Руководитель Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Мохаммед эль-Барадей уходит в отставку после 12 лет работы. На смену ему приходит японец Юкия Амано, которому эль-Барадей оставляет «в наследство» главную нерешенную проблему – так называемую иранскую ядерную программу.
Мохаммед эль-Барадей, пожалуй, самый знаменитый из всех ныне живущих египтян, чувствует себя обманутым. Его, политика-миротворца и первого в истории мусульманина на посту руководителя МАГАТЭ, обвели вокруг пальца свои же единоверцы — прежде всего, иранский аятолла Али Хаменеи. Год за годом они кормили эль-Барадея обещаниями и, как известно на сегодняшний день, откровенной ложью, и вот, уходя в отставку, ему приходится испытать горечь поражения.
Так что нет ничего удивительного в том, что всегда сдержанный и дипломатичный «главный ядерщик Земли» не стесняется в выражениях, говоря о провале усилий мирового сообщества мирным путем повлиять на рвущийся к обладанию атомной бомбой иранский режим.
Открытым текстом
Выступая с прощальной речью в последний четверг ноября в Вене, Мохаммед эль-Барадей охарактеризовал ситуацию с Ираном, как «тупиковую». С иранской стороны, по его словам, в течение многих лет нельзя наблюдать ни малейшего движения навстречу, никакого намека на желание сотрудничать с международными организациями. Иран строит атомную бомбу — в этом теперь уже бывший директор МАГАТЭ совершенно уверен.
А ведь еще в сентябре всем казалось, что в сложных и затянувшихся переговорах «Шестерки» стран-посредников и Ирана наметился некий прорыв. Иранское руководство вроде бы благосклонно отнеслось к идее обогащать необходимый стране для исследовательских целей уран в России, после чего переправлять его для инспекции во Францию и лишь тогда получать стопроцентно «мирный» материал в свои руки.
Мысль эта казалась настолько многообещающей, что за авторское право на нее успели поссориться даже два жаждущих славы президента — американец Барак Обама и француз Николя Саркози.
Мохаммед эль-Барадей также счел идею великолепной, назвав ее во всеуслышание «ключом к большому примирению» Америки и Ирана. Сегодня, как известно, это соглашение не стоит бумаги, на которой было написано: Иран отверг его, как отвергал все предыдущие инициативы.
Вместо «большого примирения» иранское руководство пригрозило вышвырнуть из страны всех инспекторов МАГАТЭ и провело военные маневры по защите своих «мирных» обогатительных заводов от угрозы воздушного налета. Международное сообщество и лично эль-Барадей потерпели, что называется, «технический нокаут».
Нобелевская премия за провал
Несомненно, что горькие слова уходящего в отставку директора МАГАТЭ, сказанные им в Вене, проистекают из его неусыпной заботы о мире во всем мире, но, быть может, также и из маленького, незначительного желания вписать свое имя в мировую историю. В конце концов, упорный египтянин, 12 лет возглавлявший эту организацию и превративший ее из «технической службы ООН» в серьезную политическую величину, не оставлял надежды на успех в переговорах с Ираном.
В последние месяцы своего руководства эль-Барадей даже пытался привлечь к переговорам Турцию: мусульманская страна, ориентированная на Запад, могла стать, по его мнению, гораздо более эффективным посредником в переговорах по иранской ядерной проблеме, чем «Шестерка». Увы, но все его усилия пошли прахом — эль-Барадей уходит со своего поста, не увидав ни единого, пусть даже слабого намека на возможное мирное урегулирование.
Не то чтобы упорный египтянин не заслужил вообще ни единого слова похвалы за свой 12-летний беззаветный труд. Он добился проведения жестких, постоянных инспекций в государствах, обладающих задекларированными ядерными мощностями, Иран по-прежнему остается единственной страной, не желающей исполнять установленные ООН с подачи эль-Барадея правила.
Их выполняет строптивая Северная Корея и тысячекратно проклятый иранскими руководителями Израиль, им подчиняются Россия и Америка — и лишь «вольный орел» Махмуд Ахмадинежад требует, чтобы мир поверил в иранский мирный атом, что называется, на слово, без всяких проверок.
К слову, именно инспекторы МАГАТЭ контролировали процесс демонтажа ливийских обогатительных установок, когда руководство этой страны объявило о свертывании своей ядерной программы. Конечно, само соглашение об отказе Ливии от попыток построить атомную бомбу не является заслугой Мохаммеда эль-Барадея, но четкий контроль над исполнением этой договоренности — дело рук его подчиненных.
Нобелевскую премию Мира Мохаммеду эль-Барадею можно было бы, наверное, вручить за многие его деяния, однако ее лауреатом он стал в 2005 году за историю, которую он по сей день расценивает как провал: за неудачную и, скорее всего, с самого начала обреченную на неуспех попытку предотвратить англо-американское вторжение в Ирак.
