Главную причину революций в арабских странах президент Института национальной стратегии Станислав Белковский видит в том, что запас прочности авторитарных режимов, построенных на коррупции, исчерпан.
Автор: Вера ИЛЬИНА
Причем речь не только о странах арабского Востока – их пример может оказаться заразительным для Центральной Азии, поскольку пробуждает социальные силы, которые вчера казались как минимум безнадежно спящими.
- Станислав Александрович, что, на Ваш взгляд, происходит сегодня в арабских странах и почему? Никто ведь не прогнозировал всплеска подобной протестной активности.
- События на арабском Востоке многогранны и многоплановы. Во многом это связано и с высокой рождаемостью в этих странах, и с тем, что на авансцену вышло новое поколение молодых людей, которые не могут получить устраивающую их работу и у которых социальные и интеллектуальные запросы выше, чем правящие элиты готовы им предложить. Это связано и с возникновением новых технологий, в частности Интернета и социальных сетей, таких как Facebook и Twitter, которые выступили мощнейшими организующими факторами революций в арабских странах.
Но главная причина состоит в том, что запас прочности авторитарных режимов, построенных на коррупции, в целом исчерпан. Многие десятилетия эти режимы существовали под флагом «меньшего зла». Они говорили и своим народам, и всему миру: да, у них есть определенные недостатки, да, действительно, коррупция и несменяемость власти — это плохо, но если они уйдут — будет гораздо хуже, потому что тогда к власти придут радикальные исламисты.
И вот сегодня мы видим глобальный закат «меньшего зла». Логика «меньшего зла» больше не работает. Совсем недавно я читал интервью премьер-министра Палестинской автономии Салама Файяда известному американскому журналисту Томасу Фридману, в котором первый признал: значение сегодня имеет позитивная программа власти, а не только запугивание «большим злом».
И, конечно, это очень важный сигнал и симптом для России: у нас также существует типичный авторитарный коррумпированный режим, живущий под флагом меньшего зла, под флагом того, что если дать русскому народу свободу, то он приведет к власти опасных экстремистов. Видимо, крах этой логики, исчерпание этого запаса прочности распространяется и на Россию, хотя, конечно, исторические, социальные, демографические условия в России сегодняшнего дня существенно отличаются от условий в арабских странах.
- Возвращаясь к арабским странам: к чему в конечном итоге приведет нынешняя революционная волна?
- В ряде арабских стран к власти придут новые лидеры — совершенно не обязательно исламистские. Исламисты не были главной движущей силой происходящих революций. Они получат свой пакет во власти, но не контрольный. Возможно усиление исламистов в некотором будущем, но не прямо сейчас. Развернется жестокая борьба с коррупцией, и, конечно, крупнейшие столпы прежних режимов на волне этой борьбы серьезно пострадают. Будут все-таки сформированы новые светские власти, обладающие на первом этапе определенным кредитом доверия, с определенным включением исламистских групп. Какой-то катастрофы я не предвижу. Опыт исламской революции 1979 года к сегодняшним реалиям не вполне применим — просто потому, что прошло 30 лет и мотор у нынешних революций, их топливо совсем не те, что были тогда.
- Что касается Ливии: велика ли там вероятность гражданской войны и раскола страны на несколько государств?
- Все зависит от того, найдется ли там серьезный, сильный политический субъект, способный взять на себя ответственность за состояние страны в общенациональном масштабе. Пока мы такого не видим, но это не значит, что он не появится. В конце концов, русская революция 1917 года научила нас тому, что такой субъект может появиться неожиданно и далеко не из числа тех, на кого делали ставку в первую очередь. Это должно проясниться в ближайшие недели. В любом случае я считаю, что падение режима Каддафи вовсе необязательно будет означать распад страны — это пугалка, которую всегда используют авторитарные режимы незадолго до своего крушения, чтобы оправдать пролонгацию своего пребывания во власти.
