Автор: Александр КАРАВАЕВ
Послание президента Дмитрия Медведева Федеральному Собранию спровоцировало в России очередной виток дебатов по поводу того, что же происходит в верхних эшелонах власти: усиление молодого президента или населению вновь пытаются скормить басни о грядущей перестройке сложившегося в стране политического и экономического уклада?
Статья Дмитрия Медведева «Россия, вперед!» не дала ответов, но восхитила читателей и показала, что в президентском кресле страны находится яркий публицист. В сущности, тот же текст, но развернутый в форме официального политического послания Федеральному Собранию высшего чиновника России, прозвучал как ирония, словно нас пригласили на аттракцион прогрессивных взглядов и невиданной щедрости обещаний от действующей власти.
Аттракцион неслыханной щедрости
Таких негативных оценок общего состояния дел в стране, прозвучавших с самого «верха», не было слышно с ельцинских времен. Впрочем, и путинские послания рубежа конца его первого — начала второго срока отличались ударной критикой отдельных институций власти, не говоря уже о громоподобных репликах в отношении олигархии. И что с того? Режим укреплялся, а система административной поруки «бизнес-власть» именно при Путине вступила в фазу максимального расцвета.
Но людям, особенно политически активным, свойственно питать надежды в отношении мотивов и способностей властей, ведь иногда они воплощаются в реальность. Поэтому импульс, казалось бы, нелогичных ожиданий «медведевской оттепели» после послания получил новую силу.
Второе медведевское послание поставило перед его адресатом, народом России и другими обеспокоенными российскими делами народами во всем мире, по сути, две группы вопросов. Во-первых — кто будет воплощать эту «революцию» в жизнь, есть ли у господина Медведева, кроме его имиджа и должности, кадровые ресурсы и неформальные рычаги для этого рывка? Во-вторых — способны ли элитные группы у власти (а их представители были собраны в Большом зале Кремлевского дворца) понять Медведева, поверить в необходимость этих перемен и искренне ввязаться в работу, не приносящую доходов и финансовой выгоды им лично?
Концентрируются эти вопросы вокруг главного сюжета, возникшего с начала президентского пути Медведева: кто в России главный?
Сам призыв Медведева действовать не означает ничего. Только качество первых результатов и сами попытки реформ покажут — да, Медведев взял неформальное лидерство. Произойдет ли это в согласии с Путиным, противореча ему, с молчаливого полуодобрения премьера — сигналы с вершин власти слабо поддаются верной интерпретации. Отношения Путина и Медведева не носят фронтальный характер. Мы мало знаем об их частных контактах. В тоже время эти сигналы извне, направленные нам, слишком сильно модулируются и контролируются, чтобы наблюдатели снизу точно определили: вот начался конфликт или — вот новый поворот в тандемократии.
Невидимый, но необратимый разрыв?
Исходя из описанной сущности властных реалий, можно лишь строить более-менее точные предположения. Одно из них — Медведев готов на серьезные реформы, но им движет осторожность. Сейчас он не может позвонить другу Владимиру и сказать: «Извини, ты завтра не премьер». Для этого нужна полнота власти.
Поэтому, начиная со статей и послания, он пытается сформировать опору на нижних и соседних с вертикалью президентской власти этажах, среди «непутинских» или нейтральных групп бизнеса и той преимущественно молодой части аппарата государственной власти, которая готова идти по пути Медведева.
И если версия, назовем ее «Попытка выхода молодого принца из золотой клетки», верна, то картина приобретает несвойственный политической России последних лет драматический разворот.
Как ни странно, в наиболее трудной ситуации оказывается Путин. Начать давить на ретивого президента, предвосхищая момент скопления и концентрации медведевской элиты, означает публичный раскол тандема, признание кризиса управления на высших этажах власти, увеличение разброда и шатания среди подчиненных конгломератов власти-бизнеса в столице и регионах России.
Многие продумывают свою карьеру и политическое будущее в связи с Медведевым и его людьми. Но многие из них, как и сам Медведев, это тот самый «путинский призыв» — вроде бы опора и надежда режима. Но если роль Медведева-реформатора не описана в сценарии Путина, значит, он и не оправдал доверия элитного ядра путинской бюрократии. Значит, Путин хотя бы в своем кругу должен признать — ставка на Медведева в качестве президента оказалась ошибочной. С тем же Сергеем Ивановым, ныне вице-премьером, было бы куда надежнее.
