Автор: Евгения БОРИСОВА
Если Казахстан перестанет добывать уран и производить топливо для атомных электростанций, то вся мировая атомная энергетика окажется в кризисном состоянии, убежден директор казначейства «Казатомпрома» Галым Назаров. Не в этом ли и кроется причина ареста президента национальной урановой компании?
More...
Сегодня в Казахстане, наверное, мало кто помнит, что представлял собой «Казатомпром» в 1998 году, когда в него пришел Мухтар Джакишев. А ведь история становления ведущей казахстанской компании была отнюдь не легкой. Хотя в итоге успеха удалось добиться, и для Казахстана, безусловно, здорово иметь компанию, через которую можно на что-то там влиять на мировой арене. Однако осуществление грандиозных планов по выведению «Казатомпрома» в мировые лидеры, как оказалось, стало роковым для руководителя компании. Во всяком случае, такое ощущение не покидало нас на протяжении всего разговора с Галымом Назаровым.
Как спасали «Казатомпром»
- Галым, сегодня сторонники Мухтара Джакишева в качестве одной из причин своего несогласия с арестом бывшего главы «Казатомпрома» называют его заслуги перед компанией, перед Казахстаном. А что, собственно, удалось ему сделать такого особенного?
- Полагаю, чтобы понять, что удалось сделать Мухтару Джакишеву, необходимо рассказать, на какое «теплое» местечко его назначили в октябре 1998 года. Компания на тот момент фактически была банкротом. Общая задолженность превышала $85 миллионов. Эта сумма была больше, чем весь годовой объем продаж «Казатомпрома».
Только бюджету компания задолжала $38 миллионов. А еще были кредиты перед казахстанскими банками второго уровня — $43 миллиона. И хотя они были номинированы в долларах, процентная ставка по ним составляла совершенно невероятные 29% годовых и кредитные договоры были составлены так, что банк в одностороннем порядке (без согласования с «Казатомпромом») мог изменять (повышать) процентную ставку. К этим долгам стоит приплюсовать задолженность перед работниками предприятия, которые на момент назначения Джакишева не получали зарплату более полугода.
Существовали огромные проблемы со сбытом. Все внешние рынки для «Казатомпрома» были практически закрыты. Компания пыталась выжить, в общем-то, за счет всего трех контрактов на продажу продукции — с компаниями «TВЭЛ» (Россия), Nukem (Германия) и Sinatom (Бельгия). Россия, кстати говоря, за поставляемые топливные таблетки только четверть оплачивала «живыми» деньгами, остальные три четверти «оплачивались» бартером — продуктами питания и другими товарами. Причем цена этих товаров в несколько раз превышала рыночную.
В довершение всех бед себестоимость продукции «Казатомпрома» в тот момент превышала контрактные цены. На территории США продажи были остановлены из-за антидемпингового расследования, инициированного департаментом энергетики. На территории Европы продажи формально не были запрещены, но действовала квота Евроатома для стран СНГ, все объемы по которой исторически принадлежали России, и, естественно, делиться с Казахстаном в то сложное время (кризис 1998—99 гг. — ред.) Россия не собиралась.
- Непростая ситуация. Сегодня на самом деле сложно представить себе, что «Казатомпром» был некогда в столь плачевном состоянии. Как же выбирались из кризиса?
- Удалось открыть рынки практически всех стран, обладающих атомной энергетикой, для сбыта продукции. Антидемпинговый процесс в США был выигран, что само по себе удивительно. Только представьте, полуобанкротившаяся, никому не известная компания из Казахстана выигрывает судебный процесс у департамента энергетики США! Это был очень позитивный сигнал, внушающий оптимизм.
- А что дала эта победа «Казатомпрому»?
