втор: Татьяна ТРУБАЧЕВА
Не секрет, что когда государство стало вести себя в «БТА Банке» как слон в посудной лавке, а дело национальной компании «Казатомпром» начало обрастать невероятными слухами и скандалами, иностранные инвесторы, до этого момента охотно вкладывающие деньги в Казахстан, насторожись: что-то будет дальше?
More...
А тут еще дровишек в огонь подкинула британская BG Group, подав иск на наше правительство с требованием вернуть миллиард долларов, выплаченных в виде экспортной таможенной пошлины. Все это, безусловно, сказывается на нашей репутации.
Сможет ли Казахстан, так зависимый от внешний вливаний, «высушить» свою подмоченную репутацию? Как сейчас себя чувствуют в нашей стране местные и иностранные инвесторы? Чего они ждут от руководства республики, если еще ждут? На эти вопросы мы попросили ответить управляющего партнера Macleod Dixon Максима ТЕЛЕМТАЕВА.
Иск по имиджу сильно бьет
- Максим Булатович, иск BG Group к правительству Казахстана — это серьезно?
- Мне кажется, сам факт, что против правительства подали иск, — это из ряда вон выходящее событие. Все стараются жить в мире с правительством. Поэтому для любой крупной компании, работающей в стране, подавать иск против правительства и публично об этом заявлять — неординарный шаг. Это говорит о том, что есть конфликтная ситуация, которую стороны почему-то не смогли решить мирным путем.
- В компании говорили, что в течение года пытались урегулировать вопрос с возвратом экспортной таможенной пошлины, но не смогли. Значит, у нашего правительства есть какие-то козыри на руках, если оно допустило появление иска?
- Основной козырь правительства — это то, что страна является суверенным государством, которое самостоятельно меняет законодательство, вводит новые законы, в том числе и в рамках таможенного регулирования. С точки зрения юридической техники этот аргумент, может быть, и правильный, но это будет негативно сказываться на нашем имидже и никак не улучшит инвестиционный климат Казахстана. А ведь положительный имидж и благоприятный инвестклимат — это основное, чем должно руководствоваться правительство. Проблема привлечения инвесторов сейчас, во время кризиса, стоит особо остро, поэтому ни в коем случае нельзя допускать таких исков.
- Ну а если говорить о букве закона — кто в данном споре прав?
- Я детали не знаю, и без изучения документов сложно какое-то мнение высказывать. В одном я уверен: такая компания, как BG Group, просто так иск бы не подавала. У них есть консультанты, которые досконально все проанализировали, у них есть действующее соглашение, которое регулирует их инвестиции.
- Опрошенные нами эксперты чуть ли не в один голос заявили, что у BG есть шанс выиграть иск в международном суде. Как Вы думаете, почему они сбросили со счетов казахстанский суд?
- Инвестиционные споры обычно рассматриваются в арбитражных институтах. Но есть и другая причина — наш суд часто бывает некомпетентен в такого рода вопросах. Кроме того, туда никто не обращается, потому что судиться в казахстанском суде с казахстанским правительством в принципе бесполезно. Какие бы у вас ни были юридические аргументы, очень часто политическая составляющая перевешивает их. Поэтому у инвесторов, у моих коллег-юристов есть мнение, что казахстанский суд — это не та инстанция, где могут объективно, компетентно рассмотреть спор.
- И как это отражается на имидже страны?
- По имиджу это сильно бьет, тем более что BG Group — это не первая компания, которая подала иск против правительства Казахстана.
- А кто еще подал?
- В прошлом году турецкий инвестор в области телекоммуникаций судился с нашей республикой. Этот спор был проигран, и нам присудили штрафные санкции в размере свыше 100 миллионов долларов. Сейчас в процессе рассмотрения еще несколько исков.
Проигрывают министры — расплачиваются граждане
- Но что же все-таки инвесторы оспаривают?
- Идут споры о защите инвестиций в Республике Казахстан. Сначала они судятся с частными компаниями в наших судах. Здесь инвесторы часто проигрывают, теряют свое имущество, инвестиции, и у них остается единственный выход — подать в суд на Казахстан. Суть претензий — республика не обеспечила должную защиту иностранным инвестициям. Подается иск в конкретный арбитражный институт, в основном в Международный центр по разрешению инвестиционных споров. Там доказывается, что права инвестора были ущемлены, что республика не обеспечила должную защиту инвестиций.
