Автор: Вадим БОРЕЙКО
Честно говоря, главный праздник — День независимости — казахстанцы, а особенно жители Алма-Аты, всегда встречали с некоторым напряжением: не будет ли рецидива декабрьских событий? Опасались в обеих столицах и на этот раз, правда, другого — на фоне серии терактов этого года. Но рвануло совсем по иному поводу и там, откуда не ждали. А ждать стоило.
О, как внезапно кончился диван!
Нам в Казахстане очень повезло с тем, что от нас не зависит, — с недрами и мировой геополитической конъюнктурой. Да, в девяностые пришлось несладко: разрыв союзных связей, введение тенге, гиперинфляция (хотя мне первая половина 1990-х больше запомнилась свободой слова, максимальной за всю новейшую историю страны; здесь есть связь, но о ней в другой раз), в конце века — финансовый кризис. Зато с начала 2000-х все пошло как по маслу. Да, была, конечно, «мудрая экономическая политика» и все такое, но об этом пусть кто-нибудь другой расскажет. Я сейчас — о внешних факторах нашего везения. Едва ли не каждый глобальный политический или природный катаклизм — террористическая атака на башни-близнецы в Нью-Йорке, вторжение в Ирак, серия цунами в Юго-Восточной Азии — играл нам на руку, поскольку поднимал цены на нефть. Нас же самих большие беды обходили стороной.
И в какой-то момент мы уверовали, что несметные подземные богатства и благоприятный для нас расклад на мировой арене — наша личная заслуга. А Бога мы практически держим за бороду. В эти тучные годы с оппозицией вопрос в, принципе, решили, мелкие социальные возгорания тушили деньгами, парламент регулярно объявлял себя «тормозом», а на очередных внеочередных выборах неизменно побеждала «партия высоких цен на нефть» (дефиниция журналиста Павла Лобкова). Народ — в особенности отдельные его представители — богател и не хотел заморачиваться никакими проблемами. Словом, все было замечательно. Но такой фантастический фарт не мог длиться вечно.
Опасаться, что он иссякнет, я начал в середине 2000-х. Потряхивать нас стало в 2007 году, который стартовал многомесячным скандалом с Рахатом Алиевым. Затем подкрался второй кризис, поднялась волна дольщиков и ипотечников. И вот, когда мы сравнительно благополучно выкарабкались из глобальных финансовых передряг, — «внезапно кончился диван».
2011 год оказался для Казахстана поистине черным, чего уж там скрывать. Серия терактов — в Актобе, Атырау, Астане, Таразе. Бои с экстремистами в Актюбинской области и в Алма-Ате с потерями среди спецназовцев. Массовый самоподрыв в балхашской колонии. Ужасающий ураган, уничтоживший красу урочища Медео. И, наконец, кровопролитие на Мангышлаке, на фоне которого «бледнеют» даже декабрьские события 1986-го. По количеству жертв побоище в Жанаозене может сравниться разве что с массовым расстрелом рабочих в Темиртау в 1959 году. Впрочем, о том событии у нас мало кто знает.
За что нам это все? И что это было — трагическое стечение обстоятельств, наказание за нашу гордыню или закономерный итог предшествующих лет?
Никто не отвечает ни за что
...С некоторых пор я понял бессмысленность деления стран на тоталитарные, авторитарные и — демократические. Поскольку эти характеристики всегда зависят от того, кто говорит и о каком государстве. Сомнительна также классификация на капиталистические и социалистические: рыночная Швеция куда социальнее чучхейной КНДР.
Реалистичнее, по моему мнению, ставить вопрос так: является ли то или иное государство зрелым или нет?
Как это узнать? Да запросто — по поступкам. Какой человек в нашем привычном понимании незрелый? Тот, кто как черт от ладана бежит от ответственности. Не умеет и не желает признавать свои ошибки и неудачи (считая такое признание «потерей лица», хотя на самом деле это дефицит мужества). И постоянно ищет, на кого бы их свалить. Прячется от проблем, вместо того чтобы повернуться к ним лицом. Пуще огня боится правды о себе любимом. А припертый ею к стенке до последнего врет и изворачивается. Не просто не уважает, а не выносит тех, кто мыслит иначе, чем он (не понимая, что враг не напротив тебя, а за твоей спиной). И убежден, что «все траблы можно развести за бабло».