- Сын Каддафи заявляет, что виновники народных волнений находятся за рубежом и используют социальные сети для распространения призывов к восстанию, пытаясь повторить сценарий Туниса и Египта. Согласны Вы с этим утверждением?
- Конечно же нет. Но это опять же стандартное для накренившегося авторитарного режима утверждение, цель которого — обвинить во всем внешние силы. Революции всегда происходят только под воздействием внутренних сил. Внешние силы могут спровоцировать государственный переворот, но не более того. В том, что происходит в Ливии, видна колоссальная усталость и народа, и значительной части элит, включая военную, от режима Каддафи.
Кстати, я бы еще отметил особую роль военных в событиях в арабском мире — роль, которая едва ли может быть воспроизведена на постсоветском пространстве. В арабском мире все-таки существует определенная политическая субъектность военных. Она была присуща всем этим авторитарным режимам, которые сейчас находятся на грани краха.
В постсоветском мире, как и в Советском Союзе, политической субъектности военных нет. С того момента, как Сталин в конце 30-х годов прошлого века уничтожил политически активную верхушку генералитета, военные всегда рассматривали себя как послушное орудие политического руководства, даже если это руководство умирает. Это еще одна причина, по которой революции в арабском мире не смогут так быстро перекинуться на постсоветский мир, как, может быть, кому-то хотелось бы.
Некоторые эксперты полагают, что народные волнения в ряде арабских государств не повлияют на внутриполитическую обстановку в Иране, где якобы нет революционной ситуации и отсутствует социальная основа для революционных настроений.
- Так ли это?
- Этот текст почти полностью повторяет высказывания Ленина, прозвучавшие в январе 1917 года, за месяц до революции, когда он рассуждал о невозможности революции в России. Известно также, что, получив известие о Февральской революции (а Интернета, который позволял бы получать информацию такого рода быстро, тогда не было), Ленин сначала в это известие не поверил. Три месяца назад то же самое говорили про Египет, а три недели назад — про Ливию, что в Ливии нет предпосылок к революционной ситуации и Каддафи сидит прочно.
То, что произошло в арабском мире, уже серьезно повлияло на внутриполитическую ситуацию в Иране. Мы видим, как активизируются противники режима и в элитах, и в народе. Это значит, что просто так из этой ситуации иранский режим уже не выйдет — с учетом тех волнений, того недовольства, которое вызвали последние выборы президента. Поэтому я не знаю, приведет ли нынешняя дестабилизация на арабском Востоке к падению иранского режима, но к тому, что иранский режим будет вынужден на это реагировать, что он уже не сможет быть таким, как прежде, — безусловно.
Тем более что аятолла Хаменеи уже выступал со словами поддержки и тунисской, и египетской революций. С позиций ислама он приветствовал в первую очередь свободу, которую получат в этих странах по итогам революций исламисты. Поэтому выступать с риторикой, аналогичной риторике тунисских лидеров, иранские правители уже не могут. Но нельзя приставить свою голову им на плечи — поэтому подождем их реакции. В любом случае я убежден, что Иран не сможет полностью изолировать себя от тех национально-освободительных процессов, которые идут на Востоке.
- Но какой, на Ваш взгляд, все-таки может быть реакция?
- Реакций всегда две: либо негативная, закручивание гаек (это фактически стимулирование революции, только в отложенном режиме), либо революция «сверху», которая позволяет вообще избежать насилия. Собственно, выбор всегда за элитами — все зависит от их мудрости и дальновидности.
И этот вопрос, как я уже сказал, весьма актуален для постсоветского пространства, хотя на постсоветском пространстве отсутствуют некоторые факторы, начиная от давления молодых поколений на улицу и заканчивая политической субъектностью военных элит, которые во многом привели к революциям на арабском Востоке.
Не факт, но тенденция
- Процессы, о которых мы говорим, могут каким-то образом мигрировать в Центральную Азию, в частности в Казахстан?