- Компания получила право продавать свой уран и продукцию из него на территории США. А это хороший рынок. Кроме того, Джакишеву удалось добиться от Евроатоама права продавать свою продукцию на территории Европы вне квоты для стран СНГ. Были заключены контракты с японскими компаниями Itochu и Sumitomo, с южнокорейской компанией KHNP. Пошли продажи, появилась выручка.
- Звучит несколько буднично. Точнее, выходит, что секрет Джакишева, как успешного менеджера, в том, что ему удалось открыть внешние рынки?
- Конечно, это только часть успеха. В условиях, когда себестоимость производства превышала рыночную цену, только выход на внешние рынки не мог стать залогом успеха. Необходима была полная внутренняя реструктуризация системы управления, введение конкурсного механизма закупок, оптимизация логистики, введение разумных норм расходования реагентов и материалов.
Эти и другие мероприятия позволили снизить себестоимость продукции в 2,2 раза. Только тогда успех стал ощутимым. Продажи стали рентабельными, а у компании появилась прибыль. Она смогла погасить задолженность перед государством и полугодовую задолженность по заработной плате сотрудникам, материальное положение и социальный статус которых существенно вырос. Люди стали приобретать квартиры и машины.
- То есть Вы утверждаете, что компании удалось настолько увеличить свою прибыль, что ей стали под силу не только выплаты задолженности в бюджет страны и перед работниками, но и выплаты банкам грабительских процентов, о которых говорили выше?
- Нет, нашли других кредиторов. После многочисленных поездок и визитов в офисы западных банков Мухтару Джакишеву наконец удалось договориться с немецким банком West LB о кредитовании под разумный процент (LIBOR плюс несколько процентов маржи). В итоге была проведена реструктуризация всего кредитного портфеля компании.
Планов было громадье
- Судя по вашему рассказу, Мухтар Джакишев действительно отличный антикризисный управляющий. Но этого все-таки недостаточно для того, чтобы превратить компанию в лидера мирового рынка...
- Его уникальным даром я считаю стратегическое видение всей картины мира как в среднесрочной, так и долгосрочной перспективе.
- И на чем базируются Ваши убеждения?
- Еще в конце 90-х годов Мухтар сумел предсказать грядущий дефицит природного урана на мировом рынке. И на основе этого прогноза сделал очень рискованный шаг — строительство новых добывающих мощностей и резкое наращивание добычи природного урана. За весь 1997 год было добыто всего 890 тонн природного урана, что ставило Казахстан на 13-е место в мире по объемам добычи природного урана. В 2009 году в Казахстане должно было быть добыто 11800 тонн. Это сейчас такое решение кажется вполне очевидным, а в конце 90-х такое видение было революционным.
- Почему?
- Вспомните, начиная с 1980-х годов, после Чернобыля и нескольких аварий на западных атомных станциях интерес к ядерной энергетике резко пошел на спад. Распад СССР и демпинговые распродажи Россией урановой продукции обрушили цены на природный уран на мировом рынке. Западные энергокомпании относились к России, как к бездонному «черному ящику», из которого в любой момент можно было достать любое количество урана по очень низкой цене.
В результате уже к концу 90-х — началу 2000-х годов более чем из 400 уранодобывающих компаний в мире осталось всего 34. Да и то выжили лишь те компании, для которых уран являлся попутным продуктом при добыче других металлов. Для них цена на уран не была критичным параметром. Куда большую роль играли цены на медь, золото и другие металлы.
Остались на плаву и уранодобывающие компании на территории Канады, обладающие месторождениями с уникальными геологическими условиями со средним содержанием урана в породе около 30%. Но у всех этих компаний были долгосрочные контракты, цены по которым существенно превышали цены спотового рынка. В свою очередь спотовая цена в тот момент тоже не была единой: одна — для западных уранодобывающих компаний, другая — для урана, добытого на территории СНГ. И разрыв в этих ценах иногда превышал 20%.