Наличие перечисленных качеств совсем не зависит от возраста: настоящие мужики попадаются и в 15 лет, а инфантилы бывают престарелыми. И эти свойства, как вы понимаете, нетрудно экстраполировать на государственные деяния.
Начнем с необходимости брать на себя ответственность. То, что для наших чиновников (за редчайшими исключениями) страшнее кары нет, журналисты знают как никто другой. Любая просьба к столоначальнику о самом пустяшном комментарии наталкивается на бронебойный ответ его пресс-службы: присылайте официальный запрос!
Несколько лет назад меня допрашивали в одном богоугодном заведении по поводу заметки, вышедшей в газете и вызвавшей повышение температуры в этой конторе. Опер все выпытывал, кто дал мне санкцию на публикацию.
- Да никто, — говорю, — не давал.
- Как это? — не понял он. — У вас же есть руководство?
- Есть, — отвечаю. — Но оно мне доверяет. И в своей зоне ответственности я сам себе хозяин.
- Я могу написать, — не унимался опер, — что вы сами себе дали санкцию?
- Пишите на здоровье! - я еле сдержался, чтобы не заржать в голос.
А у бедняги так и не поместилось в голове — как это руководитель среднего звена при живом начальнике способен принимать самостоятельные решения?!
Не случайно 99 процентов коллективных писем интеллигенции, обращений общественности и партийных организаций и банальных жалоб на КСК адресуются президенту. Мол, ты главный — тебе и решать. Потому что больше никто решить не может.
В самом слове «ответственность» кроется риск ответить за свои действия. А кому это надо? Вот почему у нас никто ни за что не отвечает, а случись что — виноватых не найти. И, раз такое дело, «крайних» обычно назначают.
За долгие годы работы мне ни разу не приходилось слышать не то что покаяния — но даже констатации допущенной трагической ошибки (кроме как со скамьи подсудимых).
Никто не признался, допустим:
«Да, это мы, местные власти, виновны в том, что продали стратегический объект — Кызылагашское водохранилище — в частные руки, а владелец оказался хапугой и не спускал воду на поля: в результате плотину прорвало, и в поселке погибло 45 человек».
Или:
«Да, это я, начальник ДВД, несу ответственность за то, что против бородачей бросили неподготовленных бойцов, не объяснив для начала, как с экстремистами воевать, потому что объяснять некому. А бронежилеты пули прошили из-за того, что на тендере мы из амуниции сознательно закупили самое дешевое дерьмо. Вот, значит, из-за этого их и убило».
Или:
«Да, это мы, члены правительства, подготовили сырой закон о долевом строительстве, оставив кучу лазеек для мошенников, чем они и воспользовались. И мы в ответе за то, что десятки тысяч дольщиков оказались обмануты, а государству пришлось тратить миллиарды тенге на решение этой проблемы именно по нашей вине».
Кто крайний? Мы — за вами!
Так что чистосердечного признания насчет Жанаозена не дождемся — и не надейтесь. Тем более виновные уже названы — хулиганы и мародеры, которые охмурили бастующих нефтяников. А те прямо овцы бессловесные, пошли за козлами-провокаторами.
Что-то до боли знакомое в этих «хулиганах и мародерах», не находите? Да, именно так называли поначалу «декабристов» 1986-го, которые тоже громили витрины и поджигали машины, хорошо это помню. А некоторые деятели, сегодня позиционирующие себя «духовными лидерами», добавляли тогда, что они еще и манкурты. Через пять лет манкурты оказались героями. И продолжают ими оставаться. Квартиры вон к юбилею получают. Отношусь к этому спокойно и бесстрастно, так как наблюдал и не такие «переобувания». А вспомнил те события к тому, что история циклична и я не исключаю полного повторения сюжета.
Еще, конечно, виноватят «третью силу», куда ж без нее! А что, очень удобно: никто не знает, что это такое, поэтому страшно и веришь. Хоть бы раз уж ее показали, интересно же.