В феврале 2003 года тогдашний Госсекретарь США Колин Пауэлл с помпой и фейерверком представил Генеральной Ассамблее ООН американские «доказательства» того, что режим Саддама Хусейна обладает ядерным оружием. Десяти дней не прошло, и перед этой же аудиторией выступил Мохаммед эль-Барадей, со скрупулезностью специалиста развенчавший все эти утверждения, пункт за пунктом.
По сей день он обвиняет «свободную и независимую» западную и, в первую очередь, американскую прессу в замалчивании его выступления: к примеру, знаменитая The New York Times опубликовала небольшую заметку по этому поводу на 13-й странице — мелким шрифтом, «для галочки».
Эль-Барадей считает доказанным тот факт, что война в Ираке, начавшаяся вторжением англо-американского экспедиционного корпуса 20 марта 2003 года, была подготовлена и спланирована заранее, и выступление Колина Пауэлла в ООН было лишь «игрой на публику». К этому аргументу он в последний раз обратился, когда ООН утверждала бюджет его организации на 2010 год: «США потратили в Ираке три триллиона долларов, чтобы прийти к тому же выводу, на который нам понадобилось всего 5 миллионов».
Этапы большого пути
На самом деле руководитель МАГАТЭ до сих пор не прославился в мире подобными саркастическими замечаниями — скорее, его считали осторожным дипломатом, следящим за каждым своим словом. Именно дипломатичность и выдержка сделали его в 1997 году идеальным компромиссным кандидатом после ухода в отставку шведа Ханса Бликса. До этого эль-Барадей успел проработать в агентстве без малого 13 лет, пройдя путь от советника по правовым вопросам до заместителя директора.
Так же, как его нынешнего наследника на посту руководителя МАГАТЭ, Юкию Амано, египтянина считали слабым, бесцветным дипломатом. Даже во время знаменитой эпопеи с иракскими инспекциями Мохаммеда эль-Барадея легко оттер в сторону его предшественник Бликс, возглавивший Комиссию ООН по контролю за вооружениями (UNMOVIC) и укравший у эль-Барадея свет рампы.
Из этой истории директор МАГАТЭ извлек, прежде всего, один урок: если хочешь быть услышанным — будь знаменитым. Из своего пренебрежительного отношения к Джорджу Бушу-младшему и его правительству он никогда не делал тайны и в отношении прежней администрации Белого дома не выступал в роли осторожного дипломата — уж скорее, его характеристики, данные Бушу, были исполнены острой сатиры.
Неудивительно, что именно американцы раз за разом обвиняли эль-Барадея в том, что он превышает полномочия — как свои, так и своей «технической службы» — и, естественно, подобными обвинениями лишь способствовали росту его личной популярности в мире.
В 2005 году именно Вашингтон организовал целую кампанию, направленную на то, чтобы предотвратить переизбрание эль-Барадея на пост директора МАГАТЭ, однако тогда Белому дому не удалось собрать нужное количество голосов «против».
Впрочем, уже в 2007 году и европейцы стали весьма скептично относиться к Мохаммеду эль-Барадею — после того как он на собственный страх и риск разработал совместно с Тегераном так называемую «Временную шкалу ответов» — расписание, предусматривающее точные сроки подачи иранским руководством ответов на важнейшие вопросы ООН относительно его ядерной программы.
Именно тогда режим аятоллы Хаменеи впервые «прокинул» эль-Барадея: он не только не выдержал ни единого срока, оговоренного в соглашении, но и использовал всю эту историю как предлог объявить список вопросов «нелегитимным». Мохаммед эль-Барадей, предложивший себя — как мусульманина — Тегерану в качестве лучшего посредника, был более чем разочарован поведением Ахмадинежада.
Тон постоянных докладов МАГАТЭ о ситуации в Иране становился со временем все жестче. Теперь эль-Барадей, похоже, даже не сомневается в истинных намерениях иранского руководства.
Кто на новенького?
Что касается нового директора агентства, Юкии Амано, то руководители западных стран надеются, что новый директор постарается вновь превратить агентство в «техническую службу», не занимающую слишком много места в мировых хэдлайнах и заголовках газет. «Меньше Нобелевских премий — больше менеджмента», — таково послание Запада новому директору МАГАТЭ.
Вообще, назначение Юкии Амано на этот пост, похоже, оказалось не слишком удачным, причем по многим параметрам. Резко обострился конфликт между странами, использующими атомную энергетику, и государствами, не обладающими АЭС, но желающими их получить, — до такой степени, что многие наблюдатели говорят об «отравленной атмосфере» в организации, знаменитой, прежде всего, своим стремлением к достижению консенсуса.
Это видно и из результатов голосования: Амано получил минимальный перевес голосов лишь по результатам второго тура выборов. Лидеры многих развивающихся стран, видящие в МАГАТЭ, прежде всего, своеобразного бесплатного консультанта в развитии ядерной энергетики, поглядывают в его сторону с недоверием.
С другой стороны, руководители стран Запада, для которых роль МАГАТЭ как «атомного полицейского» гораздо важнее роли «атомного помощника», сомневаются в способности Амано проводить ясную политику в их интересах.
Так или иначе, но выбор сделан. А был ли он удачен — покажет время.
0 коммент.:
Отправить комментарий