Собственно на неадекватность ценообразования и обратил внимание Джакишев. Начиная с 2001 года он неоднократно выступал со своими идеями перед мировым урановым сообществом (кстати, тексты докладов и сейчас доступны в материалах Мировой урановой ассоциации и Уранового института (WNA и UI)), завоевав авторитет среди профессионалов бизнеса.
В итоге к моменту появления дефицита на мировом урановом рынке в 2004 году «Казатомпром» уже увеличил объемы добычи природного урана и заключил новые контракты на производимую продукцию.
- После ареста Мухтара Джакишева аналитики заговорили о том, что выполнение одной из самых амбициозных программ в атомной отрасли «Пятнадцать тысяч» сегодня под угрозой срыва. Выходит, она базировалась исключительно на авторитете руководителя?
- Действительно, публикация в 2006 году программы «Пятнадцать тысяч», в соответствии с которой Казахстан к 2010 году должен был начать добывать более 15000 тонн ежегодно и занять 1-е место в мире по добыче природного урана, стала сенсацией в мировом урановом сообществе. Но авторитет «Казатомпрома» и Мухтара Джакишева позволял верить этим планам. Нам прямо говорили представители крупных концернов: «Это было бы похоже на буйную фантазию — поднять объем добычи с 3500 тонн до 15000. Но так как об этом говорите вы, то, наверное, эти планы будут выполнены».
И до самого ареста Мухтара реализация этих планов ни у кого не вызывала ни малейшего сомнения. Необходимая производственная инфраструктура уже подготовлена: построены дороги и линии электропередач, сформированы кадры и начата добыча урана на большей части из запланированных к вводу в эксплуатацию добывающих предприятий. 8500 тонн было добыто в 2008 году, в 2009 году должно быть произведено 11800 тонн и 15000 — в 2010 году.
Шанса стать лидером уже нет
- Значительное увеличение добычи, вывод ее объемов на первые места в мире — это, конечно, хорошо. Но не мелковато ли все-таки для крупной государственной компании, впрочем, как и для образа выдающегося менеджера, умеющего мыслить масштабно и на перспективу?
- С этой ступеньки компания, по замыслам Мухтара Джакишева, должна была шагнуть дальше. Его главной целью была трансформация крупнейшей сырьевой урановой компании в производственную высокотехнологичную, способную оказать весь комплекс услуг в ядерно-топливном цикле.
- Высокие технологии и Казахстан — непривычное словосочетание...
- Судите сами. Уже к концу 2008 года были заключены все необходимые договора и соглашения, способные превратить «Казатомпром» в компанию с полным ядерно-топливным циклом. В ближайшее десятилетие предполагалось построить конверсионный завод, завод по производству топливных сборок для атомных станций, центр по обогащению урана на территории России, атомные станции в Казахстане и других странах.
- Звучит масштабно...
- Да, но что важнее — реализация этих планов способствовала бы не только получению прибыли отдельно взятой компании, но и завоеванию международного авторитета для всего государства.
- Почему?
- Атомная промышленность является единственной отраслью, через которую Казахстан может оказывать геополитическое влияние. Добывает ли Казахстан нефть, производит ли цветные или черные металлы, выращивает ли зерно — это в целом для мирового сообщества не является критичным. Если Казахстан перестанет добывать уран и производить топливо для атомных электростанций, то вся мировая атомная энергетика окажется в кризисном состоянии.
- Серьезный аргумент...
- Конечно. Кроме того, Мухтар Джакишев хотел сделать из «Казатомпрома» компанию, основным источником доходов которой была бы не столько продажа природных ресурсов или высокотехнологичной продукции, произведенной из этих ресурсов, а продажа ноу-хау — знаний, которые являются неисчерпаемым ресурсом. На мой взгляд, это вершина бизнеса. А для нашей страны осуществление этих планов означало бы переход из разряда развивающихся стран с сырьевой направленностью экономики в разряд стран, обладающих самыми передовыми технологиями в мире.