- Могут, но не прямо сейчас. Я считаю, что в перспективе нескольких лет — скажем, трех-пяти лет — это вполне возможно. Потому что сам пример арабских стран весьма заразителен, и он пробуждает социальные силы, которые вчера казались умершими или как минимум безнадежно спящими.
Источник: Газета "Голос Республики" №07 (183) от 25 февраля 2011 года
- События на арабском Востоке многогранны и многоплановы. Во многом это связано и с высокой рождаемостью в этих странах, и с тем, что на авансцену вышло новое поколение молодых людей, которые не могут получить устраивающую их работу и у которых социальные и интеллектуальные запросы выше, чем правящие элиты готовы им предложить. Это связано и с возникновением новых технологий, в частности Интернета и социальных сетей, таких как Facebook и Twitter, которые выступили мощнейшими организующими факторами революций в арабских странах.
Но главная причина состоит в том, что запас прочности авторитарных режимов, построенных на коррупции, в целом исчерпан. Многие десятилетия эти режимы существовали под флагом «меньшего зла». Они говорили и своим народам, и всему миру: да, у них есть определенные недостатки, да, действительно, коррупция и несменяемость власти — это плохо, но если они уйдут — будет гораздо хуже, потому что тогда к власти придут радикальные исламисты.
И вот сегодня мы видим глобальный закат «меньшего зла». Логика «меньшего зла» больше не работает. Совсем недавно я читал интервью премьер-министра Палестинской автономии Салама Файяда известному американскому журналисту Томасу Фридману, в котором первый признал: значение сегодня имеет позитивная программа власти, а не только запугивание «большим злом».
И, конечно, это очень важный сигнал и симптом для России: у нас также существует типичный авторитарный коррумпированный режим, живущий под флагом меньшего зла, под флагом того, что если дать русскому народу свободу, то он приведет к власти опасных экстремистов. Видимо, крах этой логики, исчерпание этого запаса прочности распространяется и на Россию, хотя, конечно, исторические, социальные, демографические условия в России сегодняшнего дня существенно отличаются от условий в арабских странах.
- Возвращаясь к арабским странам: к чему в конечном итоге приведет нынешняя революционная волна?
- В ряде арабских стран к власти придут новые лидеры — совершенно не обязательно исламистские. Исламисты не были главной движущей силой происходящих революций. Они получат свой пакет во власти, но не контрольный. Возможно усиление исламистов в некотором будущем, но не прямо сейчас. Развернется жестокая борьба с коррупцией, и, конечно, крупнейшие столпы прежних режимов на волне этой борьбы серьезно пострадают. Будут все-таки сформированы новые светские власти, обладающие на первом этапе определенным кредитом доверия, с определенным включением исламистских групп. Какой-то катастрофы я не предвижу. Опыт исламской революции 1979 года к сегодняшним реалиям не вполне применим — просто потому, что прошло 30 лет и мотор у нынешних революций, их топливо совсем не те, что были тогда.
- Что касается Ливии: велика ли там вероятность гражданской войны и раскола страны на несколько государств?
- Все зависит от того, найдется ли там серьезный, сильный политический субъект, способный взять на себя ответственность за состояние страны в общенациональном масштабе. Пока мы такого не видим, но это не значит, что он не появится. В конце концов, русская революция 1917 года научила нас тому, что такой субъект может появиться неожиданно и далеко не из числа тех, на кого делали ставку в первую очередь. Это должно проясниться в ближайшие недели. В любом случае я считаю, что падение режима Каддафи вовсе необязательно будет означать распад страны — это пугалка, которую всегда используют авторитарные режимы незадолго до своего крушения, чтобы оправдать пролонгацию своего пребывания во власти.
- Сын Каддафи заявляет, что виновники народных волнений находятся за рубежом и используют социальные сети для распространения призывов к восстанию, пытаясь повторить сценарий Туниса и Египта. Согласны Вы с этим утверждением?
