Автор: Талгат МАМИРАИМОВ
После ряда громких событий вокруг вооруженного противостояния отечественных салафитов и силовых структур религиозная ситуация нашего государства стала беспокоить все наше общество. Вполне очевидно, что уровень этого беспокойства вызван не только вооруженными столкновениями властей с салафитами, а общим состоянием дел в религиозной сфере Казахстана. Террористические вылазки салафитов стали открытым проявлением болезненного надрыва религиозной ситуации в нашей стране. Религиозные нормы и догмы в последнее время прочно заняли в казахстанском обществе одно из приоритетных мест. И по понятным причинам наиболее приоритетными для большинства казахстанцев выступают ценности, нормы ислама.
Повальное распространение ислама, общей религиозности в Казахстане после развала СССР было не случайным явлением. Обретение независимости хоть и происходило на фоне роста национального самосознания, но нельзя сказать, что в основе этого процесса были национальные движения, идеология национализма. Национальное движение начало развиваться в Казахстане только в последние годы.
При этом оно разворачивается под воздействием общественно-политических лидеров, нежели на основе идеологии национализма. Различные варианты идеологии национализма в нашем обществе только начали формироваться.
Более того, можно сказать, что с самого начала построение новой независимой государственности происходило без привязки к определенной государственной идеологии, которой придерживалось бы все общество. Были определенные приоритеты государственного и общественного развития, такие как общественно-политическая стабильность, «сначала экономика, потом политика» и т.д. Но все они по содержанию не соответствуют уровню общегосударственной идеологии.
В результате наше общество, его члены руководствовались и руководствуются в своей деятельности индивидуальными, узкогрупповыми и семейными интересами, ценностями. Причем эти жизненные ориентиры нашего общества являются по своей природе ценностями, интересами преимущественно потребительского, эгоистического характера. Этого и следовало ожидать, потому что общество, оставшись без идеологических ориентиров жило, условно говоря, само по себе. Причем все это происходило в условиях разворачивания дикого капитализма.
Но человек не может жить без фундаментальных, сакральных идей, которые, порой, заряжают жизненными силами больше чем что-либо другое. Поэтому общество стало обращаться к исламу и т.д. Так мы получили мощный взлет религиозности в нашей стране.
Власть, между тем, продолжала свою деятельность в духе дикого капитализма и прихватизации государственных средств и собственности. Переплетение интересов власти и бизнеса стали у нас общепринятым явлением. В этом, собственно, заключается главный признак современного политического режима в нашей стране — в совокупности клиентарно-патронажных сетей вокруг правящей элиты.
Иначе говоря, государственными благами пользуется в основном лишь узкая прослойка, находящаяся как во власти, так и связанная с нею родственными и другими узами. Другая, большая часть нашего общества, перебивается от зарплаты до зарплаты и случайными заработками.
Все это привело к тому, что произвол коррупции и казнокрадства, разительный фон благосостояния, когда кто-то за счет государственных средств разъезжает на джипах, живет в роскошных коттеджах, уже не может не вызывать резкого возмущения у простых казахстанцев.
То есть сама власть подает примеры морального разложения и моральной деградации, когда быть «крутым» — это, значит, плевать на законы, человека. В результате в нашем обществе падение нравов достигло невообразимой глубины. Когда не общечеловеческие ценности, а толщина кошелька определяет «человек» ты, или просто «лузер». В этом, собственно, проявилась практика отечественного, своеобразного прочтения западных ценностей капиталистического индивидуализма.
Такой характер казахстанской социальной жизни входит в прямое противоречие не только с устоями общечеловеческой светской морали, но и с религиозными этическими ценностями. Причем, очевидно, что в основе, как разложения нравов, так и кричащей социальной несправедливости в Казахстане находится деятельность самой правящей власти.
Эта ситуация не могла не привести к нарастанию протестных настроений в нашем обществе и их облечению в религиозную форму.
Более того, вооруженное столкновение бойцов спецподразделения «Сункар» с последователями салафизма в начале апреля в Алматы, последующие боевые демарши салафитов в мае, июле месяцев в Актюбинской области показали, что протестные настроения в Казахстане стали частично находить свою непосредственную реализацию в форме исламского экстремизма.
Это и не удивительно, поскольку идея социальной справедливости играет в исламе значительную роль. Идея социальной справедливости является одной из основ формирования мусульманской уммы. Не случайно в настоящее время на фоне мирового кризиса эта идея стала наиболее востребованной среди мусульман практически всего мира.
Поэтому-то среди значительной части мусульман популярны идеи о возврате к первоначальному исламу, когда социальная справедливость была основой мусульманской уммы, джамаата. (По всей видимости, такого рода идеи стали одними из ключевых в разворачивании арабских революций этого года, этапов ренессанса ислама.)