Этот фактор, шептание друзей с предложением «отодвинуть» Медведева, будет давить на Путина. Не реагировать нельзя. Если дать Медведеву развернуться, рекрутировать сторонников, значит, опять, но на новом витке, выйти на линию конфликтной фрагментации власти, а затем прямой поляризации как внутри исполнительной, так и внутри законодательных ветвей власти.
Предположим, что трансформация путинско-медведевской элиты пойдет по пути концентрации промедведевской группы. Какие черты должны быть у этой группы? Какое политическое содержание для осуществления реформ они должны нести?
Настоящие реформы предполагают не просто полный пересмотр путинского «наследия», критичное осмысление того, в чем именно состоял позитивный опыт тех лет. Это пересмотр всего постсоветского политического курса, смелое признание стратегических ошибок и там, где они были, обличение сознательных преступлений именно как преступлений, а не вынужденных отступлений от верного курса. Для настоящих реформ необходимо не просто отстранение прежней коррумпированной элиты, но судебное преследование ее, для определенных групп — частичная люстрация.
Не стоит рассчитывать, что таким радикальным способом можно быстро отсечь власть от бизнеса, убрать их коррумпированную составляющую. Но создать иную среду, не питающую этот союз, можно. Результатом и признаком этого очищения должен стать не новый передел собственности, а определение формальных и теневых собственников, их фильтрация и законная фиксация интересов добросовестных владельцев, прекращение практики судебных и налоговых преследований силовых структур с целью получения контроля над выгодными активами частных компаний.
Трагедия России заключается в крайностях. Недостаток нравственности и смелости в одни эпохи оборачивается отчаянным и обреченным броском в другие. Страдают как запуганные и не готовые к развитию элиты, так и люди, познающие на собственном опыте бытовые и не только ужасы машины власти. Конечно, Медведев не предлагает революции. Но опыта нормальной, то есть тихой и результативной, бюрократической реформы в постбольшевистской и постсоветской России пока не было. Были аппаратные перевороты. Было приспособление старых механизмов под нужды новых лиц.
Поэтому если Медведев взялся всерьез, то перед ним стоит историческая задача. Возможно, ему необходим именно такой бюрократический механизм, параллельная вертикаль власти, как его описали консервативные политологи в докладе Института национальной стратегии. Но это лишь сценарий, достаточно далекий от политической жизни. В жизни параллельная вертикаль выстроится из чиновников того же рода, той же психологии, что и прежние.
Не случайно первыми, кто отрапортовал о всецелой поддержке медведевских инициатив, оказались «когорта сплоченных»: Совет Федерации и партия «Единая Россия».
Имитация реформ
В их понимании Медведев говорил лишь о косметических и регулирующих функциях машины власти, о резервах общества, о таких нужных гаджетах, как, например, отечественная GPS. Своеобразный liberty-stile, необременительный, но модный и даже чем-то интересный. Как тюнинг старого и дорогого лимузина. Действительно, послание полностью и доступно читается только через призму экономики, то есть эффективности управления. Но второго «слова», непосредственно создающего мотор модернизации — слова о политике, -Медведев не сказал с такой же отчетливостью. Слишком осторожно, и далеко не все услышали о необходимости изменений в политике.
Более того, незадолго до послания, за месяц, был сделан куда более показательный жест. Медведев прореагировал на региональные выборы 11 октября, словно не он был автором резонансной оппозиционной статьи. А ведь эти выборы, прошедшие в чисто казахстанской наглой и безальтернативной, как асфальтовый каток, манере, особенно в Москве, сказали многое о мотивах и резервах управляемой демократии.
Где настоящий Медведев? Если после выборов 11 октября, тогда мы имеем дело с новым апгрейдом известной системы. Той самой, где премьер — он же национальный лидер, он же утверждающий президента, молодого, перспективного, но просто чиновника. Все остается по-прежнему и не надо нервничать, просто в их стиль тандемоправления добавился элемент социально-демократической демагогии под соусом модернизации.
Согласитесь, нетрудно облегчить процедуры документооборота, снять часть административных барьеров, распределять деньги на инновации. Но так, чтобы непосредственно не задевать интересов всей коррупционной вертикали. А политика будет напоминать постбрежневские времена, когда реформы заменили интересными и заслуживающими внимания выступлениями, докладами, статьями. От доклада до доклада, от дебатов к дебатам. Следующий доклад мы услышим на днях — как раз из уст Путина на съезде его партии.
0 коммент.:
Отправить комментарий