человеку в условиях, диктуемых современными мировыми реалиями.
Одобряет, приветствует, делегирует свои права. Иными словами, признает право власти. Вывод прост и катастрофичен: народ выдал Назарбаеву «мандат доверия», и его власть тем самым прошла легитимацию.
На мой взгляд, это констатация факта. Но многие со мной не согласятся, особенно в аудитории «Республики», где «мои» 80%, поддерживающих режим Назарбаева, расцениваются как глубочайшее заблуждение, поскольку те же 80% Назарбаева ненавидят и только страх мешает им об этом заявить в открытую.
Вот и попробуем разобраться вместе. Можно, конечно, уйти в дебаты и потерять еще несколько лет. Но мне кажется, что наша задача сегодня — выяснить, на чем же зиждется легитимность власти обладателя статуса лидера нации президента Назарбаева и что нам нужно сделать, чтобы поколебать создавшееся положение.
Все еще вступление. Часть II — теоретическая
Легитимность власти — это один из множества факторов, на которых основана стабильность государственной системы. Удивителен тот факт, что легитимность — это не вопрос законотворчества или официальной политики. Легитимность — это вопрос веры, и поэтому сама легитимность, процесс ее достижения (легитимация) и совокупность методов ее достижения (легитимизация) находятся в сфере действия скорее психологии, нежели иных общественно-политических наук.
Рассматривая легитимность власти именно с точки зрения психологии, мы можем дать ответ на вопрос, каким образом суперпрезидентская форма правления в Казахстане получила свое признание у населения и фактически неограниченно укрепила свои позиции.
Считается, что первым, кто обратился к вопросу легитимности, был Макс Вебер, который предложил собственную классификацию этого понятия по типу господства.
На первое место Вебер поставил господство легальное, отдав ему пальму первенства ввиду его рациональности. Согласно Веберу, в государствах такого типа подчиняются не личности, а четко установленным законам, которым подчиняются и управляемые, и управляющие. Аппарат управления состоит из специально образованных чиновников, которым вменяется в обязанность действовать невзирая на лица, т.е. по строго формализованным регламентам и рациональным правилам. Правовое начало — принцип, лежащий в основе легального господства.
Второй тип господства Вебер обозначает как традиционный. Этот тип обусловлен нравами, привычкой к определенному поведению. В этом отношении традиционное господство основано на вере не только в законность, но даже в священность издревле существующих порядков и властей. Чистейшим типом такого господства является, по Веберу, патриархальное государство. Тип традиционного господства по своей структуре сходен со структурой семьи. Именно это обстоятельство делает особенно прочным и устойчивым этот тип легитимности.
Аппарат управления здесь состоит из лично зависимых от господина домашних чиновников, родственников, личных друзей или вассалов. В отличие от рассмотренного господства легального именно личная верность служит здесь основанием для назначения на должность, а также для продвижения по иерархической лестнице. Для традиционного господства характерно отсутствие формального права и, соответственно, отсутствие требования действовать «невзирая на лица»; характер отношений в любой сфере сугубо личный.
Для тех, кто дочитал до этих строк и сказал себе «Ага!», спешу добавить, что Вебер считал, что правитель традиционного типа к управлению вовсе не подготовлен и полагается на свою канцелярию. Он предается иным радостям жизни: пишет стихи, музыку, воспоминания, и политические обязанности такого правителя волнуют мало. И в государстве этого типа обычно считают, что на все воля божья. Так что этот случай еще не совсем «наш», хотя с годами Казахстан просто-таки «сползает» в этот тип.
А вот третий тип господства — господство харизматическое, мы рассмотрим подробнее. Вебер к харизме относится с большим вниманием, поскольку видит в ней (харизма с греческого переводится как «божественный дар») те качества, которые выделяют индивида из толпы. Маги, пророки, основатели мировых религий, выдающиеся полководцы и правители — вот типы, наделенные, по Веберу, от природы качествами, ставящими их на особое место среди прочих равных. Заметьте: речь не идет о наследовании власти. Речь идет именно о личностях, явившихся «вдруг» в условиях замшелых традиционных и уже мало кем воспринимаемых ценностей.
Вот теперь, пожалуй, можем сказать «Ага!» вместе, поскольку основной базой харизматического господства является аффективный тип социального действия. Это революция, слом устоев, это громовое «Доколе?!». Харизматичный лидер берется за переустройство в самых запущенных ситуациях и выходит из них победителем, которого народ просто обожает.
Правда, есть одно «но». Дело в том, что при всей противоположности харизматического типа господства традиционному они по сути своей весьма схожи: и то, и другое прочно завязаны на личных отношениях. Только в случае с государем-«харизматиком» источником личной преданности становится не традиция, а эмоция. А именно — вера. Вера даже не в деяния, а вера в саму харизму. Вот почему, как отмечает Вебер, сохранение харизмы и доказательство ее присутствия становятся постоянной заботой такого правителя (ой, как тут не вспомнить Путина на байке?).
Равно как и при традиционном типе господства, управление при харизматичном лидере формируется на основе личной преданности. При этом игнорируются такие важные понятия, как «компетентность» в рациональном легальном обществе или «привилегии» в обществе традиционном.
Есть еще одно существенное отличие харизматичного правителя: он принимает решения всегда сам. Единолично и безапелляционно. Отсюда вытекает непременное следствие: харизматичное господство — это всегда авторитаризм.
Если отталкиваться от изложенного, то в Казахстане сложилась следующая ситуация: де-юре страна провозглашает себя страной рационально-легального типа (верховенство закона, демократическая платформа и т.п.). Де-факто имеется правитель, начинавший как лидер харизматического толка, реформатор и разрушитель старых устоев, а ныне занимающийся только поддержанием своего имиджа и устранением конкурентов. Если так будет продолжаться дальше, то казахстанцы в скором времени обнаружат, что управление страной ведется по традиционному типу, причем в худших традициях средневекового Китая с его мандарином и раболепствующим перед ним населением с прослойкой серой канцелярии между ними.
Ура! С одной важной частью мы разобрались. Но для дальнейшего разговора этого недостаточно. Важно еще понять, что такое легитимность и какое ко всему нашему разговору имеет отношение современное мифотворчество. А потом уже можно будет рассмотреть и конкретные случаи того, как казахстанская власть буквально дурит свой народ, навязывая ему нужные модели поведения и прививая раболепие.
Но, как говорят в таких случаях все бабушки по всему свету, сначала — борщ, потом — сладкое.
Санкт-Петербург,
10 октября 2011 года
Источник: Газета "Голос Республики" №38 (214) от 28 октября 2011 года
0 коммент.:
Отправить комментарий