Кстати говоря, в мире государств, имеющих атомную энергетику, меньше двух десятков, а стран, обладающих технологиями по строительству атомных электростанций, можно пересчитать по пальцам одной руки. И в их число должен был войти Казахстан благодаря работе Мухтара Джакишева.
- Вы считаете, что Казахстану без Мухтара Джакишева во главе «Казатомпрома» не под силу сделать подобный рывок?
- Снятие его и других топ-менеджеров с должностей и арест их в лучшем случае оставляет «Казатомпрому» шанс остаться в числе лидирующих мировых уранодобывающих компаний. О реализации всех остальных стратегических планов, разработанных под руководством Мухтара Джакишева, на мой взгляд, придется забыть, поскольку бизнес — это не только четко выстроенные планы, а и энергия, интеллект и человеческие качества первого руководителя и его окружения, а также доверие партнеров по бизнесу и коллектива предприятия. И я уверен, что на сегодняшний день в Казахстане нет человека, который мог бы полноценно заменить Мухтара Джакишева в роли президента «Казатомпрома».
Глобальные проекты под угрозой срыва
- А есть ли примеры заинтересованности «Казатомпрома» высокими технологиями из опыта работы Мухтара Джакишева?
- Например, совместно с «Росатомпромом» разрабатывается проект строительства атомной станции нового типа, так называемого реактора средней и малой мощности. Инициатором этого сотрудничества стал «Казатомпром». История была такая.
После принятия решения правительством Казахстана о строительстве атомной станции в городе Актау «Казатомпром» начал изучать технические возможности реализации этого проекта. Выяснилось, что реакторы существующих дизайнов не вписываются в энергосистему Казахстана из-за специфики страны (большие расстояния и низкая плотность населения). Поэтому и было принято решение в стратегическом партнерстве с Россией разработать и построить атомную электростанцию нового типа.
После завершения строительства Казахстан с Россией станут единственными в мире обладателями ноу-хау по строительству реакторов подобного типа. А потребности в них есть не только у Казахстана и России, но и других стран, обладающих схожими условиями (большие территории и низкая плотность населения).
Еще пример — «Казатомпром» приобрел у японской компании Toshiba 10% акций американской компании Westinghouse, обладающей одной из лучших технологий атомных станций поколения 3+. Сегодня в мире запланировано строительство около 450 АЭС, и более 260 из них будут построены по разработкам компании Westinghouse. Минимальная стоимость строительства одной такой атомной станции — 5 миллиардов долларов. Умножив эту цифру на 260 станций, получаем сумму в 1 триллион 300 миллиардов долларов. Мы бы получили дивиденды с 10% от этой суммы. Впрочем, это уже расчеты из области теории.
- Что так?
- С арестом Мухтара возник большой вопрос, сохранится ли альянс Toshiba — «Казатомпром» — Westinghouse. Впрочем, как и подписание соглашения с Китаем об участии «Казатомпрома» в совместном предприятии по строительству атомных электростанций в Китае в июне этого года.
- Судя по Вашему эмоциональному рассказу, Вы не верите в те обвинения, которые сегодня предъявляют Джакишеву. Почему?
- Я дружу с ним более тридцати лет. Мы сидели за соседними партами в школе, жили с ним в одной комнате в общежитии, дружили семьями. В «Казатомпроме» я проработал восемь лет. Я считаю это достаточным сроком, чтобы узнать личные качества человека.
Мухтар никогда не был стяжателем. Он относится к тем людям, которые удовольствие получают, делая подарок, а не принимая его. Все, кто имел возможность ближе узнать Мухтара, могут подтвердить его исключительную порядочность, честность и бескорыстность. Он прекрасный семьянин, любящий отец пятерых детей.
Мухтар — Человек с большой буквы. И те, кто выдвигает обвинения против Мухтара, должны четко осознавать, как много теряет Казахстан с его уходом с должности президента «Казатомпрома».
0 коммент.:
Отправить комментарий