- А как республика это должна была сделать?
- Одна из задач правительства — обеспечить защищенность именно через судебную систему. Когда суды нормально работают, когда суды компетентно, в соответствии с законом рассматривают споры, тогда инвестор туда идет и получает то решение, которое и должно быть в рамках закона. Инвесторы, конечно, не всегда бывают правы, но они должны знать: процесс будет объективным. А у нас инвестор заранее знает, что проиграет, что его актив заберут, потому что в суде ему противостоят влиятельные группировки. В итоге ему ничего не остается, как требовать компенсацию за то, что республика не обеспечила справедливое судопроизводство.
И, заметьте, компенсация выплачивается из государственного бюджета. Деньги, которые могли бы быть направлены на нужды населения, на развитие той же судебной системы, на зарплату тем же бюджетникам, уходят из страны. И если BG Group выиграет, то компенсация тоже будет платиться из государственной казны.
- Их выигрыш не приведет к тому, что нас завалят исками?
- Может и такое быть. Количество исков против республики увеличивается.
- А это веяние последнего времени или такое было всегда с тех пор, как наша республика стала сотрудничать с инвесторами?
- Это тенденция последнего времени. Сначала мы лояльно относились к инвесторам, вплоть до того что за бесценок отдавали какие-то активы. Сейчас мы созрели, уже и правительство знает, что делать, и законы необходимые уже есть. Но нынешняя проблема заключается в том, что правительство зачастую занимает жесткую позицию, не боится спорить.
- И разве это плохо?
- Это хорошо, когда это делается в рамках правового поля. Но когда жесткая позиция занимается безосновательно — это отрицательная тенденция. Инвесторы не могут найти защиты в наших судах, поэтому они начинают выносить споры на международную арену. Разве это хорошо?
- Говорят, что КПО готовит еще один иск, уже по поводу «экологических» штрафов. Якобы инвесторы считают, что не должны платить «экологические» по новым ставкам, мол, это закреплено в соглашении о разделе продукции (СРП) 1997 года. Как обыватель, я за то, чтобы на них распространялись новые правила, — это же наш бюджет. А что Вы думаете по этому поводу?
- Если брать в расчет ближайшие годы, то инвестор заплатит больше, а нам будет лучше. Но если смотреть на десятилетия вперед, то мы можем больше потерять, чем получить. Объясню, почему я так думаю. Для инвесторов самое главное — это стабильность и понимание, по каким правилам он играет. Фундамент СРП во всех странах — это его абсолютная стабильность, соглашение подписывается один раз и без взаимных договоренностей не может изменяться. Инвестор точно знает, сколько он будет платить из года в год в течение 20 — 30 — 40 лет. В соответствии с этим он планирует свои инвестиции.
Если мы с вами будем менять свое законодательство, а потом менять соглашения в одностороннем порядке, то инвестора постоянно будет кидать из стороны в сторону, он закроет предприятие и уйдет. Кто-то еще захочет инвестировать? Нет, особенно в настоящий момент, во время кризиса. В итоге мы не получим больше платежей по новым, более высоким ставкам. Мы не получим новых инвесторов. Зато получим негативный имидж.
Тень упала на всю страну
- У Вас есть клиенты, которые вкладывают деньги в урановую отрасль. Что они думают о ситуации вокруг «Казатомпрома»?
- Все прекрасно понимают, что чиновник может совершить коррупционное преступление. Но проблема в том, что у нас «урановое дело» превратилось в большой скандал, который бросает тень на всю страну и конкретную отрасль. Инвесторы начинают опасаться, как и с кем работать, можно ли вообще здесь работать.
Помните же, что нескольких директоров СП тоже привлекли к ответственности. Стал вопрос, как назначать новых? Иностранцы теперь вообще не хотят прикасаться к каким-либо должностям: они боятся. Местные боятся еще сильнее.
В госорганах примерно такая же картина. В том же Минэнерго сейчас подписать, согласовать какой-то документ сложно, потому что людей парализует страх, никто не хочет брать на себя ответственность.
- На самом деле «фактор Джакишева» оказался значимым для инвесторов?