- Конечно же нет. Но это опять же стандартное для накренившегося авторитарного режима утверждение, цель которого — обвинить во всем внешние силы. Революции всегда происходят только под воздействием внутренних сил. Внешние силы могут спровоцировать государственный переворот, но не более того. В том, что происходит в Ливии, видна колоссальная усталость и народа, и значительной части элит, включая военную, от режима Каддафи.
Кстати, я бы еще отметил особую роль военных в событиях в арабском мире — роль, которая едва ли может быть воспроизведена на постсоветском пространстве. В арабском мире все-таки существует определенная политическая субъектность военных. Она была присуща всем этим авторитарным режимам, которые сейчас находятся на грани краха.
В постсоветском мире, как и в Советском Союзе, политической субъектности военных нет. С того момента, как Сталин в конце 30-х годов прошлого века уничтожил политически активную верхушку генералитета, военные всегда рассматривали себя как послушное орудие политического руководства, даже если это руководство умирает. Это еще одна причина, по которой революции в арабском мире не смогут так быстро перекинуться на постсоветский мир, как, может быть, кому-то хотелось бы.
Некоторые эксперты полагают, что народные волнения в ряде арабских государств не повлияют на внутриполитическую обстановку в Иране, где якобы нет революционной ситуации и отсутствует социальная основа для революционных настроений.
- Так ли это?
- Этот текст почти полностью повторяет высказывания Ленина, прозвучавшие в январе 1917 года, за месяц до революции, когда он рассуждал о невозможности революции в России. Известно также, что, получив известие о Февральской революции (а Интернета, который позволял бы получать информацию такого рода быстро, тогда не было), Ленин сначала в это известие не поверил. Три месяца назад то же самое говорили про Египет, а три недели назад — про Ливию, что в Ливии нет предпосылок к революционной ситуации и Каддафи сидит прочно.
То, что произошло в арабском мире, уже серьезно повлияло на внутриполитическую ситуацию в Иране. Мы видим, как активизируются противники режима и в элитах, и в народе. Это значит, что просто так из этой ситуации иранский режим уже не выйдет — с учетом тех волнений, того недовольства, которое вызвали последние выборы президента. Поэтому я не знаю, приведет ли нынешняя дестабилизация на арабском Востоке к падению иранского режима, но к тому, что иранский режим будет вынужден на это реагировать, что он уже не сможет быть таким, как прежде, — безусловно.
Тем более что аятолла Хаменеи уже выступал со словами поддержки и тунисской, и египетской революций. С позиций ислама он приветствовал в первую очередь свободу, которую получат в этих странах по итогам революций исламисты. Поэтому выступать с риторикой, аналогичной риторике тунисских лидеров, иранские правители уже не могут. Но нельзя приставить свою голову им на плечи — поэтому подождем их реакции. В любом случае я убежден, что Иран не сможет полностью изолировать себя от тех национально-освободительных процессов, которые идут на Востоке.
- Но какой, на Ваш взгляд, все-таки может быть реакция?
- Реакций всегда две: либо негативная, закручивание гаек (это фактически стимулирование революции, только в отложенном режиме), либо революция «сверху», которая позволяет вообще избежать насилия. Собственно, выбор всегда за элитами — все зависит от их мудрости и дальновидности.
И этот вопрос, как я уже сказал, весьма актуален для постсоветского пространства, хотя на постсоветском пространстве отсутствуют некоторые факторы, начиная от давления молодых поколений на улицу и заканчивая политической субъектностью военных элит, которые во многом привели к революциям на арабском Востоке.
Не факт, но тенденция
- Процессы, о которых мы говорим, могут каким-то образом мигрировать в Центральную Азию, в частности в Казахстан?
- Могут, но не прямо сейчас. Я считаю, что в перспективе нескольких лет — скажем, трех-пяти лет — это вполне возможно. Потому что сам пример арабских стран весьма заразителен, и он пробуждает социальные силы, которые вчера казались умершими или как минимум безнадежно спящими.
Источник: Газета "Голос Республики" №07 (183) от 25 февраля 2011 года
0 коммент.:
Отправить комментарий