Безусловно, крайними окажутся и журналисты. Коллеги из оппозиционной газеты рассказали, что им сделали толстый намек на ответственность по закону о нацбезопасности. Да, собственно, четыре российских репортера успели попасть под раздачу. У нас ведь как: чуть какой кипеж — сразу прессу к ногтю. Это уже на уровне безусловного рефлекса.
Убей своих — чтоб чужие боялись
Должен признать, что с информационным оповещением дело налаживается. Никакого сравнения с нынешним летом: когда не удалось замолчать Шубарши и Кенкияк, нам долго «гнали кино» про то, что в Казахстане терроризма нет и быть не может, и салафиты — не экстремисты, а банальные нефтяные воры. А тут в первый же день целый генпрокурор брифинг дал. Спикер надзорного органа Нурдаулет Суиндиков — тот вообще нон-стоп вещает. Только информация эта — в одни ворота. Я до сих пор не слышал ни одного, к примеру, уволенного нефтяника. А любопытно было бы послушать — для полноты картины маслом: все-таки не последняя сторона в конфликте.
Но понимаю, что это — вряд ли. И по факту вместо информационного освЕщения событий мы имеем информационное освЯщение любых действий властей.
В начавшейся пропагандистской кампании отметил бы еще два клише, которые активно внедряются в массовое сознание. Первое — не стоит смешивать трудовой спор с бандитскими проявлениями. Разумно. Но производственный конфликт когда начался — вчера или семь месяцев назад? Сто раз его можно было решить. Да, видимо, не было желания, раз джинна загнали в кувшин — в надежде, что там он сам собой рассосется. И кто-нибудь внятно объяснит: почему защиту прав нефтяников сочли «разжиганием розни», за которое юрист Наталья Соколова получила шесть лет колонии? И по какой причине государство в этом споре однозначно встало на сторону работодателя?
Да и заодно пусть скажут: раз уж дошло до стенки на стенку, в мире существует куча «нелетальных» средств подавления волнений: водометы, светошумовые гранаты, слезоточивый газ, резиновые пули. Зачем было убивать боевыми?! Ничего более гуманного в арсенале не нашлось? Или убей своих — чтоб чужие боялись?
Дурацкие вопросы...
Золота слишком много не бывает, глупое животное!
Другой трюизм, пропагандируемый, в частности, анонимными аналитиками из некоего центра «Парасат»: забастовавшие нефтяники получали гигантские по средним меркам зарплаты — 150—300 тыс. тенге — и со своими требованиями повышающего коэффициента просто с жиру взбесились. Во-первых, за такую работу (летом до 50 градусов жары и зимой — столько же мороза) одна-две тысячи долларов — не такие уж и большие деньги. Особенно в сравнении с окладами и бонусами топ-менеджеров «РД «КМГ», сидящих в офисах. А во-вторых, на Мангышлаке все завозное, отчего цены серьезно выше, чем даже в столицах. Причем в день получки у нефтяников они имеют обыкновение подскакивать и потом не падать.
Горько сейчас сознавать, но этот конфликт действительно можно было «развести за бабло». В отличие, скажем, от проблемы терроризма, где у оппонентов совсем иные ценности. Увы, работодатель не пожелал делиться. Руководствуясь заповедью махараджи из мультика про антилопу: «Золота слишком много не бывает, глупое животное!» Но это в остальном мире скупой платит дважды. А у нас за скупого платит государство. Протестные страсти в регионе теперь наверняка начнут гасить бюджетными деньгами. И цена вопроса вырастет стократ против прежней. Кроме того, за жадность уже заплачена самая страшная цена — 15 жизней.
В общем, все признаки пубертатного поведения власти, которые я привел выше, налицо. Но, судя по всему, привычные подходы к решению проблем никто менять не собирается, и аттестат незрелости всех устраивает. Однако, если власть срочно не «повзрослеет» и не начнет вести себя по-мужски, ситуация может пойти вразнос — так, что мало никому не покажется. На этот счет в этом году было столько предупреждающих звонков, что у меня в ушах звенит. А у вас?
Вадим БОРЕЙКО, журналист, Алматы
0 коммент.:
Отправить комментарий