- Да, это так. На международном уровне и внутри Казахстана его считали локомотивом урановой индустрии. Когда Джакишев пришел, компания была на боку, прибыли не было, людей, задействованных в производстве, было очень мало, иностранных инвестиций — минимум. Он поднял эту индустрию. Его все уважали как профессионала. Поэтому был настоящий шок, когда вдруг его посадили, дело засекретили, не стали пускать адвокатов, а семью держат в неведении. Иностранцы не понимают, как так? Десять лет возглавлял отрасль, поднял ее с колен, ему орден дали, а потом раз — объявили коррупционером и «врагом народа».
- Говорят, что после ареста Джакишева некоторые иностранцы ушли с этого рынка или заморозили проекты. Так ли это?
- Насчет того, что ушли, ничего не слышал. Но что приостановили — сто процентов. Опять же, почему? Потому что им непонятно, что происходит. А когда нет понимания, то любой инвестор в любой стране приостанавливает свою экспансию либо откладывает инвестиции в экономику государства. Поэтому сейчас многие ждут, как решится вопрос с Джакишевым, как теперь будут строиться отношения с инвесторами.
У них до сих пор есть опасения, что новое руководство начнет пересматривать сделки, которые были заключены при Джакишеве. То есть опять мы возвращаемся к тому, о чем говорили: нам надо навести порядок в правовом поле, нам нужны объективные и компетентные суды, стабильные контракты, минимальные изменения в законодательстве и тому подобное. Пока мы этого не сделаем, мы не сможем говорить иностранцам: «Приходите к нам, работайте, у нас вы будете успешными». Да нам никто не поверит!
«Нужна политическая воля»
- А с правительствами других стран судятся инвесторы?
- Я не слышал, чтобы с развитыми государствами судились инвесторы. Но с развивающимися — судятся. Вот, например, судятся с Венесуэлой, потому что Уго Чавес национализирует предприятия, очень жестко разговаривает с инвесторами. Наверное, наше правительство берет за образец такое поведение. Но не надо забывать, что у Венесуэлы огромные запасы нефти, у них достаточно высокая инвестиционная привлекательность в силу регионального расположения, в силу того, что у них много людей, что их экономика самодостаточна. А мы очень сильно зависим от внешних вливаний. К нам инвесторы в основном приходят ради наших полезных ископаемых. То, что происходит у нас сейчас с «Казатомпромом», с финансовым сектором, создает общее ощущение нестабильности. Значит, лишние иски нам сейчас вообще ни к чему.
- И что требуют от других правительств?
- По своей сути все инвестиционные споры похожи. В Боливии проводят национализацию, забирают у инвесторов имущество, поэтому с Боливии тоже требуют компенсацию за сделанные инвестиции. Те же требования у инвесторов из Венесуэлы. Но нам надо ориентироваться на те страны, которые избегают скандальных исков.
- Что же нужно сделать Казахстану, чтобы не ходить в ответчиках?
- Из всех инвестиционных рисков в нашей стране наиболее актуальны, если можно так выразиться, два. Первый — это судебная система. Надо, чтобы суды были максимально компетентные и транспарентные, чтобы туда не боялись обращаться инвесторы, причем как иностранные, так и местные. Второй — это стабильность правового регулирования. Нужно минимизировать количество изменений в законодательстве. Если же изменения происходят, то распространять их на вновь приходящих в республику инвесторов, а существующим дать работать в прежнем режиме.
- Разве возможно в наших условиях, где бал правит телефонное право, изменить судебную систему?
- Насколько я знаю, Верховный суд и его председатель много делают в этом направлении, особенно в последнее время. Но эту работу надо ускорять и распространять на суды всех уровней. Кроме того, из-за телефонного права, коррупции у нас буксует развитие не только судебной системы, но и всей страны. Чтобы что-то изменить в масштабах республики, нужна политическая воля, причем не на словах, а на деле.
- Ну, у нас сейчас борются с коррупцией... Неужели не заметили?
- У нас борьбу с коррупцией превратили в какую-то охоту на ведьм в погонах и без погон. Уже все боятся что-либо делать, что-либо подписывать, боятся, что их потом в чем-нибудь обвинят. Наше государство превращается в карательную машину, а нам нужен стабильный Казахстан, привлекательный для иностранных и местных инвесторов. Только тогда мы сможем жить в благополучной и счастливой стране.
Источник: Газета "Республика" от 16 октября 2009 года
0 коммент.:
Отправить комментарий