Для Казахстана, традиционных ценностей казахского общества проблема социальной справедливости имеет одно из приоритетных значений. Для казаха его социальный статус, положение в обществе значат очень многое. В этом смысле прав Герольд Бергер, однажды сказавший приблизительно следующее: «Қазаққа нан бермей-ақ қой — ол төрде отырса болды». Между тем, в Казахстане как было показано выше, очень много таких моментов, которые напрямую или косвенно, по сути дела, нивелируют социальную справедливость в нашем обществе.
В этой связи не случайно именно представители салафизма являются наиболее активными участниками противостояния силовым структурам Казахстана. Главной чертой, идейной основой салафизма выступает позиционирование ислама в том виде, в каком он существовал в течение первых трех поколений мусульман. И в раннем исламе идея социальной справедливости была наиболее ярко выражена и стала одним из краеуголных камней первой мусульманской уммы.
При этом социальная справедливость в целом для ислама, и в особенности для его раннего варианта, считается одним из центральных пунктов государственной политики. Более того, идеология салафизма придерживается идеи свержения того правительства, которое не придерживается в своей деятельности норм социальной справедливости.
Ислам, особенно первоначальный, характеризует тесная взаимосвязь политического и общественного аспекта, что проявляется в слитности государства и общества. Поэтому когда салафиты вступают в открытое противостояние с властью, это можно рассматривать как сигнал не просто неприятия официальной государственной политики, а открытого противостояния ей. Кроме того, если это делается без существенной поддержки извне, а за счет собственных усилий представителей простого народа, то можно сказать, что это сигнал не только того, что простой народ разуверился во власти, а также готов на бунт, восстание.
В Актюбинской области мы имели дело с террористическим актами. Данное обстоятельство позволяет считать, что религиозно-политический экстремизм в Казахстане уже начинает входить в фазу открытого противостояния власти. Такой вывод подтверждается в первую очередь тем, что терроризм — это, по сути, реализация экстремизма.
Обобщительно говоря, существуют два вида терроризма. Первый, наиболее распространенный в настоящее время, — это инструмент реализации интересов определенных групп, преимущественно элитных группировок. Этот вид терроризма является профессией. Для того, чтобы быть террористом в данном случае надо пройти довольно длительную спецподготовку. Второй вид, собственно, и есть реализация экстремизма в насильственном действии. То есть в этом виде терроризма люди реализуют свои идейные соображения, которым они преданы, так сказать, до мозга костей. И они готовы с поясом шахида умереть за свои убеждения.
Но в целом в мире терроризма доминируют представители его первого вида. Они зачастую используют в своих целях террористов второго вида. Впрочем, бывает и так, что люди умирают с поясом шахида не за определенные идеи, а для того, чтобы прокормить свою семью. В Актюбинской области мы имели дело в большей мере со вторым видом террористов.
Возможно, что их действия направлялись определенными кругами, как внутри страны, так и за ее пределами. Учитывая эти факты, можно считать, что противостояние салафитов Актюбинской области представителям власти было продиктовано искренними идейными соображениями. И тот факт, что данные террористические вылазки были направлены против представителей власти, а не простого народа, говорит о том, что — это частный случай политического оппонирования официальной государственной политике.
По-иному говоря, деятельность салафитов и других радикальных конфессий ислама в Казахстане все зримее начинает принимать форму религиозно-политического экстремизма. Именно преследование политических целей является главной отличительной чертой религиозно-политического экстремизма. (Поэтому противостояние власти со скрытым политическим подтекстом также относится к религиозно-политическому экстремизму. Но, возможно, этот политический подтекст в скором времени станет более явным и открытым.)
В пользу того, что экстремизм салафитов Казахстана больше ориентирован на политическую составляющую говорит также тот факт, что они мало выдвигали претензий в несоответствии традиционного для нашей страны ханафиитского ислама нормам шариата и Корана.
Их претензии больше были ориентированы на деятельность ДУМКа и власти в религиозном поле Казахстана. (Деятельность ДУМКа, как вы знаете, практически полностью контролируется властью.) То есть салафиты ориентированы в данном случае на оппонирование именно политическому курсу казахстанской государственной власти.
В связи с вышесказанным многие пункты законопроекта «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» могут вызвать еще большее сопротивление властям Казахстана со стороны в первую очередь салафитов. Реализация агрессивной религиозной политики будет стимулировать уход салафитов в подполье и развивать среди них практику террористического сопротивления казахстанской государственной власти.
Необходимо также отметить, что развитие политического оппонирования власти со стороны салафитов, по-видимому, стимулировано практическим отсутствием в нашей стране реальной политической оппозиции. История показала, что в тех мусульманских странах, где светская оппозиция бездействует, или вообще отсутствует, протестные настроения народа развиваются в русле идей ислама.
Таким образом, становится понятным, что лишь коренная перестройка социально-экономических и общественно-политических основ политической системы способны предотвратить дальнейшую эскалацию экстремистских настроений в нашем обществе.
Источник: Казахстанский центр гуманитарно-политической коньюнктуры
0 коммент.:
Отправить комментарий