Автор: Татьяна ГАРЬКОВАЯ
- Аждар Аширович, есть гонка вооружений на Каспии или нет?
- Каспий никогда не был полем для активных военных действий, там никогда не было крупных сражений. Не развито там было и военное мореплавание. Каспий исторически был морем, на побережье которого, в основном, располагались кочевые цивилизации. Причем со всех сторон. После появления на Каспии России был заключен ряд договоров, начиная с Санкт-Петербургского трактата 1723 года, включая Дирестанский и Туркманчевский договоры между Российской империей и Персией, по которым военно-морской флот разрешено было держать только одной державе — России, т.е. иранцы были лишены этой возможности.
Как это ни странно, это привело к тому, что Каспий был морем мира, так как Россия, можно сказать, монопольно господствовала на Каспийском море. И только с распадом СССР, с появлением современной России, Ирана и еще 3 независимых государств началась гонка вооружения.
Началось разделение. Большая часть Каспийской флотилии отошла России, также возможность располагать свой военный флот на Каспии получили Иран, Казахстан, Туркменистан и Азербайджан. Но на самом деле силы российского военного флота на Каспии доминируют. Характер вооружения российского флота таков, что в случае возможного военного конфликта российская военная флотилия способна разгромить объединенную флотилию остальных стран.
- Однако, по последней информации, Туркменистан очень активно стал наращивать военные силы на Каспии...
- В вопросе вооружения флотилий есть много спекулятивного. Например, американцы и азербайджанцы постоянно выбрасывают в СМИ информацию о том, что иранцы свои подводные лодки перебросили на Каспий с Персидского залива. Хотя технически это сделать очень сложно.
- Почему?
- Каспий морем является только по названию. На самом деле — это замкнутый водоем, он не имеет связи с открытым океаном, то есть к нему скорее применимо понятие озера, чем моря. Те водные пути, по которому военные корабли могут быть проведены на Каспий, принадлежат России. Никаким другим путем их туда доставить невозможно. Можно перебросить железной дорогой, воздушным транспортом. Но это будут суда небольшого тоннажа, они не могут быть серьезной военной силой. Поэтому флоты Азербайджана, Казахстана, Туркмении оснащены далеко не самым современным видом вооружения.
- Например, каким?
- Очень часто эти прикаспийские государства получают в подарок бывшие в употреблении и в значительной мере устаревшие военно-морские корабли. Как правило, это легкие катера, предназначенные для несения патрульной службы, а не для ведения военных действий на море. Если посмотреть на флот Казахстана, то он вот такие легкие катера и представляет. Хотя Казахстан сам их производит и любит хвастаться, что они самые быстроходные. Туркменистан тоже принял несколько лет назад военную доктрину о создании собственных военно-морских сил. Его ВМС тоже оснащаются и Украиной, и американцы что-то подбрасывали, и Южная Корея, также выкупались военно-морские суда у России. Но, повторяю, это легкие патрульные катера.
- Недавно в СМИ появилась информация о том, что представители МИДа Ирана считают, что любого рода присутствие внерегиональных сил в Каспийском море является неприемлемым. Насколько обосновано такое мнение?
- Речь идет о военном присутствии. И в этом смысле позиция Ирана совершенно оправдана. Никаких кораблей под военным флагом некаспийских государств! Это лишний повод для возрастания рисков и военного конфликта. Кстати, в том же Тегеране была подписана декларация, один из пунктов которой зафиксировал примерно эту же позицию, что все государства согласны с тем, что на Каспии имеют право плавать военно-морские суда только прикаспийских государств. Но декларация — это не договор...
Я думаю, что позиция Ирана оправдана в этом случае еще и вот по какой причине. У этого государства сейчас большие проблемы на границе с Ираком, а с Арабскими Эмиратами и Афганистаном не самые лучшие отношения. Иранцы бы не хотели, чтобы на северной границе Каспийского залива ситуация осложнялась руками других государств.
- Есть ли реальная угроза начала военных действий на Каспийском море?
- В принципе, угроза военного столкновения между прикаспийскими государствами на самом деле невелика, но повышается риск форс-мажоров. Например, лет 8 назад в азербайджанском секторе Каспия (это условное название, т.к. морская граница между Ираном и Азербайджаном не обозначена и не установлена) азербайджанцы при помощи иностранных транснациональных компаний попытались провести пробное бурение на территории, которую они считают своей. Иранский же морской флот вытеснил их маневрами, но без применения оружия, воспрепятствовав подобной деятельности.
После этого и по настоятельной просьбе Баку вмешались военно-воздушные силы Турции, которые демонстративно стали осуществлять полеты над акваторией Каспийского моря. Мол, Азербайджану тоже есть чем ответить. Открытого военного столкновения не случилось, слава Богу. Но риск был.
Точнее, риск есть в любом случае. У оружия такая особенность — оно может выстрелить. На Каспии вероятность этого усугубляется жестким столкновением политических интересов, связанных со строительством газопроводов.
- То есть вы полагаете, что споры вокруг Прикаспийского и Транскаспийского газопроводов могут вылиться в военный конфликт?
- Вы, наверное, знаете, что не так давно были проведены масштабные учения ОДКБ в разных странах — Таджикистане, России, Узбекистане и в том числе на Каспии. В ходе этих учений отрабатывались действия против крупномасштабного вторжения террористов. Но как мне кажется, некоторым прикаспийским государствам нужно обратить внимание на то, что в этих учениях по максимуму были задействованы военно-морские силы, военно-воздушные силы России и даже десант.
Как знать, не являлось ли это демонстрацией силы Каспийской военной флотилии России в ответ на настоятельное желание некоторых прикаспийских государств, поддержанное Европейской комиссией и игнорирующее мнение России о том, что прокладка газовой трубы по дну моря невозможна без согласия всех прикаспийских государств. Я бы этого не исключал.
По крайней мере, те транснациональные компании, которые задумали прокладывать эту трубу, должны 10 раз подумать, а не пустят ли на дно их судна-трубоукладчики те государства, которые располагают наибольшей силой. Россия и Иран, например.
- К чему может привести активность одних стран в вопросе вооружения и пассивность других в создании военно-морских сил?
- Важно отметить, что исторически ни Азербайджан, ни Казахстан, ни Туркменистан не являются серьезными военно-морскими державами. Просто по факту отсутствия выхода к морю. Также они не располагают ни мощными верфями, на которых можно было бы производить современные боевые корабли, ни надлежащим составом и учебными заведениями соответствующего профиля, способными выпускать высококлассных специалистов в военно-морском деле. А это всегда являлось объективными ограничениями.
Допустим, если Туркменистан поставит своей целью создать полноценные военно-морские силы за короткое время — это все равно было бы фантазией. Никогда военно-морские силы Туркменистана не смогут конкурировать с ВМС ни Ирана, ни Российской Федерации. Но они, скорее всего, такие задачи и не ставят.
- А какие цели они тогда преследуют?
- Борьбу с контрабандой на Каспии, незаконным выловом рыбы осетровых, осуществлением функций погранохраны и т.д. и т.п. Может быть, отчасти ставится задача и по охране их установок по добыче углеводородов со дна Каспийского моря. Но предполагать, что Туркменистан вынашивает планы при помощи своих военно-морских сил осуществить, скажем, десант против другой прикаспийской страны, с которой у него есть разногласия (а разногласия, и это не секрет, у него есть с Азербайджаном), — это чистая фантазия.
- А как вы оцениваете позицию Казахстана в данной ситуации?
- Позиция Казахстана традиционно лукавая и двойственная. Она состоит в том, что, с одной стороны, высшее руководство Казахстана время от времени делает громкие заявления о том, что оно озабочено ситуацией на Каспии с той же экологической обстановкой, солидарно с Россией, поскольку они состоят в одних и тех же организациях. А с другой стороны, если вспомнить о том, что говорил Нурсултан Назарбаев на последнем саммите прикаспийских государств, который состоялся в Тегеране 4 года назад, то он делал заявление отнюдь не дружественное по отношению к России.
- Например?
- В частности, о том, что следует пересмотреть квоты на вылов осетровой рыбы. В том смысле, что квоты России и Ирана следует поуменьшить в пользу других государств. Или что если кто-либо попытается прокладывать трубу для прокачки нефти или газа по дну Каспийского моря, то этот вопрос должны решать только те государства, по секторам которых эта труба будет проходить. Хотя если катастрофа произойдет на Каспии, совершенно очевидно, что она коснется абсолютно всех, а не только тех, по чьим секторам пройдет труба.
- Чувствуется, что вы не одобряете политику Казахстана на Каспии...
- Смотрите, если взять секторальный принцип деления, то Казахстан получил большую часть Северного Каспия. Это территория нагула, где кормятся осетровые рыбы. Если бы руководство Казахстана так заботилось об экологии, оно бы, наверное, не допустило транснациональные компании к разработке шельфа Каспийского моря. Ведь это не только бурение, а создание искусственных намывных островов. В результате чего эти заповедные места уничтожаются. То есть ставка делается только на добычу углеводородов. Поэтому я думаю, что все эти разговоры об экологии, о заботе, о сотрудничестве с другими государствами — в известной степени лукавство со стороны этой страны.
- А как вы оцениваете военный потенциал Казахстана на Каспии?
- Для России не является секретом, что Казахстан активно контактирует в этом отношении и с США, и с Южной Кореей, и даже с Индией пытается контактировать по вопросу подготовки офицерского корпуса для военно-морского флота, да и по техническому обслуживанию военно-морских сил. Я считаю, что это признаки традиционной для Казахстана многовекторной политики. И она отнюдь не партнерская по отношению к своему военному союзнику — России — на Каспийском море.
0 коммент.:
Отправить комментарий